Проклятье Волчицы (СИ) - Вейла Елена

— Драко, чёрт возьми, ты не можешь бросить нас! На кону не только твои чувства, мы должны помочь Гермионе! Помоги нам!

— Могу! И бросаю! И хочу, чтобы вы покинули мой дом, пока я буду в лесу. Или я выкину вас, как шелудивых собак! — откликнулся он и вышел за дверь.

Ему нужен был воздух.

***

— Пусть идёт… — Гермиона вытерла слёзы со щёк.

Она покусала губу и, подняв лицо к потолку, закрыла глаза. Ведьма старалась не плакать, но не могла справиться с собой. Потоки слёз жгли её веки.

Он ушёл. Повернулся к ней спиной и ушёл. Гермиона не смогла найти слов, чтобы заставить его остановиться.

Он ненавидел её. Он так сильно ненавидел её, что, наверно, убил бы. Она видела в больших серых глазах боль и ненависть. И самое ужасное — разочарование. Она сама, не ведая как, обманула его доверие.

Гермиона всхлипнула и прошептала:

— Я же говорила тебе, Северус. Надо было раньше рассказать ему о своём плане. Надо было мне рассказать о нём… Надо было… Он тебя не простит… И меня тоже…

Она почувствовала, как твёрдые руки обнимают её за плечи и прижалась к своему другу, громко рыдая в его черную, пахнущую каминной золой и полевыми травами мантию.

— Я не мог ему рассказать раньше. Драко бы даже слова не дал мне сказать. Но сейчас… Всё уже случилось. Всё идёт правильно. Он пока не знает, что творит. Драко одумается… — бормотал Снейп, обнимая её крепче. — Я поговорю с ним.

— Он не будет слушать… И я понимаю его. Я бы тоже была зла… Ты ужасно поступил с ним, — Гермиона вздохнула, успокаиваясь в тёплых объятиях Северуса и увидела, что замочила черное одеяние слезами. — Прости.

— Ничего, — обычно совершенно закрытый человек, сейчас крепко обнимал её и невесомо тёрся щекой о её волосы надо лбом. — Я столько сделал для этого похода… Нашёл кровь ребёнка того самого оборотня. Так долго объяснял этой женщине, что мне нужна её кровь для спасения мира. Потом этот договор на посещение деревни мастеров. Пришлось нам с Поттером ехать к самой Марсале Роквилл. Мерлин! Неужели всё зря…

Гермиона отодвинулась от него и, недолго раздумывая, решительно произнесла:

— Ничего не зря, Северус! Я пойду одна! — она вытерла слезы и прерывисто выдохнула. — Мы не должны терять время! Я больше не вынесу жизни в виде волка!

Снейп отпустил её из своих рук. Он задумчиво потёр переносицу.

— Гермиона, одна ты не осилишь этот путь по Междулесью и далее. Ты не найдёшь того места, что нужно. Когда ты была волком, то шла по запаху. Я брал книги из замка, какие-то вещи, и ты шла, опираясь на этот маячок. А обратно… Нет, ты не сможешь.

Но она отбросила все страхи и сомнения. Ей нельзя было раскисать. Даже то, что любимый человек отвернулся от неё, не должно было сбить Гермиону с пути истинного.

— Северус, я пойду одна, — твёрдо проговорила ведьма. — Что нам нужно?

Она взяла со стола пергамент, на котором тот совсем недавно что-то писал.

— Нет, упрямая ты девчонка! — Снейп так же решительно выхватил лист из её рук. — Мы тут не в игрушки играем! Тебе нужен провожатый, это раз! А два, это то, что Драко теперь…

— Я могу провести тебя! — послышался голос, и перед ними предстал ещё один Малфой.

***

Драко вернулся поздно. Уже темнело. Он завёл Дрого в стойло и, увидев, что белая кобыла исчезла со своего места, быстрым шагом направился в дом.

Неужели Снейп и Грейнджер забрали его лошадь?

— Скорп! Отец! — крикнул он в холле, но ответом ему была тишина.

Он бросился в столовую — никого. Поднялся в комнату к сыну. И там пусто.

— Отец! Скорпиус, где вы? — крикнул Драко с лестницы.

Он достал палочку, чтобы запустить поисковое заклинание, но внизу, около кухни скрипнула дверь, и Малфой поспешил на звук. Из погреба с запыленной бутылкой красного вина шёл Люциус.

— О, вот и мой сын, — проговорил тот с некоторым неудовольствием.

— Где Скорпиус? Он вернулся в школу? — первым делом спросил Малфой. — И кобылы не видно, она не могла уйти сама…

Люциус равнодушно хмыкнул, отвернулся и зашагал на кухню. Драко видел, что тот презрительно скривил губы и не очень-то торопился отвечать. Обычное выражение лица перед тем, как из его рта вылетит гадость.

— Твоя кобыла в надёжных руках, — проговорил тот и вскрыл бутылку движением палочки.

Усмехнулся и добавил:

— Обе твои кобылки в крепких молодых руках! Скорпиус повёз Грейнджер куда-то через лес.

Люциус махнул рукой, притягивая два бокала:

— А ты, видимо, снова облажался, сын мой. Поэтому давай-ка выпьем моего лучшего вина. Изабелла. Прекрасный урожай. Тогда был хороший год.

Он заставил бутылку разлить по бокалам красный терпкий напиток. Драко молча следил за действиями отца и думал.

Значит Скорпиус вызвался помочь Грейнджер. Чёрт… Что за ребенок! Постоянно лезет в какие-то передряги!

Первая мысль была — с ними может случиться всё что угодно… Дикие звери, ловушки… Но потом Драко вспомнил — она огромный дикий волк, а сын — мощный снежный барс. Такой парочке лучше не попадаться на пути. Вот только сын не так хорошо знал местность. Драко вновь обеспокоенно сжал челюсти.

Он убьёт Грейнджер, если с его парнем что-то случится… Снова по её вине…

Грейнджер… Лицемерная тварь…

Его всё ещё передергивало от её имени, но, несмотря ни на что, перед глазами постоянно возникало худенькое заплаканное лицо и крик: «Драко, пожалуйста! Не бросай меня! Ты же обещал!»

— Что затих, сын? — осведомился Люциус и протянул бокал. — Давай выпьем за нас с тобой!

Он разглядывал Драко каким-то новым, острым взглядом, со скрытой усмешкой.

— О чём ты, отец? Что за сарказм? — Драко напрягся, но бокал с вином взял.

Тот вздохнул и поднял напиток вверх, разглядывая его на просвет на фоне горящих свечей. И произнёс, словно между делом, любуясь красными и ярко-бордовыми бликами:

— Я сегодня наконец понял, что ты — копия меня.

Люциус пригубил из своего бокала, с наслаждением покатал ароматную жидкость на языке и, проглотив, неторопливо продолжил:

— Раньше я думал, что ты весь в Нарциссу. Маменькин сыночек. Думал, что ты слишком избалован и легко сдавался, потому что тебе всегда всё выдавали на блюдечке. Любое твоё желание исполнялось на раз-два-три. Хочешь сладкого — на получи! Хочешь самую модную новую одежду — вот тебе лучшие модели и шелка! Хочешь лучшие метлы для квиддича для всей команды — конечно, в чём проблема! Мать уговорила меня выкупить весь склад! Она слишком любила тебя. Так любила, что готова была на всё, даже обманывать сильнейших… — он раздраженно фыркнул. — Но нет… Я оказался глубоко неправым. И сегодня же извинюсь перед ней, — Люциус криво ухмыльнулся: Драко уже понял к чему тот вёл, и встретил его слова гордо подняв подбородок. — Просирать своё счастье и своих женщин — это наше всё! — сказал отец, так же снисходительно разглядывая его сверху вниз. — Давай, пей, отпрыск! Что тебе ещё остаётся…

— Да что ты знаешь? — рявкнул Драко, поставив бокал на стол так резко, что хрупкое стекло лопнуло, и красная жидкость растеклась по столу, как предвестник чего-то нехорошего.

— Кое-что знаю, — Люциус сложил руки на груди. — И ты узнаешь, если немного умеришь пыл. Иди в свою спальню и просто слушай. Снейп оставил тебе послание.

Драко не желал слышать ни одного слова этого предателя и интригана. Но он заставил себя подняться в комнату. Когда открыл дверь, то увидел необычный патронус, зависший у камина — небольшая светящаяся выдра крутилась в воздухе в ожидании его. Это была сильная магия. Драко так не умел, да и патронуса у него не было ещё со школы.

Как только он уселся на кровать, выдра остановилась и заговорила голосом Снейпа:

— Драко. Я знаю, что не прав. Но по-другому было нельзя.

Начало Малфою уже не нравилось. Он нервно стянул сапог с ноги и бросил его в магическую субстанцию. Голубая выдра лишь расплескалась на миг светящимися каплями и собралась обратно. И продолжила говорить, как ни в чём не бывало: