Cold hands, warm heart (СИ) - "Kupidon"
- Откуда, все же, такая страсть к скорости? – Амели поднесла к губам горячий кофе, оставляя на кружке следы своей темной помады.
- Мой дедушка был пилотом. – С широкой улыбкой вспомнила Лена, скользя кончиком пальца по краю своей кружки, давно опустошенной. – На мое двенадцатилетние он подарил мне свои счастливые пилотные очки. Лежат у меня, все дожидаются часа, когда я смогу сесть за штурвал.
- Ma chérie, какая замечательная мечта и какое упорное рвение. – С ласковой улыбкой заметила Амели, чувствуя себя в компании этой девушки комфортно и спокойно. Наверное… впервые за долгие пару лет… - Я уверена, что ты будешь первоклассным пилотом.
- А как насчет тебя? – Голос Лены чуть дрогнул на последнем слове, ибо девушка все еще привыкала к их новой манере общения. – Ты всегда мечтала быть балериной?
- Ну, мое сердце отдано сцене, это правда. – Кивнула мягко Амели и золотистые глаза пропитались каким-то потаенным теплом. – Моя матушка отдала меня на обучение еще с ранних лет и… когда я танцую, то словно ощущаю себя.. непривязанной к этому миру. Чувствую себя свободной… быть может, точно также, как летчики, будучи оторванными от земли в прямом смысле? – взгляд жгучего золота прошелся по Лене и та, смутившись в очередной раз до румянца, потупила взгляд в столешницу.
- Как давно вы с Жераром вместе? – решила спросить Лена и, увидев, небольшую грусть в глазах Амели, тут же поспешно добавила: - Можешь не рассказывать, если…
- Нет, все хорошо. – Амели вновь расцвела улыбкой и успокоила свою собеседницу, после чего, мягко поведала: - Мы с Жераром вместе уже два года. Он очень красиво за мной ухаживал… ох, Лена, я желаю тебе, чтобы и за тобой ухаживали также, как за мной! Я все помню нашу первую встречу – я выходила из театра, где впервые играла в опере «Щелкунчик», а он стоял на самом выходе из театра, с таким огромным букетом роз, что он полностью закрывал его всего, оставляя открытым его лицо. И… эта улыбка… Ты же сама видела, какая у него улыбка…
Лена не удержалась от понимающего смешка, пока Амели продолжила:
- Я так растерялась, когда увидела его… а он неожиданно опустился передо мной на колено и протянул букет с прямым признанием – «Будьте моей дамой сердца». Я растерялась еще больше, но… - Амели прервалась на мягкий смех от воспоминаний. -…фыркнула и ответила гордое – «я подумаю» и ушла. Ох, потом не могла уснуть всю ночь и все думала о нем. Через неделю он снова пришел ко мне, но на этот раз с одной розой и, встретив меня на том же месте, проговорил – «Это было слишком… давайте начнем сначала» и пригласил меня на чашечку кофе. Я согласилась… через неделю мы уже были вместе…
- Вы чудесная пара. – Ответила Лена и несмотря на свою откровенную детскую влюбленность, она говорила искренне.
- Я надеюсь, что тебе повезет также, ma chérie…
Между ними возникла небольшая тишина, но Лена и Амели не считали ее лишней и просто наслаждались тишиной. Спустя несколько минут им принесли счет и обе посчитали, что пора расставаться. Амели не стала препятствовать упрямству Лены, когда та заявила, что спокойно доедет до своего дома общественным транспортом и отпустила ее, подарив напоследок… нежный поцелуй в щеку:
- Au revoir, ma chère… - Лена ускользала в автобус с ярким румянцем и следом чужой помады на щеке, ощущая себя такой счастливой, что весь свой путь до дома она рисовала пальцем на окне сердечки и потирала пылающую щеку.
Шла Лена чуть ли не пританцовывая, в таком состоянии, в каком обычно все влюбленные начинают видеть мир прекрасным и безоблачным. Некоторые удивленно на нее оглядывались, но Окстон лишь напевала мотив «Кармен» и двигалась дальше, пока не пришла к Кингс Роу.
Англичанка готовилась подняться вверх по каменной лестнице, пока не услышала из переулка неподалеку чьи-то болезненные стоны. Беспокойство внутри Лены возросло, когда некто, страдающий от боли, вышел на тусклый свет фонарей, стоящих поблизости. Окстон, не помня себя, мгновенно подбежала ближе к пострадавшему, узнав в нем Жерара.
- Жерар??
Не успели у Лены вырваться какие-либо вопросы, как некогда еле держащийся на ногах француз неожиданно оттолкнул девушку прочь и, выхватив из-за пазухи пистолет, сделал два оглушительных выстрела.
Пораженная до глубины души Окстон оставалась неподвижной куклой на земле около минуты, за которые Жерар успел рухнуть на землю, а тот, в кого он стрелял – рухнул где-то в темном переулке, видимо, скончавшись. Лена раздумывала лишь еще несколько мгновений, пока не вскочила на ноги по направлению к Жерару, торопливо набирая телефон скорой помощи, полиции и, конечно, Амели.
***
У Лены в голове все смешалось. Она понимала, что Жерар работал где-то в секретной сфере, ведь, других мотивов скрывать свою работу – Окстон не видела. Но столкнуться с подобным на ровном месте было для нее по меньшей мере удивительным. Вряд ли Жерар был наемным убийцей… слишком он открытый для такого человека. Да и такая, как Амели, не стала бы связываться с человеком, что занимается подобной деятельностью. Хотя… возможно Окстон не подозревала, что обе эти личности носят маски?…
Секреты оставались секретами ровно до тех пор, пока потерявшего сознание Жерара, у которого оказалось огнестрельное ранение, доставили в больницу. Естественно, что Лена поехала вместе с пострадавшим, где и выяснила, что ее знакомый был никем иным, как агентом Overwatch. И это откровение довольно многое объясняло… в особенности скрытность Жерара и неподдельную злобу Амели…
…последняя же, узнав о состоянии возлюбленного, примчалась в больницу через несколько минут, как Жерара туда доставили. Через час после этого – Лена и Амели сидели в палате раненного, погруженные в тяжелую тишину. К удивлению Окстон – Амели не проронила и слезинки за все то время, что она находилась в палате. Стеснялась ли она Лены или же действительно у нее не было слез – Окстон не знала, потому что просто безмолвно… ожидала хоть чего-то. Чего? Она пока и сама не знала…
Когда в палату зашел врач – Лена покинула палату, оставив Амели и Жерара наедине. Через несколько минут Амели вышла, очень быстро отыскав Окстон возле автомата с кофейными напитками. Выдержав некоторую паузу, Амели присела рядом с Леной и медленно проговорила:
- Я надеюсь, что ты не злишься на то, что Жерар и я скрывали от тебя его… деятельность. – Начала Амели и мрачно заправила за ухо локон своих волос.
- Нет, конечно, нет! – горячо заявила Лена, развеяв небольшую тревогу Амели, на что та, глубоко выдохнула и проговорила:
- Именно из-за этого мы постоянно ссоримся… я всегда слышу от него, что он бросит эту работу, каждый раз, опасаясь за его жизнь. – Лена видела невооруженным взглядом, что Амели была очень вымотана из-за этой темы и что она была…чем-то вроде камня преткновения в их с Жераром отношениях. – Это очень сложно. Спасибо, что выслушала.
- Об этом знает кто-то еще? – осторожно поинтересовалась Окстон.
- Боюсь, что ты первая… - неожиданно призналась Амели и ее лицо исказилось в ироничной усмешке. – Сначала мы жили во Франции, но дела организации постоянно вытягивали его, и мы решили переехать сюда.
- Чтобы быть ближе к главной штаб-квартире Overwatch. – Заключила Лена, получив подтверждающий ее слова кивок Амели. – Нелегкое бремя…
- Очень невыносимое. – Призналась Амели, но выудила из себя небольшую улыбку. – Но мне действительно немного легче, что я смогла хоть кому-то это рассказать.
- Неужели… действительно не с кем было поделиться? – До Лены, кажется, медленно доходил истинный смысл всего происходящего, но она хотела медленно все уточнить и разложить по полочкам. – Например, с друзьями?…
- Охх… - Амели немного скривила губы и уткнула свой взгляд в пол, пока от нее тихо не донеслось. – Все друзья остались во Франции, а когда твой возлюбленный агент такой организации, то ты постоянно опасаешься стать жертвой не тех людей. Проще говоря… никому нельзя доверять.
Волосы на затылке Лены чуть зашевелились, а сердце болезненно сжалось, когда она увидела в чудесных глазах искреннюю печаль. Их ласковое общение друг с другом и такая симпатия со стороны Амели очень многое объясняла – она попросту была очень одинокой… Вынужденная быть отстраненной и держать всех на далеком расстоянии. А что же с Леной? Наверное, будучи такой молодой и пострадавшей от самого Жерара в несчастном случае – Амели увидела в ней спасительную соломинку от одиночества. Даже Жерар не признавал в ней никакой опасности, это очевидно, потому Амели и была такой с ней…
