Гарри Поттер и Кольцо Согласия - Юнта Вереск
Переливающийся радугой коридор подходил все ближе и ближе к площадке, затем достиг ее, обогнул точно по контуру выложенный булыжником круг и сомкнулся. В это мгновение ритмичная музыка вдруг оборвалась и послышался торжественный гимн, с первыми звуками которой в дверях дома показалась фигура Билла, за которым следовал Рон и незнакомый парень в совершенно необычной мантии цвета хаки. Гарри решил, что так мог одеться разве что какой-нибудь солдат. Впрочем, учитывая военное положение, в котором находилась страна, в этом не было ничего удивительного. На первый взгляд, он был ровесником Билла, скорее всего одним из его школьных друзей. Они прошли по тропинке под радужным куполом, подошли к кругу и остановились не входя в него. Гарри с изумлением заметил, что в центре круга возникла трибуна, за которой стоял невысокий человек в черном фраке и блестящем черном цилиндре. Несколько раз моргнув, Гарри разглядывал возникших из ниоткуда трибуну и человека, затем понял, что, видимо, это чиновник, который должен провести обряд. В этот момент по рядам зрителей пронесся шепоток и Гарри снова склонился над своими коленями, вытянув голову — в дальнем конце тропинки показалась еще одна фигура, в которой Гарри с изумлением опознал… Ремуса Люпина. Приветственно махнув рукой собравшимся, он тоже пошел по тропинке. Гарри впервые увидел бывшего учителя, облаченного в новую нарядную мантию. Казалось он сразу помолодел. Смущенно улыбаясь и раскланиваясь с сидевшими по обеим сторонам тропинки волшебниками, он, наконец, добрался до Билла и остановился напротив него. Только тут Гарри обнаружил, что его сопровождали два подростка. Приглядевшись, он понял, что это братья Криви — Колин и Денис. Они смущенно топтались на месте под взглядами собравшихся. В какой-то момент, Колин увидел Гарри и радостно помахал ему рукой. Неизвестно, обрадовался он, завидев своего кумира, или просто был счастлив увидеть хоть одно знакомое лицо.
Торжественный гимн не прекратился, но мелодия немного изменилась, став более плавной. В дверях показалась Флер. Гарри даже не узнал ее в первый момент — она казалась более высокой, чем он привык ее видеть. Роскошные белокурые волосы были забраны наверх, в форме огромной пирамиды, которую венчал переливающийся драгоценными камнями обруч, делавший ее похожей на королеву или жрицу. «Диадема гоблинской работы», — вспомнил Гарри слова миссис Уизли возле койки Билла в больничном крыле Хогвартса в ночь, когда был убит Дамблдор.
Она прошла по тропинке и встала рядом с Ремусом Люпиным, обменявшись с ним улыбками. Сзади, кивнув братьям Криви, пристроились Джинни и Габриэль. Джинни тут же оглядела собравшихся, и, увидев Гарри, радостно ему улыбнулась — в суете этого длинного дня им так и не удалось перекинуться хоть словечком. После всего, что наговорил ей утром Гарри, она была готова, что вообще не увидит его на свадьбе, поэтому ее радость была совершенно неподдельной.
Тем временем, действо продолжалось. Глядя на веселую Джинни, Гарри не заметил, как по тропинке в сопровождении Луны Лавгуд и Гермионы прошествовала Тонкс. Встав рядом с Биллом, Роном и парнем в солдатской мантии, девушки огляделись и тоже помахали руками Гарри.
Музыка смолкла. В полной тишине по тропинке прошествовали мистер Уизли с отцом Флер и миссис Уизли с женщиной в светло лиловой мантии. Гарри показалось, что она напоминает ему кого-то, но вспомнить так и не смог. Мистер Уизли подошел к Флер и, взяв ее под руку, ввел в круг. Отец Флер подошел к Нимфадоре Тонкс, но они остались стоять на тропинке. Обогнув их, к центру круга устремилась незнакомка в лиловой мантии, увлекшая за собой Билла. Миссис Уизли, дружелюбно улыбнувшись, подошла к Ремусу Люпину, который тут же взял ее под руку и в круг прошествовала еще одна четверка. Оставшиеся на тропинке сопровождающие их подростки нервно переглянулись, не зная, что им делать. Тогда инициативу взял на себя парень в военной мантии и повел их в круг — вытянувшись в длинную цепочку, они окружили брачующихся.
В этот момент Гарри почувствовал, как кто-то осторожно дернул его за локоть. Обернувшись, он увидел склонившегося к нему Руфуса Скримджера, министра магии. Министр улыбнулся подростку и кивком головы попросил его отойти с ним в сад. Гарри неохотно поднялся, перешагнул через скамью и, извинившись перед профессором Слагхорном, пошел за Скримджером в сад.
— Я рад видеть тебя, Гарри, — сказал министр, пристально глядя в лицо собеседника.
Гарри не мог разделить его радости, поэтому промолчал, лишь слегка мотнув головой. Это движение не ускользнуло от Скримджера.
— Понимаю, праздник, я не задержу тебя надолго, — тихим голосом произнес он. — Я только хотел убедиться, что с тобой все в порядке и тебе не нужна наша помощь.
— Спасибо, господин министр, со мной все в порядке, — холодно ответил Гарри.
— Я… я слышал, что на дом твоих родственников было совершено нападение…
— С ними все в порядке, хотя это нельзя считать заслугой ваших людей…
— Мы не ожидали нападения так рано. Пойми, Гарри, — министр слегка замялся. — Пойми, мы внимательно следили за всем происходящим… Но невозможно же успеть везде…
— Да, конечно, господин министр. Поэтому я не хотел бы и в дальнейшем доставлять вам хлопот. Можете не стремиться опекать меня…
— Да-а, — протянул Скримджер. — Настоящий гриффиндорский характер. Я не разочаровался в тебе, Гарри. Я уважаю и горжусь тобой.
Гарри фыркнул и отвел глаза.
— Послушай, Гарри, — голос министра вдруг окреп, сюсюкающие нотки из него исчезли. — Я думаю, что ты уже окончательно понял, что Дамблдор мертв. И хранить ему верность…
— Дамблдор останется в Хогвартсе до тех пор, пока там будут люди, которые нуждаются в нем. И совершенно неважно, жив он или мертв, — резко прервал собеседника Гарри. — Мы уже говорили об этом пол года назад, и две недели назад. Мое мнение не изменилось… Если вам больше нечего мне сказать, я пойду…
Гарри развернулся и зашагал обратно. Министр остался под яблоней. В первый момент ему захотелось окликнуть наглого подростка, но он сдержал себя, хмуро глядя ему вслед.
— Шесть тридцать девять пополудни, новолуние — раздался торжественный, усиленный громкоговорителем голос едва Гарри уселся на свое место.
Центральный круг вдруг
