Лицо в ночи - Однажды он прогнется под нас...
Гарри прошел через толпу учеников и зашагал назад к замку, позади себя он слышал уважительные перешептывания на тему, что «Поттер унижать умеет». Гарри было не до них, у него опять было отвратительное настроение: вся эта перепалка вместо того, чтобы очистить рану от гноя, лишь посыпала ее солью…
Прошло два дня после случая в лесу, Рон ходил как в воду опущенный, его братья кидали на Гарри неодобрительные взгляды, но не более, а сам Гарри вновь пришел в норму. Похоже, ему все–таки полегчало, но не сразу. На уроках ЗОТИ Долиш начал преподавать им способы борьбы с Инферналами, хотя во многом его уроки состояли из объяснений, когда имеет смысл сражаться, а когда разумнее бежать куда глаза глядят. В мире опять наступило затишье. Как Гарри и думал, Волдеморт прекратил нападения.
День опять начинался со сдоенной Истории, Гарри, допоздна просидевший вчера в Комнате по Желанию, с чистой совестью употребил эти два часа на дополнительный сон. После обеда были Зелья, едва войдя в подземелье и глянув на ожидавшего их учителя, Гарри почувствовал что–то неладное, что–то необычное в преподавателе… Но все началось спокойно, им задали сварить зелье Памяти, и все склонились над своими котлами, а учитель вновь вернулся к своей милой привычке расхаживать между рядами и придираться. Перепадало, в основном, Нивиллу с Роном, впрочем, другим тоже доставалось, потом он прошел мимо котла Гарри. Мальчик всмотрелся в его лицо, но ничего не смог там прочесть, тут краем глаза он словно бы заметил движение руки профессора над его котлом. Переведя взгляд, он не заметил в своем вареве никаких изменений, учитель тем временем вернулся за свой стол. Гарри принюхался, кинул взгляд на пламя, все вроде бы было в порядке, но… Он продолжил работу, все вроде бы по–прежнему было нормально, но через восемь минут его котел расплавился. Гарри инстинктивно отпрянул.
— Эванеско! Поттер, то, что вы стали национальным героем, не дает вам права делать черти что на моих уроках! Сегодня в восемь часов в моем кабинете на отработку! — рявкнул Снейп, вызвав изумленный гул в классе.
Гарри молча кивнул. Что тут ответить — ясно, что учитель добавил что–то в его котел, чтобы он расплавился, и понятно, что все это представление имело лишь одну цель — вызвать его в кабинет. Предстояла беседа с глазу на глаз.
— Он испортил твое зелье? — изумленно переспросила его Дженифер.
— Да, не знаю точно, как, — подтвердил Гарри, завершив повествование.
— Ему что, любой ценой нужно было заманить тебя в свой кабинет? — дочь Темного Лорда, как обычно, смотрела в корень.
— Без сомнения, его наверняка по–прежнему мучают вопросы, и он надеется получить ответы. Как — не знаю, но думаю принять перед тем, как идти туда, антидот от Сыворотки Правды. На всякий случай, мало ли что…
Северус Снейп сидел за столом, до восьми оставалось две минуты, и он был уверен, что Поттер явиться ровно в восемь. Мальчишка по–прежнему не шел у него из головы, те его похождения в Министерстве лишили декана Слизерина остатков терпения, он чувствовал, что либо поговорит с ним начистоту, либо скоро сойдет с ума. В особенности ему не давала покоя одна деталь… Но тут в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в кабинет вошел сын Джеймса Поттера. С первого взгляда было ясно, что мальчишка отлично понимает, что произошло и зачем, он настороженно оглядел помещение, словно выискивая ловушку. Снейп хорошо знал, что парень еще ни разу здесь не бывал, вот только по поведению мальчишки этого не скажешь: казалось ему отлично знакомо это помещение…
— Садитесь. Скажите, Поттер, вы приняли противоядие от Сыворотки, прежде чем придти сюда? — ехидно поинтересовался он. В лице Поттера что–то чуть заметно изменилось, но не больше. — Наверно, да. Не волнуйтесь, я не собираюсь ничего у вас выпытывать, я уже почти смирился с тем, что против вашей воли ничего узнать не удастся. Мне просто захотелось описать вам, мистер Поттер, свои наблюдения.
— Я слушаю вас, сэр, — Гарри сделал ударение на последнем слове.
— Что же, — Снейп чуть вздрогнул при «сэре», но сохранил хладнокровие. — Я хочу, прежде всего, поздравить вас: что бы вы там не скрывали, делали вы это мастерски, вплоть до той самой сцены в кабинете директора я ничего не подозревал. Конечно, ваше поведение никогда не было ординарным, но странности эти не казались подозрительными. Только после того, как вашим приказам подчинился Альбус Дамболдор, а скорее, даже после той схватки у поезда, у меня в голове стали собираться разрозненные мысли и воспоминания. Со временем таких кусочков набралось много, но готов признать, что они никак не сложатся в общую картину…
— И какие именно? — Гарри и впрямь стало интересно, сколько промахов он совершил.
— Да пожалуйста, я для того вас и пригласил, чтобы выговориться. Самое первое — это когда вы разоблачали Питтегрю. Мне показалось невероятным, чтобы вы за неделю разучили анти–анимагическое заклятье. Потом это забылось; то, что вы описали директору, меня удовлетворило, но впоследствии, вновь все обдумав, я нашел одну странность: Питеру было совершенно незачем шастать по школе… Но это мелочь, первой нестыковкой, чью важность я осознал лишь недавно, была история с той магической стеной, что задержала Альбуса, когда он спешил к вам на помощь. Во–первых, этот недотепа Квирелл не сумел бы наложить такое заклятье, для этого необходимы большие силы, а таковых в его распоряжении не было. Во–вторых, мне теперь кажется неправдоподобным, чтобы Темный Лорд оставил за собой такую улику, как его собственное заклятье…
«А вот это он молодец, об этом я, пожалуй, не подумал, и он, видимо, единственный, кто заметил…» — отдал профессору должное Гарри.
— Следующей странностью, на которую я, опять же, тогда не обратил внимания, была живучесть учеников во время нападений василиска. Окаменение вместо смерти — такое случается, если только жертва смотрит на змея не в упор, при этом у большинства пострадавших не было ничего, сквозь что они могли бы видеть чудище, оставаясь в живых. Тогда я не придал этому должного значения, да и сейчас не могу объяснить, каким образом вы или кто–то другой мог бы этого добиться. Дальше мелкие странности, о которых я и говорить не буду, и мы приближаемся к кульминации всей истории — финалу Турнира. Рассказ господина министра вполне правдоподобен, хотя я и сомневаюсь в некоторых отдельных деталях, не это главное. Проблема — она в том загадочном бегстве Пожирателя прямо перед нашим появлением в кабинете. Тут есть сразу две нестыковки: во–первых, Проявитель врагов был чист, когда мы ворвались туда — вы же говорите, что он выпрыгнул из окна за несколько мгновений до нашего прибытия. Будь это так, наши лица бы успели появиться в этом зеркале. Второе: из вашего описания следует, что неизвестный был анимагом, а я, по просьбе директора, проверял всех в школе на это, тогда лже-Грюм анимагом не был. Не исключено, конечно, что он ушел другим путем, хотя я не вижу, каким.
Снейп замолчал, словно бы сказал все то, что хотел сказать, но Гарри прекрасно понимал, что если он докопался до такого, то он и подавно обратит внимание на произошедшее в Министерстве. Ибо там Гарри действительно действовал, не особо скрываясь. «Одной странностью больше, одной меньше — теперь это уже неважно, будем атаковать прямо в лоб!»
— Полагаю, вы забыли о самой последней нестыковке. Вам ведь кажется очень странным, что в Отделе Тайн был кто–то, кто применял ваше собственное заклятье, не так ли, Принц Полукровка? — Гарри посмотрел в глаза растерявшемуся Снейпу.
— Да, — профессор быстро совладал с удивлением, — это меня очень удивило, но я не хотел рассказывать о себе…
— Понимаю, что же, сэр, скажу следующее: вы совершенно правы, все это имеет ко мне отношение. Как вы, без сомнения, догадались, директор знает об этом. Он знает, что я скрываю и чего добиваюсь, и, как видите, не мешает мне. Могу также сказать, что ни он, ни я не станем посвящать вас в эту тайну, но вы можете попытаться раскрыть все сами, хотя не думаю, что вам это удастся. Да и не советую пробовать, а то однажды подслушали не предназначающийся вам разговор, узнали тайну… Вы знаете, что из этого вышло, — Гарри почувствовал, как в нем закипает ярость, и поспешил оборвать себя. — Это все? Разрешите идти?
Северус Снейп смотрел на дверь, за которой только что скрылся Поттер. Мальчишка чувствовал за собой силу, его, профессора зельеварения, он не боялся, и открыто признал существование своей тайны. А что он имел в виду, когда говорил о подслушанном разговоре? Неужели?..
Глава 34
«На колени!» — ноги начинают послушно подгибаться.
«Какого дьявола! Я, черт подери, дочь графини, не встану!» — она вздрогнула и выпрямилась, в голове шла отчаянная битва блаженной пустоты и возмущения.
