Книга обид Карак-Азум/Громриловые кружки - Дмитрий Ворон
"Настал мой час" — подумал гном. Настал час для всех, раз уж на то пошло.
Он сунул в толстенную рыжую бороду трубку и с неприсущим для гнома проворством побежал по козьей тропе, перепрыгивая камни, огибая пастухов и горных козлов с крутым рогами. Он бежал так, словно от этого зависит жизнь всего его народа. Он торопился в великий оплот Жубара.
Хмурые стражники на толстенных башнях отсалютовали ему и крепче сжали громобои в мозолистых руках. Мастера и подмастерья провожали его взглядом и тут же бросали свои дела устремившись за ним.
Когда он добежал до главной крепости, то распахнул стальные врата одним сильным толчком.
В величественном зале предков стоял Верховным король в блистающих латах, а рядом стоял человек-старик. Старик этот был слеп и опирался на посох, а на его плече сидел белый огромный ворон. Он был действительно стар, но ветхость нисколько не убавляла его могущества.
И к тому же казалось, он видел куда лучше нежели зрячий…
— Унгрим Железный Кулак, — нахмурившись кивнул Торгрим, приветствуя вошедшего.
— Старик прав! Он прав, Торгрим!
Верховный король обернулся на старика. Тот лишь печально улыбнулся и слегка выпрямил спину.
— Старый Свет терзают бесконечные войны. Так было всегда, пока стояли эти вечные горы, — сказал ему слепой. — Но начинается новая буря: она даст храбрым шанс начать Эру Возмездия. Я явился к тебе о верховный король гномов и возвестил о новой эпохе, стал твоей правой рукой. Я пришёл вовремя — с юга идут ужасные вести: зеленокожие собираются под знаменем нового вожака и заключают ужасные сделки. Сейчас, мой господин Торгрим, твоим воинам нужна помощь.
Вся помощь, что у тебя есть!
Злопамятный обернулся на Унгрима Короля Убийц. И заметил за его спиной, под сводами врат, толпу гномов перепачканных в масле и саже. Почти все они были молоды, но тут и там среди них появлялись долгобороды. В их взглядах читалось ожидание приказа.
Все они были готовы к прилету разведчика. Лучшие из лучших.
Они готовы.
— Клан Гуннисон и Восемь пиков Карака… Йозеф Багман и Карак Азум… — произнес Торгрим в воцарившейся тишине. — Пусть все знают! Мы идем!
Возмездие
В день Грумбак-Громти впервые за тысячелетие загудел Великий рог Жуфбара. Над Вечным царством пронесся столь могучий гул, что птицы в ужасе сорвались со своих мест, а хищники и чудовища забились в пещеры, дрожа от давно позабытого страха.
В тот день все Караки ответили на древний зов.
Точки стали приближаться. Гул нарастал. Ритмичный перестук вращающихся винтов становился всё громче и громче, и наконец дюжина боевых машин пронеслась над Караз-а-Караком, а затем эскадрилья свернула на восток и встретилась с авиацией со всего Караз Анкора.
Автожиры словно саранча протрещали над низкими пиками. Прикрывая Бомбовозы и «Черные молоты», они повергли в ужас виверн, спугнули даже нескольких драконов охотящихся за троллями в Черной долине. Пилоты торопились не жалея машин — вот уже преодолели Серебряный путь и пронеслись по низинам Тракта Жуфбара.
— Давай же! — Торгрим старался перекричать ветер, подгоняя пилота.
«Железо и камни — помните, братья! Железо и камни всегда были лучшими друзьями гномов!..»
— Предки! — прокричал Бьёри и вознес молот Адриана, устремившись к армии урхов. — Боги-Предки!
Боевой клич был подхвачен толпой рейнджеров, которая бросилась вперёд по каменистому ущелью. Громриловые кружки взревели от нетерпения драки, в то время как следопыты маршировали вперёд с мрачными лицами. На левом фланге Хирд и Фрид взобрались на скалу, откуда открывался оптимальный вид на поле боя по суждению братьев, приготовивших гранаты.
Орки завопили свой «Вааагх!» и понеслись им на встречу. Улюлюкая и размахивая рубилами они напоролись на мощный залп черных стрел и гранат, а боевые секиры и древний молот заработали словно подмастерья в кузнечном цеху.
Бьёри бил по черепам и косил по несколько гоблинов сразу, когда зеленокожие безрезультатно пытались его заколоть. В сечу бросились эльфы, вырезая не меньше орков своими мечами. С зажатым полем боя и оружием предков в руках гномы разили орков с каждым ударом.
Взмах молота и грудная клетка орка треснула словно прогнившая бочка. Еще удар и гоблин кубарем полетел назад врезавшись в своих побратимов. Руны на молоте засияли. Чувствуя великую силу, Бьёри, что есть мощи ударил по чешуйчатой челюсти речного тролля. Великан вскинув руки завалился назад, раздавив в кашу гоблина-всадника и паука.
«Слишком много» — безнадёжно подумал Рихард. — «Слишком много врагов осталось в живых».
Тело Рагнара превратилось в кровавое месиво, когда каменный тролль разбросав гоблинов ворвался в ряды гномов и нанес сокрушающий удар дубиной. Следопыт, сражавшийся рядом с ним, сменил меч на лук, но Четкий пацан взмахнул своим тяжёлым топором в бок лучнику и глубоко погрузил его в плоть. Орк взвизгнул в экстазе, когда горячая кровь хлынула огромным потоком, его заострённая чёрная броня окрасилась в красный, как и его пасть.
Внезапно яркая вспышка света вырвалась из лука Лианэля. Огромная стрела света вцепилась в плоть бушующего тролля и выжгла его изнутри оставив лишь обугленные кости и каменную кожу.
Бьёри оторвал взгляд и снёс атакующего орка ударом молота. Хотя полдюжины жутких пауков уже подбирались к нему по горе трупов, его внимание безотрывно было приковано к развернувшейся драме на правом фланге. Пока Лианэль сражался с тремя черными пауками, Стальбороды оттаскивали раненных гномов в тыл. Орудуя мечами в грациозном танце, следопыт сразил двоих и проткнул пасть самому огромному пауку.
Руки Бьёри горели от напряжения, когда он бил молотом снова и снова наступающих пауков. Рейнджеры теперь кричали от неимоверных усилий, а не от злости, погружая свои тяжелые топоры снова и снова в мускулистую плоть, пока их плечи не оседали, а голоса не пропадали. Вот-вот враги сумеют пробить стену. Чувство отчаяния висело в воздухе, неизбежность, которая толкала гномов и эльфов на героизм.
Здоровяк, который возглавлял черных орков, вознес топор и изо всех сил размахнулся им на Разиэля у того за спиной, разрубив его от плеча до паха. Брызнула кровь, но орк едва успел освободить рубило, как топор Рихарда описал дугу и впился дикарю в позвоночник.
Теперь силы гроби превосходили их числом — по крайней мере шесть к одному, судя
