Миха Французов - Баттосай Поттер
Первыми прибыли гости из Шармбатона в огромной карете, запряжённой пегасами.
Было очень красиво и величественно. А уж когда вышли ученицы в лёгких мантиях… Гарри наложил согревающие чары на всю поляну разом.
Следом за ними прибыли и Дурмстранговцы на своём подводном корабле. Их способ прибытия заставил глубоко задуматься Поттера и подарил ему кучу новых идей.
А в Большом Зале директора толкнули свои речи, а ученики всех школ начали своё знакомство.
Девочки обмирали по Краму. Парни пускали слюни на Делакур.
Внезапно Флёр в компании ещё двух девочек помладше подошла к гриффиндорскому столу.
— Экскюзе–муа! — обратилась она к сидящим. — Подскажите пожалуйста, кто тут Га''и Потте'?
— Я, — встал из–за стола в приветствии Гарри и в доказательство отодвинул чёлку со шрама.
— По п'осьбе сообщества вейл Ф'анции, я хочу вы'азить вам восхищение за п'оведённый вами закон о п'авах вейл в Б'итании! — сказала она и все три девочки низко ему поклонились.
Мальчик мучительно покраснел и кивнул им.
Собственно это всё, на что его хватило.
Флёр распрямилась и, заметив краску, залившую лицо мальчика, лукаво улыбнулась. Она развернулась и в сопровождении девочек и восхищённых взглядов отправилась к своему столу.
— Такой стеснительный! Просто душка! — услышал он её обращение к одной из девочек на родном языке. Все трое весело хихикнули.
Французский Гарри знал. И покраснел ещё гуще.
* * *В субботу утром все толпились у Кубка, наблюдая за попытками близнецов Уизли пролезть через защиту Дамблдора.
Было смешно смотреть на их бородатые физиономии.
Гарри спустился вниз, и ученики мгновенно расступились перед ним, ожидая чего–то.
— Что? — не понял Гарри.
— Ты же лучший ученик Хогвартса, Победитель Василиска и герой битвы с Пожирателями! — пояснила ему Джинни. — Все ждут и хотят посмотреть, как ты обойдёшь защиту Дамблдора и бросишь своё имя в Кубок!
— Но я не собирался этого делать! — удивился мальчик.
— Гарри, ты, так или иначе, будешь участвовать, поверь мне! Так что лучше сделай это публично, — подошла и прошептала ему на ухо Гермиона. — Поверь мне!
Гарри глубоко вздохнул и, достав палочку, двинулся к Кубку.
— Гарри! Гарри! Гарри! — стала скандировать толпа учеников, пока он подходил.
Мальчик остановился у линии, и все замерли.
Гарри достал вторую палочку, перевёл очки в режим работы с чарами и сосредоточился на барьере…
Барьеры… Пожалуй, сейчас Поттер знал о них больше, чем даже Дамблдор.
Мальчик взмахнул палочками и трансфигурировал вокруг барьера диагностические элементы рунного круга. Присмотрелся, проявляя отдельные блоки конструкции… Барьер оказался простенький. Простенький для Мастера Чар. Для студентов Хогвартса он был непреодолим.
Гарри сосредоточился и создал барьер внутри барьера, раздвинувший его не повредив структуры. Получилось отверстие как раз для руки.
Мальчик попробовал дотянуться до Кубка. Длины руки не хватило.
Гарри вздохнул и расширил собственный барьер так, чтобы получился проход в полный его рост.
Он сделал шаг к Кубку, достал из сумки свиток, оторвал от него кусок. Написал имя и бросил его в огонь. После чего вышел и убрал все следы своей работы.
Зал рукоплескал в полном восторге. Гарри смущённо–виновато улыбнулся и пожал плечами… ссутулился и убежал в гостиную Гриффендора.
* * *— Ну и зачем ты сделал это, Гарри? — устало спросила МакГонагал у сидящего перед ней мальчика.
— Ну… я подумал… что я Мастер Чар и имею некоторый боевой опыт. И если Турнир так опасен, то я, возможно, спасу кому–то жизнь…
— Но ведь ты сам теперь можешь погибнуть!
— То есть вы тоже считаете, что кубок выберет меня? — Минерва вздохнула.
— Да, Гарри… Честно говоря, я и сама думаю, что ты лучший вариант для Чемпиона Хогвартса… Но ведь это опасно!
— Так давайте положимся на Кубок? Как он решит, так и будет, — предложил мальчик.
— Что ж. Ничего другого нам и не остаётся…
* * *Из Кубка начали вылетать имена Чемпионов.
— Шармбатон, Флёр Делакур! — провозгласил Дамблдор.
— Дурмстранг, Виктор Крам! — прочитал следующую бумажку он.
— Хогвартс, Гарри Поттер! — со вздохом прочитал директор. Зал в третий раз разразился аплодисментами.
Тут огонь в Кубке полыхнул снова и выбросил четвертую бумажку. Дамблдор удивлённо её осмотрел.
— Гарри Поттер! — прочитал он.
Зал в недоумении замер.
— Профессор, — поднялся со своего места мальчик, — я кидал только одну бумажку в огонь! Посмотрите внимательнее и сравните подчерк с моими конспектами, пожалуйста, — сказал Поттер и палочкой отлевитировал свой портфель директору.
Тот кивнул и достал первый попавшийся свиток. Внимательно его прочитал и сравнил с бумажками.
— Действительно, — сказал, наконец, он. — Почерк не ваш, мистер Поттер, на второй бумажке. К тому же, не указана школа, от которой участник.
— Итак, ваше решение? — спросил Гарри директора.
— Кубок уже заключил с вами магический контракт. Так что я могу только подтвердить его, — вздохнул Профессор. — Но со второй бумажкой мы будем ещё разбираться.
Зал затопили аплодисменты.
глава 4 том 3
— Итак, Гарри. Что ты сам думаешь по этому поводу? — спросил директор сидящего перед ним Гарри.
— Я думаю, что должен вам кое–что показать, директор, — сказал мальчик.
— Что же? — заинтересовался Дамблдор. Как он не бился, но никак не мог прорваться через щиты на разуме мальчика. Причём он чувствовал, что той прежней непробиваемой артефактной защиты больше нет. Но разум всё равно оставался неприступен.
— Это нужно показывать, — сказал мальчик.
— Хорошо, Гарри, пойдём, — решился директор, вставая с места.
Шли они довольно долго. И пришли к заброшенному женскому туалету на третьем этаже. И вошли в него.
Подошли к умывальнику, и Гарри прошипел что–то на парселтанге. Открылся тоннель.
— Так вот он где, вход в Тайную Комнату! А ведь Локхарт божился, что он в моей спальне, — усмехнулся Дамблдор.
Гарри промолчал и прыгнул в тоннель. Директор последовал за ним.
Поттер открыл следующую дверь и вошёл. Профессор за ним.
И тут дверь закрылась.
Загорелся свет магических светильников. Дамблдор осмотрелся. Вокруг не осталось ничего от прежней обстановки. Сейчас это был совершенно пустой дуэльный зал.
— Альбус Дамблдор, — обратился к нему враз преобразившийся мальчик. Сейчас это стоял уже не мальчик, а воин. Собранный и готовый к бою. Не Гарри — Гарольд.
Он стоял к нему лицом и в каждой руке держал по палочке.
— У меня к тебе большой счёт, Альбус Дамблдор, — сказал он. — За мальчика по имени Том Реддл, который вашими стараниями стал изорвавшим свою душу на куски монстром. За моих родителей, которых вы разыграли, словно пешек, провернув гамбит в своей игре. За Алису и Френка Лонгботтомов, ставших просто побочным ущербом в твоих интригах. За Сириуса Блэка, которого вы без суда засунули в Азкабан на двенадцать лет.
— За любовь Северуса Снейпа и Лили Эванс, которую ты разрушил в угоду «Всеобщему Благу» и своим схемам, — раздался голос Снейпа, подошедшего сбоку.
— За всё это я вызываю тебя на дуэль, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. И прошу быть нашим секундантом Северуса Тобиаса Снейп — Принца. Я, Гарольд Джеймс Поттер — Блэк-Гриффиндор — Слизерин.
— Да будет так, мальчик мой, — достал Бузинную палочку Дамблдор.
— Три, два, один, начали! — махнул рукой Снейп.
В тот же момент вся масса воздуха вместе с директором и уже трансфигурированными из этого воздуха Дамблдором рыцарскими доспехами рухнула от мощнейшего беспалочкового невербального депульсо.
Дамблдор не успел уйти из зоны удара, но успел окутаться защитной сферой щита. Вместе с этим щитом и упал на пол. Тут же, без перерыва, ударили ещё два таких же, только более сильных удара и «Ступефай». От ударов рыцарей размололо в мелкие осколки непонятно чего, по полу зазмеились трещины.
Все три депульсо щит директора выдержал, но основательно просел. Четвёртый удар разбил щит и «Ступефай» прошёл. И тут же за ним последовал «Петрификус Тоталус». И «Экспелиармус» вырвал палочку из руки старого волшебника.
Поттер поймал палочку.
— Обливейт! — вербально, в полную силу, Бузинной Палочкой послал в поверженного врага Поттер.
Весь бой не занял и трёх секунд. Две из которых произносился «Обливейт», и летела палочка.
Снейп сморгнул.
— Что ж, Гарольд, это было впечатляюще, — заметил он, глядя на трещины в изрядно промятом полу и неподвижное тело в осколках металла. — Но я бы его убил. На всякий случай.
