Небо в огне (СИ) - Younger Alexandrine

— Понимаю я всё, Лизка, но ты в мать удалась, жило в мешке не утаить, а Витя… — голос пожилой женщины против воли дрожит, когда речь заходит про её долгожданного и единственного сына, — а Витя многого мне не расскажет. Одно хорошо, что отцу внимает, ведь знает, что он у нас один. И ты одна! Но тревожно за вас обоих.

— Волков бояться — в лес не ходить, тёть Валь, сама помнишь, — разводить сырость не входило в планы Елизаветы, и, вспомнив про то, что Арька неожиданно резко затихла, не появляясь на кухне уже с пятнадцать минут, звучно её подозвала: — Аречка, Аречка! Где ты там, лисёнок? Аря…

— Давай, Лиза, я сама с ней управлюсь, — Пчёлкина готова возиться с маленькой и вертлявой девочкой, с удовольствием помогая племяннице с воспитанием подрастающего поколения, — и поиграю, и накормлю!

— Другой разговор, родная, не всё же ей из угла в угол гоняться, — сегодня у Арьки точно праздник: её развлекает целый Пчёлкин, пока отец решает внезапно возникшие великие дела, громко разговаривая по телефону на лоджии, а мать занята кухней.

— Поймаю, не волнуйся!

Валентина Анатольевна, бодро привстав со стула, суетливой походкой направилась в сторону детской комнатки, где застала совершенно неожиданную для себя картину.

Её Витенька, который давно вырос из простодушного ребячества, бодался с племянницей лбами. Он подыгрывал Ариадне, создавая ощущение, что проказница побеждает, а когда на оказывался сильнее, издавал смешливые звуки рычащего льва. Но девочка не сдавалась, а в последнем порыве одержала верх, и Пчёле пришлось изобразить показные рыдания. Валентина только неутешительно покачала головой, а Аря хихикала, как звенящий колокольчик. Как просты детские радости!

— Чё, хрюшка, накрыли нашу банду? — увидев мать, Витя приподнимает Арюшу с теплого коврика, механическим движением смахивая с платья девочки несуществующие пылинки. — Иди, раз бабушка пришла…

— Эх, Витя, всё дурачишься, мальчишка совсем! — сын Валентины и Павла вряд ли претендовал на роль строгого усатого няня. — Сынок, иди, двери открой, там пришёл кто-то, а Космос ваш с отцом запропастился куда! Я с Аречкой посижу, ребенку и спокойствие нужно.

— Как запропастились, так и найдутся, мам…

— Да уж время подходит!

— Встречай, поторапливайся…

— Слушаюсь и повинуюсь!

Пчёла никогда не слыл послушным сыном, но оставил мать вместе с Арькой, коротать время с игрушками, а сам направился в коридор, где Лиза уже встречала Беловых. Она о чем-то церемонно переговаривалась с Ольгой, перебрасываясь короткими фразами про кухню и маленьких детей, и Витя поймал себя на мысли, что безотчетно любуется веселым женским говором, стоя у косяка, забывая про правила приличия. Да и Санька уже шёл к нему, чтобы поздороваться, на ходу вытаскивая ладонь из кармана.

— Ну, Пчёлкин, будь здоров… — Белову не нужно долго гадать, почему Пчёла временно страдает заторможенностью, но что он мог сделать? Только не думать об этой надуманной проблеме, потому что Оля не взглянет в чужую сторону. — Не смотри ты по сторонам, окосеешь ещё!

— И тебе не хворать, брат, — крепкое рукопожатие выводит Пчёлу из транса, тем более Лиза и Ольга, что-то коротко прощебетав, удалились на кухню. — Чего, Пчёлкин, поздравим сестру и Космосину с добротным браком? Три года народ пугают!

— Поздравим, Пчёл, обязательно, — Белов окрасил собственное лицо непринуждённостью, не забывая наседать на бедную голову Вити с советами. — И тебе бы, колорадский, пример с них брать пора, а то всё с куста на куст. Колись, как звали вчерашнюю Джульетту, к которой ты в пять часов удрал?

— У каждого своя романтика, — о том, какое имя носит его новая боевая подруга, Пчёла умалчивал, — тут уж, Сань, извиняй.

— Где Космос? — Белый огляделся вокруг, не видя ни одного признака космического присутствия в комнатах. — Гостей не встречает, нехорошо.

— Тихо смылся Лизке за цветами, Фил с Томкой с минуты на минуту причалят, — Витя старался выгрузить на друга больше разной и местами бесполезной информации, чтобы Саша не свёл разговор в обратное русло. Вечное и больное. — Батя Коса ещё подъедет, а больше никого и не ожидается. Обойдемся…

— Не в числе гостей дело, Пчёл, — Александр, как и его верные друзья, был горячим сторонником настоящих хлебосольных застолий, но ценил подобные мероприятия далеко не за заливную рыбу и жаренную баранину, — а в их качестве! Качествах…

— Сто процентов, — зазвеневшие в замке ключи, дали Пчёлкину понять, что Космос вернулся домой, а через некоторые доли минут Холмогоров и сам появился в коридоре с цветами, от которых приятно благоухало свежестью, — а вот и хозяин… Кос, не теряйся!

— Чё столпились-то здесь, братва? — Кос удерживал в руках большой букет розовых роз — любимых цветов его жены. Он хотел, чтобы в этот день Лиза улыбалась, не помышляя о том, что могло хоть как-то омрачить её настроения, и надеялся, что в этом преуспеет. — Прошу к шалашу, я ж не зря с этим раскладным столом корячился!

— Тебя ждём, переживаем. Речь репетируем, трубы готовим! — не оставаясь в долгу перед другом, ответил Белов. — Ты, Кос, погляжу, снова жених?

— Невеста у меня одна, для неё и стараюсь, — когда к Космосу выбегает дочка, он светлеет лицом и меняется в настроении, порядком испорченным телефонной беседой с Питером и бесконечно снежной погодой, — а вот моя принцесса, видел, Белый? Мы сейчас мамке цветы дарить пойдем, красивые и парадные! Готова, Арька?

— Ага… — смущенно откликнулась Арька, разглядывая Пчёлкина и Белова, показывающих ей неведомых зверей движениями ладоней, — подём! — объявляет Ариадна отцу, и, облегченно рассмеявшись, Кос уходит вместе с дочерью на кухню.

— Видишь, Сань, лохи мы какие-то без пушек, — дети умеют формировать обстановку и в возрасте, когда их речь более чем элементарна, — а ты сразу птиц показывать, зверей. Племянница у меня постоянная, отцова заступница растёт.

— Не показалось тебе, дядька, что Кос опять лишка какого-то хватил? — подозрительность в голосе Холмогорова, улетучившаяся с приходом дочери, настораживала Белова. — Арька прискакала, замолк, но что-то не то…

— Забей, там свои заморочки, — Пчёла не видел смысла заострять на этом внимания, — не громыхнет!

— Не дай Бог!

— На наш век уже достаточно…

Виктору известно, что Космос исполнил утренний завет жены — дозвониться до питерских, но теперь прикидывал, как неприятно удивить жену в этот светлый и предельно праздничный день. В то, что Ёлка осчастливит племянницу своим присутствием, мало кто верил, и уж больно Елена Владимировна не признавала верховенство Москвы и всё то, что связано с её устройством, но почему телефонные трубки молчали целых два дня — вопрос первостепенный. Да и что Косу ответили… Не сами, а помощники какие-то, подручные. С просьбой дождаться вечера. Дожили!

Всё это наводило на не самые радужные мысли, о которых Пчёла предпочёл бы не заговаривать.

***

Лиза любила розовые розы, и Космос, как никто другой, изучил её пристрастие. Ни красные, ни белые, нет! Только розовые. Символ любви, восхищения и бесконечной привязанности. Никакой другой цветок не мог заменить для неё розовых роз…

Надо знать и понимать Лизу. Надо осознавать, что это не самое обычное подношение. Это знак.

Космос приносил любимые букеты и прекрасно помня про повод, а иногда выдумывая его из ничего, но в день празднования годовщины Елизавета будто забыла про заведенную традицию. Стояла посреди кухни, сбрасывая с себя кулинарный фартук и думая, что завтра обязательно от всего отдохнёт, когда на пороге появился муж, протягивая ей душистые розы в обрамлении полупрозрачной обёртки. Аречка подпрыгивала рядом, не менее матери обрадовавшись изящным цветам в доме, а Лиза, опустив голову, прятала в лепестках прямой нос, внутренне радуясь, что Космос ни о чём не забыл. Даже в такую суету, не располагая свободным временем выходного дня.

— О, Господи, какие они красивые! — Лиза повторяет эту фразу почти каждый раз, а Космос всегда одинаково отвечает, луково улыбаясь: