Трудное счастье короля Артанаэша Первого (СИ) - Сдобберг Дина

– Странные всплески активности нежити на дальних рубежах. Неужели вы еще не в курсе? – даже и не собирался скрывать ректор.

– Подчиненные? – сразу насторожился лорд Дастел.

– Следы подчиняющих заклятий можно обнаружить, только если умертвия еще активны. А боевые некроманты, что служат на рубежах, при нападении нежити, предпочитают сначала уничтожить нежить, а потом докладывать о нападении. – Насмешливо ответил Гаэр-аш.– В любом случае, все гарнизоны уже получили уведомления, что при первой подозрительной активности нежити немедленно сообщать.

Лорд Дастел на редкость понимающе отнесся к занятости ректора и, выразив уверенность, что лорд Гаэр-аш разберется с этими непонятными нападениями, покинул кабинет ректора. Время до вечера для погруженного в дела Гаэр-аша пронеслось незаметно. За окнами уже давно стемнело, когда в кабинет тихо зашла Неемия. Мужчина встретил ее появление легкой полуулыбкой, едва приподнявшей краешек губ.

– Подожди немного, я сейчас освобожусь. – Попросил он, наблюдая, как девушка устраивается в кресле напротив.

Но едва он вернулся к документам, как вспыхнул срочный вестник магической почты. Массированное нападение нежити на дальний северный гарнизон, расположенный среди скал и льда, но недалеко от этого гарнизона располагался небольшой городок. Для неутомимой нежити всего несколько часов пути. Сам гарнизон считался самым спокойным местом, даже во времена войн с отступниками, на него не было нападений. Из-за условий, а лютые морозы там были почти круглый год, туда отправляли проштрафившихся некромантов, или неугодных.

– Неемия, прости, но навестим моего деда в другой раз. – Почти мгновенно собрался ректор. Задержался он только на несколько секунд, чтобы провести ладонью по щеке, очертить пальцами скулы, заглянуть в полные тревоги и беспокойства за него глаза.

– Я буду ждать. – Не поцелуй, а легкое касание, еще не остыло на ее губах, а в кабинете осталась она одна.

Неемия вернулась в комнату, но не могла найти себе места. Она металась схваченным диким зверем, дикая всепоглощающая тревога сковывала внутренности льдом дурного предчувствия. Ее сердце словно протыкали каленым шипами, ощущение беды передавливало горло, мешая сделать вздох.

– Нет. Я не могу быть здесь. Я к нему. – Вдруг прошептала она словно в забытьи, пламя, потоком хлынувшие с ее рук, прожигало реальность и расстояния, открывая проход туда, куда сейчас стремилась душа девушки, без раздумий шагнувшей в огненный переход.

– Мия, стой, что случилось? – соскочила с кровати испугавшаяся за девушку Риаллин, но только последние искры затухающего перехода были ей ответом.

Неемия прорвавшись к Гаэр-ашу застала самую жуткую картину, которую даже и представить не могла. Гарнизон уже был разрушен, спасать явно было некого. А вот портал Гаэр-аша раскрылся в аккуратно подготовленную именно для него ловушку. Неемия с ужасом узнавала знаки, расчерченные по границе ловушки, куда она попала вслед за Артаном.

Символы иссушения, значит, внутри круга даже воздух выпивает магию Гаэр-аша. Символ пустоты, внутри ловушки просто нет магии, потоки сил не проходят через незримые стены. И даже артефакты-запонки ничем не помогут. Куда только достигал взгляд, все кишело от нежити.

Но взгляд притягивали фигуры затянутые в черное, даже лица были скрыты. Они стояли на возвышенностях на ровном расстоянии друг от друга и напитывали силой ярко-горящие знаки, полыхающие в воздухе, прямо перед ними. Неемия с ужасом узнавала подчинение, сокрытие, смерть души, вечное заточение...

Не уступи она собственной тревоге и Артан просто исчез в неизвестности. Нити от этих знаков, словно хищные змеи тянулись к Гаэр-ашу, который пока еще умудрялся уклоняться от их смертельного прикосновения.

Чей-то крик разрезал воздух. Кто-то из колдунов заметил появление Неемии. Заметил это и Артан, метнувшийся к ней и, закрывая ее собой, принял на себя удар магической плети. Стоило одной нити проклятья коснуться мужчины, как и остальные рванули к нему, оплетая и проникая под кожу.

Полный боли и ненависти крик Неемии пронесся над ледяной пустыней. Нет, только не это, только не он. Тот, кого приняло ее сердце и ее пламя, тот, кого она полюбила всей душой, ее пара, ее единственный, ее истинный погибал у нее на глазах, до конца закрывая ее своим телом и не позволяя проклятым плетям дотянуться до нее.

Раскаленное пламя промчалось по ее венам. Где-то в душе, куда она сама только раз заглянула, ведомая Артаном, разлетелся на миллиарды осколков ледяной кристалл, сдерживающий ее источник. Острые осколки вспарывали кожу, покрывая ее чешуей, неконтролируемое пламя вспыхнуло в глазах, меняя цвет и вытягивая зрачок. Ярость взметнулась за спиной, превращаясь в крылья. Лютая, кровожадная ненависть проступала огромными когтями, пробивающими ледяной панцирь.

Девичий крик сменился гневным рыком драконицы. Сверкающая волна прокатилась вдоль длинной шеи и пролилась беспощадным пламенем, уничтожающим напрочь древние письмена, ибо не было в мире магии способной противостоять пламени первородных драконов Хаоса. Даже пепла не оставалось от умертвий, попавших под эту волну.

Огненный водопад обрушился на Гаэр-аша, выжигая саму сущность проклятий, разрушая уже окрепшие путы. Кто-то из тех магов, что прятали свои лица, попытался вновь накинуть связывающую петлю на Гаэр-аша, но та осыпалась пеплом, едва коснувшись его.

Сам Артан, как только ловушка была разрушена, почувствовал, как нагрелись летучие мыши-запонки, восполняя его резерв. Но он не мог отвести взгляда от завораживающе прекрасной даже в ярости драконицы. Огромная, величественная, так не похожая на тех, драконов, которых ему доводилось видеть. Она казалась созданной из сверкающих самоцветов или граненых кусочков льда. Голова, украшенная короной острых рогов, и закрытая броней морда оканчивалась жутким оскалом, от когтей даже с виду тянуло смертоносной опасностью. Длинный и изящный хвост оканчивался острым жалом. И даже крылья за спиной драконицы казались вырезанными изо льда, а не были покрытыми чешуей перепонками.

Артан жадно оглядывал драконицу, любуясь переливами сине-бирюзовых цветов на ее теле, а в голове звучал голос Даррена Эллохара, рассказывающий о синих драконах, последний из которых погиб благодаря предательству серебряного, жившего теперь под проклятьем. Как специально всплывали слова о том, что в них наиболее сильна кровь драконов Хаоса и они наиболее близки к легендарным существам, что их магия ограждает их пару от любого магического воздействия.

И действительно, прокатившаяся по нему волна пламени не причинила ему никакого вреда, хотя все, что даже случайно было задето драконьим пламенем, знаки ли, нежить ли, все уничтожилось. Он чувствовал, как лопались и исчезали в пламени все связывающие его путы.

Последней с хрустальным звоном лопнула тонкая нить на сердце.

–»Связь ваэрра» – подумал некромант.

И словно в ответ на свои мысли услышал мурлыкающий смех.

– «А я говорила, что не твое. Но ты уперся! Получить бы тебя, оставить навсегда связанным с той, с самозванкой, и посмотреть как бы ты метался между истинной парой и привязанной к тебе по твоей глупости! Но я совсем не та кошка, что отважится спорить с этой мышкой. – Мурлыкнула богиня-кошка. – А то как в той сказке, хвостиком вильнула и на одну богиню станет меньше!»

Голос в мыслях истаял и затих. Оглянувшись, Артан понял, что прошли секунды, за которые поменялось так много. Пробудившаяся синяя драконица уничтожала все вокруг себя. Гневная, яростная и бесстрашная. Она чуть повернула голову и от полного ненависти взгляда отшатнулись даже умертвия. Лезвие хвоста разрывало в клочья любого, до кого дотягивалось. Разворот крыла сносил в кучу умертвий, магов и куски льда. Пламя испепеляло все вокруг.

Всего пара колдунов выжила в этом кровавом безумии. Гаэр-аш разрубил на несколько кусков одного, второй закончил свою жизнь под когтистой лапой драконицы. Оглядев вновь ставшую безмолвной ледяную пустошь и не найдя ни жизни, ни нежизни, Артан сделав несколько шагов к замершей драконице, настороженно и внимательно за ним наблюдавшей. Огромная, резная голова качнулась и склонилась к нему. Гаэр-аш положил свою ладонь, что была даже меньше кристалла-чешуйки.