Легкое отклонение от канона. Или гоп со смыком по-корейски (СИ) - esteem
— Обо мне? — не, ему точно пить нельзя! — А причём здесь я? Я в Billboard ничего не пела. Тем более в 97-е место.
— Да, — вдруг покладисто согласился сабоним, а я обратил внимание с каким просто, захватывающим интересом, на нашу пикировку смотрят все присутствующие, даже СуНа-сонбэ выглянула из своей будки. — Ты в Billboard не пела. Зато ты в него свой «Контрданс» сыграла!
— Да?
— Можешь проверить. Завтра официально объявят. По утренним новостям. Доигралась!
— А-а. А Ю, значит допелась, — глубокомысленно заметила ЧжунГи.
— Какая Ю? — не понял босс.
— Так вы же сами только, что говорили, что певица Ю, тоже туда попала.
— Нуна, — обратился босс к омме. — забери её отсюда, хотя бы до вечера. Погуляйте, хорошо покушайте… — в это время у меня из рюкзачка донёсся жалобный и совершенно голодный мявк.
— Вот. И Нэко-тяну свою покормите заодно. А мы пока постараемся выработать нашу будущую стратегию поведения, со всеми остальными МассМедиа. Очевидно и правительственные круги заинтересуются нашей «звездой». В общем работы много. ГиСок, собирай пока весь менеджмент агенства. Проведём мозговой штурм.
— Хорошо, сабоним, — ГиСок поклонился и вышел.
— Я с вами, — тут же присоединилась к нам онни. — Оппа, увидимся вечером, — она подхватила своё пальто.
— ЧеЧжун, останешься? — сабоним обратился к самчону.
— Ты знаешь, да хён! Очень интересно на айдольскую кухню изнутри посмотреть.
— Тогда, располагайся.
Там же. В агенстве.
— Ну? что я говорила? — БоРам с весёлыми искорками в глазах, смотрела на ДжиЁн. — Сказала же, что обойдётся? С этой мелкой, всё как с гуся вода!
Они в перерыве между танцевальной практикой, своей новой песни «Bunny Style», отдыхали прямо в зале и читали свежие новости с полей страны.
— Да, — подтвердила СоЁн. — И даже армия к ней никаких претензий не имеет.
— И КЕМА, вроде как защищает нашу трейни, — поддакнула ИнЧжон. — А говорили, что выступать запретят.
— Ох, девочки, — вздохнула ХёМин, — уже и не знаешь кому верить. Что люди только не придумают?
— Холь! — воскликнула КюРи. — В понедельник к нам приезжают хор из школы Сонхва и оркестр, вместе с сонсеннимом Ли ХёнСу. И всё, для работы с ГопСо! А ещё и церковный хор католического собора!
— Чего она такого грандиозного придумала? — скривилась макнэ.
— ДжиЁн не завидуй, — хихикнула БоРам. — Начнёшь сочинять красивую музыку, к тебе тоже будут приезжать.
— Монашки, — прыснула СоЁн.
— Надо в понедельник выкроить время и подсмотреть, что там будет, — предложила БоРам. — Оркестр, два хора. Просто так ведь сабоним не дал бы разрешения?
— Судя по тому, как она сочиняет, должно быть что-то интересное, — согласилась ИнЧжон потирая лодыжку. На взгляд ХёМин, ответила. — Снова потянула.
— Будь внимательна, онни. Нам скоро выступать.
— Я думаю, они к Дню Независимости готовятся, — перелистывая страницы смартфона, заметила КюРи.
— Ладно, онни. Перерыв закончился. Пойдёмте снова прыгать, — сказала ДжиЁн вставая.
— Дэбак! — снова напугала всех КюРи.
— Ну, что ещё? — лениво спросила ИнЧжон.
— Она попала в Billboard Hot 100!
— Кто? — в один голос воскликнули все.
— ГопСо! Не верите? Сами смотрите!
Ну как же так-то? — после просмотра, обиженно спросила ДжиЁн. — Тут годами пашешь, на каждой танцевальной практике на говно исходишь, стадионы собираешь! И ничего!
А она…в каком-то магазине музыкальных инструментов, с камеры фанкама, с самопальной минусовкой без году неделя в трейни — и в Billboard! Где справедливость?
— Не скули, макнэ! — хмыкнула КюРи. — Пойдём заниматься! Она в нашем агенстве, значит и нас удача не оставит!
Высотка в центре Сеула.
— ДэЮн. Ты опять подкрадываешься как убийца, — недовольно заметила АнГи.
— Простите, хозяйка. Профессиональная деформация.
— Деформация! — ворчливо повторила женщина. — Слова-то какие! Ну, что у тебя?
— Информация о маленькой госпоже.
— Ну так, выкладывай, не тяни!
— Особа, начавшая с нами войну, признала поражение, — ухмыльнулся охранник. — По косвенным намёкам, все претензии отзываются. Армия заказала у агенства ещё несколько маршей. Асоциация КЕМА, осудила действия хейтеров в отношение Чжуны. Даже министерство культуры что-то там вякнуло в поддержку молодого, талантливого композитора.
— Ну и слава, богине! — выдохнула АнГи. — Что-нибудь ещё?
— Вчера маленькая госпожа, напилась.
— Что? Как напилась? А ты куда смотрел?
— Там был не только я, вернее не только мои люди. Там было много кого, но все просмотрели. Как говорит ваша подруга — очень подвижная девочка, — улыбнулся ДэЮн.
— Ну и чего смешного? — нахмурилась хальмони. — Куда интересно ХёЧжин смотрела, раз твои люди в одночасье ослепли?
— Молодая хозяйка была дома.
— А Чжуна?
— А маленькая госпожа, записывала в агенстве клип, для нашей «таинственной» визави.
— А-а. Точно! Я же и посоветовала тталь, связаться с соннё!
— Ну а после удачной записи, айдолы собрались на хвесик. А с ними и маленькая госпожа. Не волнуйтесь хозяйка, с нею был её личный телохранитель. Надёжный парень. Я ему доверяю.
— И что?
— Было весело. У них. А потом она отправилась спать. Всё кончилось хорошо, — ДэЮн не стал вдаваться в подробности.
— Слава, богине, — повторила женщина. — Это всё?
— Нет, хозяйка. Теперь самое главное. Наша Чжуна впервые в истории Республики Корея, со своей скрипичной сонатой «Контрданс» попала в главный американский музыкальный чарт Billboard Hot 100.
— Впервые в Республике? — подивилась АнГи. — И что это по-твоему означает?
— Хм. Ну, во-первых это мировая известность. Ещё не слава, конечно. Но извесность сто процентов!
— Допустим, — улыбнулась каким-то своим мыслям хозяйка.
— Во-вторых, это уж точно политический вопрос. Понимаете?
— Н-да. Как не хотела её до политики допускать…да в таком-то возрасте. Так нет! Она сама влезла! Хотя и в этом я вижу плюсы. Ты присматриваешь?
— Постоянно, хозяйка.
— Если что-нибудь новенькое — сразу ко мне! Сегодня наконец-то ЧеЧжун соизволит навестить старушку-мать, — слезливо закончила она вытирая несуществующие слёзы. — Всё, ДэЮн. Свободен! Мешаешь работать!
Поместье Кимов.
— Дэбак! — крикнул ЧуСонг и скривился от боли в груди. Он уже частично освободился от бинтов и врачи ему разрешили ненадолго вставать. Сейчас он сидел за ноутбуком в большой гостиной, на стене бубнел телевизор. Рядом на диване примостились хальмони и нуна. Омма была у подруги в Сеуле. Хальмони и нуна смотрели очередную дораму, которая собственно и бубнела. Дорама называлась «Зима в Сеуле». И единственное что в ней нравилось ЧуСонгу, это музыкальный клип «Непогода». Его друг Винсент, потерявший много крови, всё ещё оставался «лежачим».
— Ты чего кричишь? Моджори? — испугалась СуБин.
— Хальмони, нуна. Идите сюда!
— Вот кэсэкки, — пробурчала СуБин поднимаясь. — Не даст серию досмотреть. Ну что у тебя?
— Хальмони ты помнишь ту девочку, которая пишет музыку, что нравится ХенРи?
— Да…что-то такое припоминаю, — насторожилась женщина.
— ХенРи ты тоже помнишь? — спросил он у сестры.
— Я всегда помню красивую музыку. А что?
— Эта ГопСо, попала в Billboard Hot 100!
— Как?
— А вот так! И не с песней, а с той музыкой, какую ты любишь, нуна! Она на скрипке играет! На электорскрипке!
— На электроскрипке? — удивилась сестра, обожающая классику. — Но что на электроскрипке можно сыграть?
— Хочешь послушать? — змеем искусителем ухмыльнулся тонсен.
