GrayOwl - Замок Эйвери
- А я - пятнадцатого восемь…
- Да знаю, каког`о ты г`ода, - пародирую я манеру Блейза говорить, чуть картавя.
Мы оба хохочем, но тут я вспоминаю нечто о-о-чень важное:
- Линки! Где пельмени?!
- Простите Линки, Хозяин! Линки забыл подать их, но Линки вовсе не хотел их съесть в тёмном уголке, нет!
- Вот ты и попался, пучеглазый выродок! - на этот раз я не шучу. - Ох, и отблагодарю же я тебя сейчас!
- Не надо, Сев, я сам спрошу его. Дело в том, что на своём языке эльфы не могут лгать.
- Ну, что ж, послушаю ваше курлыканье, - миролюбиво говорю я, готовясь мысленно к цирку.
Блейз за весь «разговор» произносит только одну фразу, остальное «красноречие» принадлежит Линки, который ещё и отчаянно жестикулирует длиннющими руками.
- Он не виновен. - выносит «вердикт по делу Линки, домового эльфа графа Снейп» Блейз. - Действительно забыл.
- Линки! Неси пельмени! Быстро!
Эльф вмиг появляется вновь.
- Линки! Отвечай - почему так долго говорил на своём, - я морщусь, - наречии?! И отчего так руками у Хозяина перед носом размахивал?!
- Я объясню, пожалуй, доступнее, чем он, - мягко произносит Блейз.
- Прочь!
- Ничего интересного - я только выяснил, как ему у тебя живётся, Сев.
Хорошо ему у тебя, Сев, но есть у него одна мечта, которую сам он… ну, боится тебе сказать, стесняется, что ли.
- Что ж я, своему домовику не угожу?
- Да, вот мечта-то у него такая, знаешь, к этому с разумением подойти надо. В общем, хочет твой Линки жениться.
- Что-о?!
- Вот и показывал мне, какую бы эльфиху предпочёл, чтобы по любви всё вышло. И есть у меня молодая эльфиха,желающая себе второго мужа, помоложе - вот твой Линки ей бы подошёл.
- Значит, отдавать мне Линки в дом чужой, а самому нового из Гоустла привозить, так, что ли, выходит?
- Могло бы выйти и так, если бы я не решил подарить тебе ту пару эльфов. Вот он бы и при жене был, и от тебя никуда бы не делся.
- Я посмотрю на Вашу успеваемость, мистер Забини, и вынесу решение после проверочной по Продвинутой Любви!
- Ах, вот ты о чём, Сев, подожди-ка немного в столовой или где захочешь, только в спальню пока не заходи…
- А я и не подумаю, мистер Забини, заходить сегодня в спальню.
- Да? Тогда где?
- В гостиной, Линки там по три раза в день убирается.
- Тогда не заходи в гостиную - это сюрприз!
Прошла пара минут и меня зовёт Блейз:
- Заходите, профессор!
Я вхожу и вижу прекрасного, как античный бог любви, нагого Блейза, лежащего на боку спиной ко мне, и уже собираюсь произносить раздевающее заклинание, как он, неведомо как, поняв моё стремление, говорит мне:
- Я лягу на спину, а ты можешь смотреть на меня и раздеваться. Это моя собственная фантазия - смотреть, как ты расстёгиваешь этот диковинный мужской пеньюар.
- Это шлафрок, Блейз, и он не просвечивает.
- Потому и говорю - мужской.
Я расстёгиваю на ощупь, ставшие вдруг непослушными, пуговицы - от одного созерцания этой прекрасной, правда, уже с сильно выступающими лопатками, спины и зада, этих совершенных даже на вид полушарий, обильно выделяется слюна.
- Крепись, Северус, Блейз ещё не показал тебе грудь и… то, что намного ниже, - думаю я.
Вот только мысль эта плохо помогает от тяжести в паху.
Наконец, он поворачивается так, что видна его грудь, очень тёмные соски и такого же цвета толстый пенис, уже возбуждённый. Я скидываю халат, но даю себе ещё время полюбоваться россыпью родинок по всему телу и конечностям, а ему - посмотреть на свою бледную кожу, в контрасте с его она кажется белоснежной, как у… «Стоп! Запретная зона!», не думать, не вспоминать, главное - не сожалеть… А есть ли, о чём? Равнодушие - это лучшее, что я могу почувствовать, вспоминая о его белоснежной коже, изукрашенной, как и моя, отметинами… «Вы - истинная пара», - глаголет призрак Альбуса… А если он и тогда пошутил? Всё равно - предо мною - прекрасный Блейз, вот о ком я должен, должен… думать сейчас…
- Что стряслось, любимый? - Блейз садится, представление окончено.
Тебе не понравилось? Ты перевозбудился?
Показываю на опавший член.
- Это я, я, я! Со своей глупой напыщенной фантазией!
- Блейз, прекрати истерить! Ты не виноват ни в чём, это во-о-о-лк!
- К-какой волк?
- Мёртвый.
- Ах, ты о Люпине… И чем же он мешает нам любить друг друга?
- Своим существованием. Я убью тебя, Ремус, слыши-ишь?!
- Успокойся, ради Мерлина и Морганы, прошу тебя. Ну, хочешь, я сделаю всё, что угодно, лишь бы ты улыбнулся?
- Поцелуй меня и прижмись всем телом, Блейз, возлюбленный.
Мы целуемся, но поначалу это осторожный поцелуй и, лишь удостоверившись в реальности происходящего, Блейз начинает целовать меня крепче, испугался, наверное, моих криков-то.
Оторвавшись, глядим друг на друга с вожделением, он становится на колени и начинает стимулировать мой, всё ещё неэрегированный, член губами и языком, и, кажется, всё это одновременно.
Я опускаю взгляд - он тотчас вскидывает свой, ярко-зелёный, озорной, я улыбаюсь Блейзу и губами, и глазами - стараюсь поощрить его, беззвучно сказать: «Спасибо за то, что ты есть». Наконец, я ощущаю эрекцию, выхожу из ласкового рта, не хочется, но сегодня - моя очередь, ведь я ни разу не делал минет Блейзу, кичась собственной доминантой и покрикивая на мальчика. Как же давно это было! А не проявись его смертельная болезнь так ярко, я бы до сих пор командовал Блейзом, как собственностью? Похоже, да, если бы только не потерял голову от него, но это ведь в мои планы не входило… скотина, хотел, воспользовавшись чужой безоглядной любовью получить камень? Получил? Что ж ты наделал, ублюдок… Вот так, а теперь весь целиком…
- Сев, не надо!
- По… - я облизываю губы, меня прервали в самом начале, - почему не надо, возлюбленный? Тебе не нравится, как я это делаю?
- Мне… слишком нравится, прости. Это я должен делать тебе, а не ты - мне.
- Но почему? Разве наша любовь не равноправна? Мы же овладеваем друг другом, и никто из нас не считает быть снизу - оскорблением.
- Но так повелось только с недавних времён, а до того, вспомни, Сев, я был только снизу.
- Но не жаловался?
- Нет. Я считал, что твоё место - там, где именно ты пожелаешь быть. Кто я такой, чтобы указывать…
- Так тебе претит сама идея, что кто-то делает минет тебе?
- Я… я не знаю. Конечно, мне любопытно, как это, когда минет делают тебе. То есть, мне. Тьфу, запутался.
Мой голос вкрадчив и шелковист:
- То есть, ты не прочь примерить на себе роль, скажем так, объекта желающего? Чёрт! Блейз, я бы уже сделал тебе минет, и преотличный, медленный, за то время, пока мы о нём говорим.
Отвечай: хочешь или нет? Просто - хочешь?
- Да-а, лю-би-мый.
- А ещё некоторые говорят, что слизеринцы понимают друг друга с полунамёка, - шутливо ворчу я, - тебе лучше лечь, малыш, а то возьмут ноги, и подогнутся.
Блейз покорно ложится - его эрекция почти спала во время душещипательной сцены, что мы разыграли, но я берусь за дело, конечно, за член Блейза со всем вниманием, какой столь красивый орган заслуживает.
Думаю ли я при этом? Почти, что и нет! Если я о ком и думаю, так это о Блейзе - как бы доставить юноше действительно незабываемые ощущения - ведь это его первый минет, а… тот не любил это изысканное занятие, да уж теперь и не полюбит, мстительная мысль о Люпине всё же закрадывается куда-то в разум, но здесь - Блейз, полный страсти, уже стонущий и извивающийся от желания. Сделать ему минет побыстрее, чтобы удовлетворить? Не-е-ет, надо - по полной программе, чтобы прочувствовал каждой частичкой тела, как её магглы-то называют, «клеткой»… снова провожу языком по головке, Блейз стонет так, словно я бросил его, неудовлетворённого, аппарировав… Потерпи, родной мой, возлюбленный, будет тебе и Люси в небе с алмазами, как пели магглы-то те известные, даже я их творчество немного… Не всё ж мне-то улетать… Снова вобрать на всю немалую длину… Да, мужское достоинство у Блейза отменное, но и моё не хуже… Вот только у… сквиба теперешнего достоинства превосходили мои, разумеется, мужские… Так, опять я не о том, не о том, не о том… Лизнуть, вобрать плоть, снова выпустить под сладкий аккомпанемент стонов и вздохов, таких прекрасных в своей непосредственности…
… Лизнуть, обвести языком вокруг головки… Скоро, мой милый, скоро, мой родной… Вобрать плоть и посасывать, теперь уже не выпуская до приятного для нас обоих, если не сказать больше, конца… и вот оно - семя Блейза! Такое же сладкое, как и его слюна, и с тем же упоительным привкусом дамасского клинка, извергается в моё горло так обильно, что, кажется, это - небольшой водопад… О, этот привкус! Теперь я готов испивать тебя, мой Блейз, при каждом соитии… Финал, а жаль, я бы мог вечно глотать эту амброзию.
Выпустив член Блейза и облизав губы, я ложусь на него, такого обмякшего, славного мальчика. Неужели тебе встречались только скоты и простые… нет, не могу подобрать слов - сюда бы Хоуп, она так мастерски ругалась, но Хоуп нет, как нет и другого матершинника, её неверного супруга Драко, ладно, лучше взгляну в зелёные глаза Блеза - в них да забудусь!
