Звезда на излом - Мария Кимури
Если он умрет, то хотя бы в бою, а не под землёй, бессильно задыхаясь под обломками дерева и камня!
Новая дрожь пробежала по стенам, но беспокоила его теперь меньше.
— Попытаемся отдохнуть, — сказал Макалаурэ, сбрасывая плащ. Кинул его под ноги и сел, прислонясь к стене. Места хватило едва-едва.
— Ждем, когда позовет Рингвэ. Готовьтесь ждать долго. Посчитайте, сколько у нас воды.
Фаньо протянул ему флягу с водой. Собственная фляга Макалаурэ осталась под ногами орков в самом начале Ивовой улицы.
Он сделал три медленных глотка, наслаждаясь и растягивая удовольствие. Вернул воду. Вокруг тихо переговаривались, кто-то усаживал стариков на камни. Места сесть хватило не всем, рядом негромко уславливались меняться для отдыха.
Люди погасили свечи, сберегая огонь и воздух. Остался лишь отсвет маленького камня в руках сына Эльвинг. Кто-то из рослых воинов гондолиндрим, пошептавшись, поднял мальчиков, усадив их на плечи, и слабый прохладный свет разбежался по рукотворной пещере.
Макалаурэ снял шлем, прикрыл глаза. Вдохнул сырой воздух, ловя его потоки в темноте. Да, воздухом тянет лишь из меченого прохода — сырым, но не затхлым. Других дуновений воздуха здесь нет.
Макалаурэ умел ждать. Но очень не любил.
*
В беспокойном сне его горели попеременно то Химринг, то Сириомбар. Как только он сосредотачивался на одних улицах и башнях, их сменяли другие. Нет, все же это были Гавани.
Он искал Младших среди огня и крови, но видел одних лишь убитых. Атани, синдар и гондолиндрим лежали здесь бок о бок в лужах крови, изрубленные прямыми длинными мечами, каких никогда не носили орки. Живых здесь не было. Он метался по раскаленным улицам, едва вспоминая дорогу к холму и деревянному дворцу правителей.
…Эарендиль пал в дверях этого дворца, ему разрубили голову и прибили к створке ворот ударом меча в грудь. Быстро и безжалостно.
Макалаурэ медленно, словно против воли, поднялся по ступеням в парадный зал. Итариллэ дочь Тургона лежала на этих ступенях с перерубленным горлом — единственный и смертельный удар искусного мастера сражения.
Мертвые Младшие упали ничком возле деревянных тронов, пронзенные множеством серых дориатских стрел.
Безоружный Майтимо, даже без доспеха и верхней одежды, в белой рубахе, держал на руках Эльвинг, из груди которой торчали три красноперые знакомые стрелы. Крови почти не было, лишь тонкая струйка выступила в уголке ее рта, да несколько пятен темнели на голубом платье. Черные косы Эльвинг мертвыми реками стекали вниз.
Коснувшись губами ее лба, Старший медленно опустил лёгкое тело на пол, выпрямился. Поднял Сильмариль левой рукой, испачканной в крови. Свет Камня наливался холодом. Рука страшно зашипела, потянуло горелым мясом, лицо Старшего исказилось от невероятной боли, но он упрямо не разжимал пальцы.
— Ты доволен?! — закричал отчаянно он, глядя вдаль. — Отец, ты этого хотел? Теперь ты доволен?!
Ему ответило рычание. Огромный волк с глазами эрухини проник в зал через окно и двинулся к безоружному.
Макалаурэ проснулся, кажется, с невнятным криком. Ну, он надеялся, что с невнятным.
Да чтобы гауры сожрали Ирмовы подарочки!
Фаньо испуганно встряхнул его за плечо.
— Воды?
— Да.
Сделал один глоток, вернул флягу. Видение расплывалось, ужас терял остроту, но вряд ли такое легко забудется.
«Мы этого не сделали», — выдохнул он. — «Не сделали. Не сбылось».
— Долго ли я спал? — спросил он, пытаясь понять, к чему последнее видение, и почему его не покидает беспокойство.
— Довольно долго, кано. Пришел и ушел посланец от Рингвэ. Отряд орков ушел из рощи, но временами пробегают по одному и по двое. Нужно ещё ждать.
— У меня скверное предчувствие, — сказал Макалаурэ вслух.
К большому удивлению, ему откликнулись с той стороны, где стояли иатрим.
— У меня тоже, князь, — та самая лучница, прощавшаяся с городом, протолкалась вперёд. — Не знаю, что привиделось тебе, но наверху собирается дурное, словно туча нависает.
— Уходим все. — Приказал Макалаурэ. — Немедленно. Вставайте! Все в туннель, в том порядке, в каком оказались! Ведите стариков! Передайте Рингвэ, пусть открывает выход и рассылает разведчиков! Убивайте как можно тише.
Он нехотя вспомнил кровавый сон. Весь тот был сплетен из несбывшегося. Весь — кроме волка. А может и не стоит отправлять «Ирмовы подарочки» к гаурам? Больно редкий для Феанариони подарок вышел!
В туннель мог пройти один воин в доспехе или двое некрупных безоружных. Люди и эльдар торопились, но ни разу за все сражение время так не тянулось для Макалаурэ, как в эти мгновения. Оно утекало как вода из горсти, быстро и неумолимо.
Невольно он безмолвно торопил людей — быстрее, быстрее! А их словно бы не убывало, из боковых тоннелей выходили мужчины, оставившие в зале место для других…
Наконец-то.
Все же невидимая вода не успела утечь вся, и с ее последними каплями Макалаурэ скрылся в проходе сам, вместе с Фаньо и последними из верных. Ход сразу пошел вниз, то и дело встречались ступени, и на этом спуске, в движении, напряжение стало отпускать Феанариона.
Нарастала сырость. Идущие последними снова остались без света, но порой впереди мелькали бледные отсветы торопливо зажженной одинокой свечи. Проход был сработан очень просто и словно бы второпях, даже стены его выровнять как следует не потрудились. Лишь когда спустились совсем низко, появилась каменная облицовка на стенах. И то она не защитила их от обрастания склизью, подобной водорослям на камнях. Неприлично поспешная работа.
Они проходили теперь под рекой. Вода местами сочилась из стыков плит и тихо хлюпала под ногами, шаги множества ног сливались впереди в единый тихий шум, подобный шуму воды по камням. Здесь, под землей и водой, Макалаурэ к собственному удивлению перевел дух, напряжение совсем оставило его, сменившись привычной готовностью встретить неожиданности.
«Либо мы ушли на безопасное расстояние, Ирмо знает от чего».
Вот только именно ему идти оказалось весьма неудобно из-за высокого роста. Будучи едва ли не выше всех, он не мог выпрямиться, и вынужден был идти согнувшись, до боли в плечах и спине.
Начался подъем, постепенный, едва заметный. Вскоре Макалаурэ понял, что туннель тянется куда дальше, чем он решил, глядя с обрыва. Это радовало. Правда, что делали орки так далеко от города?
Движение впереди замедлилось, наконец, человек перед ним остановился. По цепочке прокатился тихий шум.
— Рингвэ передает тебе, князь, что сейчас путь будет свободен, — сказал человек, оборачиваясь. На мгновение Макалаурэ увидел очертания его носа
