Возвращение домой (СИ) - "Лансаротта"

— Зачем, Поттер? Зачем, я спрашиваю, вы это сделали? Захотелось мне отомстить? Поздравляю, вы переплюнули своего отца и обожаемого крёстного.

То был удар ниже пояса, но Северус опустился бы и до самых гнусных оскорблений, лишь бы вывести Поттера на злость и крик — привычную реакцию, с которой он знал, что делать. Мальчишка бы наорал на него, вновь обозвал трусом, убийцей (хотя какое это уже оскорбление? Простая констатация факта) и умчался бы, чтобы никогда больше не помогать и даже просто не видеть. Или нет, проклял бы его, хотя бы той же Сектумсемпрой, которую освоил поразительно легко. Только это и было бы правильным в их ситуации. Наверное.

Однако Поттер продолжал молчать, только тяжело и шумно дышал, раздувая ноздри. Его глаза за стёклами дурацких очков заблестели наконец праведным негодованием, но порадоваться, что добился своего, Северус не успел. Мордредов мальчишка глубоко вдохнул, выдохнул (Мерлин, когда он научился так контролировать себя?) и решительно сказал:

— Потому что я хотел, чтобы все узнали, кто вы на самом деле. — Было что-то иное, новое в его голосе, от чего Северус умолк. Не сила, не требование подчиниться, нет. Но что именно — не удавалось разобрать даже с его-то опытом менталиста. А та мысль, что пришла на ум, просто не могла оказаться правдой. — Что вы не предатель и не убийца, и что в Хогвартсе вы не Пожирателям потворствовали, а как могли спасали детей от пыток и отвлекали Волдеморта. Профессор МакГонагалл обозвала вас слабаком и трусом, когда вы уклонились от боя с ней, — мальчишка повысил голос, — она должна знать, что пыталась убить того, кто помогал ей, рискуя собой! Я видел воспоминания ребят в думосборе. Вы бы легко справились и с ней, и с другими профессорами, я знаю, вы очень сильный волшебник, сэр, но вы не хотели причинять им вреда. Перенаправляли их заклятья в Пожирателей, и никто этого не заметил, пока я не указал. Никто, представляете? — он тихо засмеялся и, запустив руку в волосы, нервно их взъерошил. — А Рон? Он вообще бросил нас с Герми, когда мы искали крестражи.

Этого Северус не знал. Почему-то портрет Финеаса Блэка умолчал о такой немаловажной детали в своих докладах. То есть, шестой Уизли оставил лучших друзей, не вынеся тягот их путешествия? Очень в его духе! В отличие от большинства своих коллег Северус не забыл, что во время катавасии с Турниром трёх волшебников заводилой гриффиндорского остракизма в адрес Поттера был именно его друг. Додумался же Поттер простить потом рыжего предателя! Его бы сердце — да Лили… Но тот эпизод — мелочь по сравнению с тем, что Уизли, оказывается, сбежал во время долгоиграющего сражения с Волдемортом. Северус вдруг обнаружил, что комкал одеяло. В воображении, однако, вместо несчастного больничного одеяла в руке была палочка, а рядом Рон Уизли корчился от Круцио.

— Вернулся потом, конечно, — Поттер криво усмехнулся, выдав тем самым своё отношение и к поступку друга, и к нему самому, — но я-то не забуду. Ему, видите ли, было слишком тяжело! И после этого Рон ещё смел вас попрекать! Но теперь не станет.

Прозвучали его слова настолько зловеще, что Северус допустил шальную мысль, а не сделал ли мальчишка под шумок что-нибудь со своим другом. Нет, говорил же Поттер до этого что-то про Уизли, кажется. Да и не хватило бы ему сил и… испорченности, что ли. Вот Северус бы смог, так он, на самом деле, и не герой войны, а всего лишь обычный перебежчик, волей случая ставший двойным шпионом. В этом не было ничего достойного, как бы ни старался Поттер доказать обратное.

— Если вы думаете, что это вас как-то оправдывает, то глубоко заблуждаетесь.

— Я восстановил справедливость, — Поттер продолжал смотреть на него в упор да так, что у Северуса начисто пропало желание возражать. — Слишком уж легко было всем думать, что вы преступник, а профессор Дамблдор — святой! Кричать, возмущаться, но самим ничего не делать для победы. А вы сделали гораздо больше, чем я или кто-то другой мог попросить. И вообще…

Пускай столь проникновенная и жаркая речь закончилась жалким мальчишеским «И вообще», подействовала она убийственно. Северус впервые не знал, что сказать Поттеру. То ли поблагодарить за слепую веру, когда остальные отвернулись, то ли отругать за то же самое. Мерлин, насколько ещё наивен и невинен этот мальчишка, несмотря на всё, через что ему пришлось пройти.

— Напрасно вы это затеяли, Поттер, — он покачал головой и сжал переносицу в защитном жесте. — Людей так просто не обмануть. Сожжённый дотла дом как раз демонстрирует правдивое отношение волшебников ко мне. Именно то, чего я заслуживаю, — добавил Северус едва слышно, но тот встрепенулся.

— Сэр, война закончилась. Мы победили. А вы ещё казните себя?

Северус промолчал. Он хотел спасти хотя бы те жалкие крохи гордости, что остались после этого разговора, после собственной недостойной вспышки, на которую Поттер отреагировал достойно и с непоттеровским самообладанием. Запоздало пришло понимание, что мальчишка-то повзрослел, а сам Северус — увы, так и застрял в том возрасте, когда словесные пикировки и драки были единственным способом общения, который он знал. Конечно, Лили выбрала другого парня, а не одинокого, озлобленного и…

— Я вас давно простил, сэр.

— Что?

Должно быть, Северус ослышался. Поттер столько всего сказал ему за этот странный разговор (странный — потому что они ещё ни разу не оскорбили друг друга), но ни разу не дал заподозрить себя в том, что… Но, поймав его взгляд, Северус осел на постели. Ведь и правда, простил же. Простил…

— Я вас простил. Я был неправ тогда, ну… Вы же не могли знать, что начнётся из-за пророчества. Будь я на вашем месте, тоже бы рассказал, только не уверен, хватило бы мне духа попытаться всё исправить.

Поттеру? Не хватило бы духа? Да мальчишка издевался над ним! Ещё и выгораживал, мол, Северус понятия не имел о последствиях, когда передавал пророчество Тёмному лорду. Увы, нет, он прекрасно понимал, что в скором будущем на чудо-ребёнка с родителями начнётся настоящая охота, но желание выслужиться и привести, как Северус тогда считал, правую сторону к победе затмило все доводы разума.

— А профессор Дамблдор? Вы спасли его от мучительной смерти из-за проклятия или чего похуже, и Хорька заодно…

— Хорька?

— Ну, — Поттер смутился, — Драко Малфоя. Не спрашивайте, ладно? Главное, что я вас простил. Вы достойны жить и быть счастливым, как и все.

На несколько минут Северус замолчал, осмысливая услышанное, а потом закрыл глаза.

— Я не простил.

В конце концов, Поттер заслужил небольшую откровенность. Чего она Северусу стоила, кто бы знал. После того, как всем английским волшебникам его жизнь стала известна до мельчайших подробностей, это — то немногое личное, что у него осталось. Может, хоть так до мальчишки дойдёт?

— Сэр? Но…

— Я себя не простил, — четко, чуть ли не по слогам повторил он. Конечно, ни намёка на понимание, и на что Северус надеялся? — Вот что, Поттер. Идите-ка вы уже, пока я вас не проклял и не загремел в Азкабан.

— Профессор, вы… подождите, но…

— Я неясно выразился? Хотите и дальше испытывать терпение больного? — Северус мерзко ухмыльнулся насупившемуся мальчишке. — Сметвик вас быстро выставит. Вон, Поттер. И не попадайтесь мне на глаза в ближайшее время.

Тот соскочил с кровати, инстинктивно среагировав на команду «Вон». Жаль, что нечем было придать парню ускорение — под рукой имелись одни газеты, а они далеко не улетят.

— И не надейтесь, что мы встретимся и всё обговорим в школе! Я в директорское кресло не возвращаюсь, что бы вам ни наобещал господин Министр.

Подошедший к двери Поттер никак на это не отреагировал. Может, наконец надоело возиться со склочным и ненавидящим его человеком? Так Северус того и добивался, но к его мнению никто же никогда не прислушивался, особенно чёртов Поттер.

— Сэр, нельзя больше делить мир на чёрное и белое. Не бывает такого. Даже я уже понял. У каждого есть и грехи, и ошибки, но с ними можно и нужно жить. А вы куда умнее меня, и…