Luna the Moonmonster - Туда и обратно
Физическая боль вспыхнула с новой силой, и Гарри вновь провалился в беспамятство. По его щеке тихо скатилась слеза.
Следующие два дня были самыми длинными в жизни путешественников и одновременно самыми короткими. Они провели все время в поисках возможности исцелить Гарри, даже позвали Лолиде и Вриколакаса, чтобы спросить, могли ли что–либо посоветовать их народы. Гарри попеременно пребывал в сознании и в отключке, его постоянная боль все ухудшалась с каждым часом. Что бы ни пытались сделать его друзья, спасителю волшебного мира было уже ничем помочь.
А по всей стране в каждом волшебном поселении проходили празднества. Как во время первого исчезновения Волдеморта, с вечеринками на улицах и работающими сверхурочно стирателями памяти. Все были счастливы, никто не заботился о том, сколько проблем это вызывало. Гарри Поттер вновь сделал то, что больше никому не под силу. Он победил Темного Лорда Волдеморта и принес безопасность и свободу в волшебный мир. Никто из этих людей не знал, что их спаситель умирает.
В Министерстве Магии царил хаос. Выжившие в сражении авроры рассказывали всем о воскрешении Волдеморта. Повсюду ходили истории о битве, распространявшиеся со скоростью пожара среди тех, кто не стал свидетелем. Многие праздновали гибель Корнелиуса Фаджа, но отсутствие руководства вызывало трудности. Большинство старших сотрудников Министерства сами приняли решение провести выборы нового Министра. Атмосфера в правительстве была взволнованной и дезорганизованной, но никто не жаловался.
Хогвартс тоже праздновал. Все факультеты безудержно гуляли, закатывали дикие вечеринки и обменивались историями, при этом успевая оплакивать тех, кто пал при сражении. Учителя отменили занятия до дальнейшего уведомления. Сейчас же они ухаживали за раненными и старались как можно лучше компенсировать утрату директора. Минерва вновь взяла на себя его обязанности, но была слишком занята с Гарри и Альбусом, чтобы иметь дело со студентами.
Вечером восьмого мая все потеряли надежду отыскать исцеление для Гарри. Его состояние ухудшилось чуть раньше, и Поппи была уверена, что он скончается на следующий день. Остальных путешественников выгнали из больничного крыла, когда Гарри снова упал без сознания, поскольку медиковедьма настояла, что им нужно поспать. Когда Джинни и Глен сказали, что не смогут уснуть, пока не наступит конец, хитрая ведьма подлила немного зелья для сна без сновидений в их чай, вырвав инициативу из их рук.
Гарри проснулся посреди ночи, огляделся вокруг и обнаружил, что в больничном крыле нет ни одного посетителя. Ночную тишину нарушало лишь хриплое дыхание старого директора на соседней кушетке. Гарри стиснул зубы от боли и повернул голову в сторону директора. За последние два дня он наблюдал, как этот человек становится все слабее. Он не приходил в себя, что разбивало Гарри сердце. Он так хотел поговорить с наставником прежде, чем их жизням настанет конец.
Гарри закрыл глаза от боли и вслушался в дыхание Дамблдора. Оно успокаивало его, и вскоре он задремал. Неожиданно наступившая тишина быстро пробудила Гарри. Слезы потекли из его закрытых глаз, когда он понял, что Дамблдора больше нет. Легкий смешок очень сильно его удивил.
— Ну–ну, Гарри, в этом нет необходимости, мой мальчик.
Гарри распахнул глаза, услышав знакомый голос, и перевел взгляд в его направлении. Он с изумлением смотрел на прозрачную фигуру, стоящую рядом с его кроватью. Она слегка светилась голубым, а когда Гарри посмотрел в лицо этого человека, то встретился взглядом с такими знакомыми мерцающими голубыми глазами.
— Профессор! — ахнул Гарри.
— Да, Гарри, это я. Не бойся.
Гарри по–прежнему плакал, слегка всхлипывая. Дамблдор обнял его прозрачными руками. Зеленоглазый юноша уткнулся лицом в мягкие складки бесплотной мантии и плакал, пока слез больше не осталось. Успокоившись, он посмотрел в лицо своего друга и учителя.
— Как? — спросил он.
— А, понимаешь, Гарри, те, кого мы любим, никогда не уходят от нас. В особенности, когда мы нуждаемся в их помощи, — с улыбкой произнес Альбус.
— Но… мне невозможно помочь, — фыркнул Гарри, — я тоже скоро умру, с этим ничего нельзя поделать.
— Ты в этом уверен? — спросил Дамблдор. Гарри долго думал, а затем, сдаваясь, кивнул.
— Мы везде искали способ исцеления, но его нет. Мне нужна магия в клетках, чтобы позволить им исцелиться. Они почти разрушены, я чувствую это. Мадам Помфри считает, что моя естественная магия вернется только через неделю, а это слишком поздно.
— Никогда не бывает слишком поздно, мой мальчик. У каждой проблемы есть решение; суть в том, чтобы найти его.
— И что вы предлагаете? — спросил Гарри. Дамблдор только улыбнулся ему, его фигура начала таять. Мальчик запаниковал, попытался ухватиться за мантию директора, но безрезультатно. Он превратился в светящийся голубой шарик света, который неожиданно проник в грудь Гарри и начал блуждать по его телу. Последнее, что услышал Гарри прежде, чем его поглотила тьма, были слова Дамблдора.
У каждой проблемы есть решение; суть в том, чтобы найти его.
Проснувшись на следующее утро, Гарри первым делом заметил, что боль, ставшая постоянной частью его жизни за прошедшие три дня, исчезла. Попытавшись шевельнуться, он почувствовал головокружение, а обе его руки были крепко схвачены. Открыв глаза, он увидел по обеим сторонам от себя Глена и Джинни с заплаканными лицами. Вспоминая эту ночь, Гарри повернул голову направо и увидел пустую постель. Волна печали накрыла его, а слезы вновь потекли из глаз.
— Не плачь, Гарри, — услышал он эхо в своей голове, — Все в этом мире приходит и уходит. Как и я. Не грусти, дитя, те, кого мы любим, никогда не уходят от нас.
Знакомые слова, услышанные ночью, вызвали улыбку на лице Гарри, и он легко засмеялся. Остальные в комнате, включая всех его друзей и семью, странно на него посмотрели, а потом с беспокойством переглянулись между собой.
— Гарри, не переутомляй себя, — взвыла Джинни, — ты ослабишь свое тело, и мы быстрее тебя потеряем.
— Лежи спокойно, папа. Тебе больно? — спросил Глен.
Гарри вопросительно посмотрел на них, а потом понял, что сегодня мадам Помфри предрекла полное разрушение его тела. И хотя он не знал, что той ночью сделал Дамблдор, он чувствовал, как его организм медленно исцеляется. Он до сих пор был очень слаб, но больше не умирал. Посмотрев на медиковедьму, стоявшую неподалеку, кивком головы он попросил ее подойти ближе.
— Мадам Помфри, не могли бы вы осмотреть меня и сообщить остальным мое… состояние? — попросил он с легкой улыбкой на губах. Все решили, что он сошел с ума: как можно было улыбаться в такое время.
— Если ты хочешь, Гарри, — сказала она, взмахнув своей палочкой над ним, оценивая повреждения тела. Когда она резко выдохнула от удивления, Гарри засмеялся, ужас и шок последних дней, наконец, полностью покинули его.
— Он… он… — с трудом дыша, Поппи пыталась произнести слова.
— В чем дело, Поппи? — спросил Сириус.
— Он… в порядке!
— В порядке? — с тревогой завопили все собравшиеся. Поппи провела тест во второй, третий, четвертый раз, но результаты были теми же.
— С ним ничего серьезного. Большинство клеток прекрасно восстановились, думаю, боль ушла. Я… я не понимаю! — бормотала она, разводя руками. Все смотрели на улыбающегося Гарри с шоком и облегчением, а потом каждый из друзей крепко обнял его. После этого они расселись вокруг и с ожиданием посмотрели на него. Гарри в ответ улыбнулся еще шире.
— У каждой проблемы есть решение; суть в том, чтобы найти его, — сказал он, закрывая глаза и снова засыпая.
При следующем пробуждении Гарри в комнате было гораздо меньше людей. Джинни все еще сидела рядом с ним, а вместе с ней — Глен и Сириус, а у всех остальных, наверное, были дела поважнее, чем сидеть в больничном крыле. Когда голова Гарри прояснилась, он громко застонал, привлекая к себе внимание семьи. Джинни крепко его обняла, а Сириус улыбнулся. Глен взял его за руку и слегка пожал ее.
— Всегда приятно видеть дружеские лица, когда приходишь в себя после болезни или ранения, — послышался в голове Гарри голос, — Они всегда приносят много сладостей, чтобы помочь тебе выздороветь.
Когда Гарри неожиданно рассмеялся, остальные трое странно посмотрели на него. Успокоившись, он решил, что лучше все объяснить. Но сначала ему захотелось немного повеселиться.
— Простите, — сказал он, икая. — Голоса в голове снова подняли шум.
Выражения лиц остальных было непередаваемым, отчего Гарри расхохотался еще сильнее. Он слышал эхо веселья внутри головы — радовало то, что даже смерть не лишила директора чувства юмора.
— Ваши… лица! — задыхаясь, произнес он.
