Змея за терновым троном (СИ) - marykonva
— Если хотите, я поспрашиваю о воительнице. Подниму архивы.
Стоит сразу ответить «Да», но я теряюсь, чем поражаю саму себя. Одно дело — хотеть узнать, кем была твоя мать, и совсем иное — получить прямую возможность, шанс.
— Могу не узнавать, если… вы сочтёте это вторжением в личную жизнь.
— Нет, нет! Будет замечательно. Спасибо, — лукавлю я.
— Напишите всё, что помните о ней. Это поможет в поиске. Бумага в столе. Передадите любой стражнице.
— Да, конечно. Спасибо вам.
Она неуверенно кивает и скрывается в коридоре, оставляя меня наедине с новыми вопросами. Из тёмных глубин подсознания начинает подниматься тревога. Я резко вскакиваю и отряхиваюсь, как собака после купания, точно это не сгусток переживаний и страхов, а безобидные капли воды: два атома водорода, один — кислорода. Проще только арифметика.
Достаточно на сегодня драмы!
Чем быстрее мы раскроем дело, тем скорее я окажусь дома.
Возможно, это случится до того, как генерал выяснит жутковатую правду о моей матери, и мне не придётся её выслушивать.
Достаю лист бумаги и записываю заточенным вручную карандашом всё, что может понадобиться Калипсо. После чего складываю записку, выхожу из спальни и иду на поиски кухни. Голод не заставил себя ждать. Стражница подсказывает дорогу, я отдаю ей написанное и направляюсь на запах еды. Издалека доносится знакомый голос.
Кайден.
Заглядываю в приоткрытую дверь и вижу, как он лениво и нехотя раздаёт указания персоналу и быстро уходит. Выглядит отрешённым и подавленным. И это не удивительно. Интересно, каково это — подозревать, что твой близкий друг мог быть причастен к гибели брата?
Меня замечает миниатюрная фэйри в коричневом фартуке, испачканном мукой. Приходится сквозь смущение сказать, что проголодалась. Кухарка расцветает от радости и молча убегает в соседнюю комнату. Уже через пару минут я наворачиваю за обе щёки большой кусок яблочного пирога с кружкой молока. Не такого вкусного, как у мамы, но достаточно аппетитного, чтобы занять второе место в списке лучших шарлоток.
Милая фэйри с любопытством посматривает в мою сторону, нарезая чуть поодаль зелень, но не решается завести беседу. Да и я чувствую усталость от болтовни, поэтому наслаждаюсь тишиной.
Не тут-то было!
— Так, и что это за мышка пробралась в необеденный час в мои владения?
Из дальней арки появляется маленькая коренастая женщина в наглаженном переднике со следами муки.
Фэйри-тролль.
— Ох, простите, я…
Впервые за всё время здесь я вижу кого-то, кроме классических фэйри. Обычно тролли живут в отдельных поселениях поближе к природе. То, что одна из них — во дворце, может говорить о двух вещах: её дом поглотил морок или она пытается заработать денег для детей, чтобы те жили лучшую жизнь. В стенах нашего с папой агентства часто звучали подобные истории. Вся власть сосредоточена в руках рода фэйри, но не каждому отдельному фэйри дозволено снимать её плоды. О троллях часто злословят, что те недоросли, поэтому им остаётся или служить, или уходить за стены Дворов. Туда, где твой статус неважен, — в Дикие земли.
— Не пугайся так, деточка. — Она делает очаровательный реверанс и улыбается. — Знавала я воришек раньше. Одна постоянно утаскивала в твой мир сладости и раздавала местным. Ругала я её знатно! Да в душе гордилась большим сердцем. Жаль, что она так об этом и не узнает.
Слова наводят на мысли о Келли.
— Почему не узнает?
— Да сбёгла девица. — Кухарка хлопает в ладоши, и остатки муки воспаряют белым облаком. — Хлоп! И нет её. Столько зим прошло, а родители так и не смогли вернуть её назад.
Речь действительно шла о моей подруге.
Просто невероятно.
— А не знаете, почему она сбежала?
Кухарка косится на юную фэйри, нарезающую зелень, и та тупит взор, утыкаясь в готовку.
— Не любили они её, вот и всё.
— Как же так?
Спрашиваю не из любопытства, а из вежливости. Все истории из детства Келл я знаю, будто прожила их, как собственные.
— Да вот так, деточка. Чем боле ты чиста и открыта миру, тем сильнее тот желает тебе переживать и выплюнуть. Уж не знаю, как у вас там, но у нас здесь всё именно так. Доброту свою лучше укрывать и прятать, коли не хочешь слыть недалёкой и отверженной. — Она вновь поглядывает на кухарку и возвращается взглядом ко мне: — Кушай на здоровье.
После трапезы я благодарю новых знакомых за вкусную еду и интересуюсь, где найти принца. Кое-как прихожу в нужный коридор, но через пару запутанных пролётов и лестниц всё равно вынужденно уточняю дорогу у стражницы. Кабинет Его Величества короля Ивара — туда мне и надо. Если король в отъезде, то не удивительно, что принц завален делами Двора.
Когда передо мной оказывается нужная дверь, я дважды стучу, но ответа не получаю. Тяжёлое массивное дерево скрипит под моим напором, и нехотя впускает внутрь. Кайден возвышается над столом, изучая какие-то бумаги. Рукава рубашки закатаны до локтей, демонстрируя рельефные мышцы от запястья до локтя. Волосы потеряли утреннюю укладку и растрепались.
— Ты не ответил, и я позволила себе войти.
— Всё нормально. Знал, что это ты.
Морщу лоб.
— Откуда?
— Свои стучат четыре раза. Привычка.
Точно! Калипсо так и поступила.
— Хитро.
— Как ты здесь оказалась? — недовольно интересуется он.
— Тебе короткую версию или длинную? — Бросаю взгляд на бутылку вина, стоящую у самого края. — Вижу, что ты занят, поэтому расскажу короткую: двое людей встретились, секс, вуаля, через девять месяцев появляюсь я.
Лучезарно улыбаюсь. Лицо принца застывает каменным изваянием.
Интересно, насколько он зол по шкале от Меркурия до Нептуна?
— С тобой сложно, полукровка.
И снова «полукровка». Манеры испарились, как только Гара исчезла с радаров.
Марс?
— Пришли свою претензию голубиной почтой, и я обязательно тебе не отвечу, — фыркаю я.
Кайден набирает полную грудь воздуха.
Юпитер?
Я начинаю осматривать кабинет и первым делом замечаю на стене толстую полку из слэба. На ней стоят стеклянные сосуды с чем-то разноцветным внутри.
— И отчего ты такая заноза в заднице? — бухтит принц.
— Тебе короткую версию или длинную?
Он постукивает костяшками по столу, выражая раздражения.
Сатурн. Определённо, Сатурн.
Любопытство берёт верх, и я решаю подойти к склянкам. Это свечи. Не ведьмовские зелья, а жаль. Так и вижу заголовки газет: «Король Ивар убил сына и оставил яд в своём кабинете у всех на виду. Дело закрыто.»
— Знаешь, я могла бы задать тебе тот же вопрос. Про занозу.
— И что тебе мешает?
Я пожимаю плечами и допускаю мысль, что он озабочен видением провидицы о Зельфейне, но мне не хочется говорить об этом сейчас. Слишком много болезненных переживаний на квадратный фут за сутки. Перебираю свечи и принюхиваюсь к ароматам: корица и цитрусы, чёрная смородина и шалфей, табак и мёд.
— Что мешает? — ещё раз спрашивает он.
— Наверное, уверенность в том, что не получу ответ, — отрешённо говорю я, замечая на полке кружок без пыли, где явно отсутствует одна из свечей. Провожу взгляд по кабинету и нахожу цель.
— Кто бы мог подумать? Она владеет дедукцией!
— Ха! — Искусственно смеюсь я и принюхиваюсь к склянке на столе, в которой уже застыл воск. Смола, дублёная кожа и что-то из трав. — Смешно.
В воздухе же стоит аромат чернил, старой бумаги и мха, вросшего между камнем стен. Видимо, жгли какое-то время назад, и успел выветриться.
— Знаю, я тоже смеюсь, — Кайден с серьёзной миной кладёт левую руку на грудь и прикрывает глаза. — Внутри.
Уголок его губ начинает подёргиваться, приглашая улыбку. Я не сдерживаюсь и отвечаю тем же. Пальцы касаются очередной свечи и замирают на стекле. Тёплая. Принюхиваюсь и ощущаю яркие нотки трав и смолы с чем-то ещё. Мята?
Любители ароматерапии. Занятно.
Может у них и джакузи есть?
— Почему я такая заноза? «Юмор как щит. Любовь как меч». Бернар Вербер, — излишне пафосно декларирую я, и Кайден странно на меня поглядывает. — Это книга. Знаешь, когда много бумаги и букв. Их читают.
