Николай Метельский - Юнлинг
— Ну что, племяш, — произнес он, широко улыбаясь, — вот и настала моя очередь. Смотри, что у меня есть.
С этими словами дядя открыл коробку. И глянув в нее, я понял, что даже такой циничный попаданец, как я, еще может умиляться. В коробке лежало животное, больше всего напоминающее котенка. Вот только вместо шерсти его тело было покрыто маленькими чешуйками. Свернувшись в клубок, животина спала, не обращая внимание на шум и гомон, стоящий во дворе дома, где и отмечали праздник.
— Это хасийский гратт, — произнес Галил. — Возьми его в руки и поднеси к лицу. Надо, чтобы первым кого он увидит, как проснется, был ты.
Взяв котенка на руки, поднес его к лицу, а вот Галил после этого отошел чуть в сторону. Гратт, потревоженный перемещением его тела, начал просыпаться, моргая и морща мордочку. А проморгавшись, первое, что он увидел, были мои глаза. И вот, хотите верьте, хотите нет, но после этого я почувствовал, словно мягкая лапа касается моего мозга. Не чего-то эфемерного, называемого разумом или там сознанием, а конкретно мозга под черепной коробкой. Ничего неприятного, просто необычно. Продолжалось это с минуту, после чего зверек издал нечто, похожее на мяуканье, но лишь похожее. Скорей даже – мяукнул и мурлыкнул одновременно.
— Ну вот, — подошел Галил, — теперь у тебя не будет более надежного друга, чем этот гратт. Он не предаст, не покинет, всегда поддержит и поделится радостью. Заботься о нем и помни, что эти животные очень умны. Я написал твоим родителям инструкцию по уходу, так что почаще спрашивай их, как лучше за ним ухаживать.
На фоне различных игрушек, которые мне тут надарили, этот подарок явно выделялся. Как я позже выяснил, гратт не был чем-то удивительным и редким, их котята довольно просто приручались. Редким был наркотик, который привязывал детенышей гратта к хозяину на ментальном уровне. Но это я узнал потом, а сейчас я смотрел на свернувшегося у меня на руках котенка, который решил продолжить свой сон, и умилялся. Ни разу за свою вторую жизнь я не видел такой милоты. Особенно умиляло, как он пытался устроиться у меня на руках. Гратт хоть и был небольшого размера, но и мои руки четырехлетнего ребенка особой величиной не отличались.
— И еще, малыш, — дополнил дядя, — в ближайший месяц не отходи от него слишком далеко. Ничего такого, но котенку будет неприятно.
Да? А, по-моему, дядя, ты чего-то недоговариваешь. Может привязка может сбиться или еще чего?
Про наркотик я тогда, может, и не знал, но то, что произошло, плюс множество прочитанных еще в моем родном мире фантастических книг, позволяло сделать вполне определенный вывод. Да и ладно. Мне, в принципе, не трудно.
В общем и целом праздник, несомненно, удался. И уж точно запомнился. Хотя бы тем, что часа два пришлось сидеть в окружении малышни, которая, дай им волю, разорвала бы котенка на части. А на следующий день, после того как гости разъехались по домам, отец похвалился новеньким кристаллом, подаренным один из гостей.
Своему подарку я дал кличку Бейн и следующие два месяца повсюду таскал его с собой. Хоть дядя и говорил про месяц, я решил перестраховаться. Отец все чаще и чаще звал меня в мастерскую, когда занимался заказами. Мы даже еще разок скатались с ним в Таларскую пещеру. Где я опять ничего не почувствовал. А еще через пару месяцев к нам в дом постучались два джедая. Я в тот момент вместе с отцом находился в его мастерской, и когда туда зашла бледная мать, очень четко ощутил ее страх и безнадежность, переходящие в тоску.
— Джедаи, — вот и все, что она сказала в ответ на обеспокоенный взгляд отца. И я в кои-то веки наблюдал, как на глазах бледнеет человек.
А еще эти эмоции… Мне тогда стало очень страшно. Канон каноном, но когда люди, любовь которых ты ощущаешь каждый день, так пугаются двух джедаев, это что-то да значит. Сколько всего я успел тогда себе надумать, вам лучше не знать.
Работа, само собой, прекратилась. Я был подхвачен матерью и отнесен в свою комнату, а отец, видимо, пошел на встречу с джедаями. Мама тоже не осталась со мной. Несколько слов, что все нормально и я должен сидеть в своей комнате, поцелуй в щеку, и вот я уже один. Терпения мне хватило минут на тридцать, которые я попытался убить с помощью Бейна, только вот расслабиться не получилось. Поэтому, передав ему слова матери, я тихонько выскользнул из комнаты. Родители вместе с джедаями находились в гостиной, и приглушать голоса были не намерены.
— …политику Ордена, — услышал я незнакомый голос. — Одобренную Республикой, между прочим. Или он становится джедаем, или отрезается от Силы. — Отрицательных эмоций я в голосе, кстати, не заметил. А ведь они уже полчаса увещевают родителей.
— После чего превращается в эмоционального калеку, — ответил отец. — С неслабым шансом сойти с ума.
— Поэтому никто и не любит этого делать. Поймите же, ни Орден, ни Республика не могут себе позволить не обращать внимание на одаренных. Статистика говорит, что лишь двое из десяти таких людей не погружаются во тьму. Сила рано или поздно проснется в нем, я уже ощущаю ее, и тогда у него появится очень много соблазнов, медленно, но уверенно погружающих его в пучину Тьмы. Я уж не говорю о несчастных случаях. Что вы будете делать, когда он разозлится и на одних инстинктах выплеснет свою ярость на окружающих? Вы ведь взрослые люди, должны понимать, что дети порой просто не понимают, когда причиняют зло. Вы готовы взять на себя ответственность за смерть и травму местных детей? Владение Силой – это тяжелая задача и большая ответственность. Я не говорю сейчас конкретно про вашего сына, но если хотя бы один ребенок из ста… из тысячи среди тех, кого мы пропустим, падет во Тьму и наберет достаточно сил, он может принести неисчислимые беды. И мы не можем позволить случиться подобному.
— Если бы ваша разлюбезная Республика не сократила свою армию и флот, вам не пришлось бы так бояться появления новых темных лордов.
— Орден вне политики. Это их решение, а мы крутимся, как можем.
Похоже, отец сдает позиции. Ну… из того что я услышал, ему чуть ли не прямым текстом говорят, что если меня не отдадут Ордену, к ним придут дяди из Республики и силой отволокут меня туда, где мне перекроют доступ к силе. А может и не из Республики. В смысле, сразу из Ордена придут.
С одной стороны, их понять можно. Флота нет, армии нет. Один темный лорд может собрать нехилую силу, после чего начать войну на уничтожение. С другой стороны… как-то это гнильцой попахивает. Республике проще искать и отбирать у родителей их детей, чем содержать флот, деньги на который можно положить в собственный карман. Так что выбора у родителей, по большому счету, и нет. Либо меня забирают в Орден, либо непонятный ритуал с непонятными, но, судя по словам отца, неприятными последствиями.
Следующие десять минут показали, что разговор, в принципе, идет по кругу. И у родителей, и у джедаев одни и те же аргументы, сказанные разными словами. Так что, послушав в третий раз, как джедай распинается о том, как опасно оставлять ребенка-одаренного без присмотра, я пошел в свою комнату. Похоже, пора собираться.
Гости уехали только через два часа, после чего родители пытались всячески мне показать, что все нормально. Вот только им не верил даже Бейн. Бегал за мной и время от времени грустно мяукал. Чувствует животина, что все нехорошо. О том, что я отправляюсь в центр Галактики, родители сообщили мне только на утро, а потухшие лица и круги под глазами говорили, что ночь у них выдалась не простая.
— Я могу взять с собой Бейна? — спросил я отца, когда тот вывалил на меня новость.
— Сомневаюсь, малыш. Скорей всего, тебе придется оставить его дома, — ответил он с грустной улыбкой. — Но не волнуйся, мы позаботимся об этом разбойнике, — погладил он меня по голове. А мама, всхлипнув, убежала в сторону кухни.
Будь на моем месте обычный ребенок, он бы наверняка уже плакал. Даже мне было жутко не по себе. А уж что сейчас творилось в душе родителей… Собственно, я очень хорошо чувствовал, что у них было на душе.
— Я буду джедаем? — спросил я, повесив голову.
— Если захочешь, сынок. Из Ордена можно уйти, это я тебе по собственному опыту говорю. Но какое-то время тебе придется там отучиться.
— Я вернусь, — кивнул я. — Дакари не бросают своих.
— Правильно. И мы будем ждать тебя, сын. Что бы ни произошло, сколько бы ни потребовалось. Ты должен помнить, здесь твой дом, где тебя будут ждать. И любить, — обнял он меня. — Всегда.
Весь оставшийся день прошел как в тумане. Если бы не эмпатия, может быть мне и было бы проще, а так с каждым часом все больше и больше накатывало. Особенно в этом плане усердствовала мать. Я же мог лишь стараться не показывать, как мне хреново.
Ехать в город мы должны были под утро. Всю ночь я слышал, как плакала мама, и это несмотря на плач Бейна. А по-другому те звуки, которые он издавал, я истолковать не могу. Вот ведь еще одна плакса на мою голову. Каково там было отцу, даже представлять не надо, я это и так чувствовал. Полдня я еще пытался успокоить маму, да вот беда, как только я заикался про то, что вернусь, она начинала всхлипывать и очень быстро уходила в свою комнату, откуда выходила только минут через двадцать. Так что, кто из нас под утро не выспался сильнее всех, сходу определить было затруднительно.
