Tear You Apart (СИ) - "Kupidon"
- В тебе появляются человеческие черты. - Пожала плечами Лена и как можно аккуратнее приблизилась к Вдове. - Ты устаешь, тянешься к человеческому обществу, наслаждаешься красотами пейзажей и прочее в этом духе. Это хорошо. Это нормально. Кстати, у меня есть для тебя кое-что.
Лена порылась в кармане и вытащила оттуда маленькую миниатюрную статуэтку лебедя с раскрытыми крыльями. Она мягко протянула ее француженке и та, слегка хмуря брови, приняла подарок, принявшись осматривать его со всех сторон.
- Зачем это?
- Какую функцию выполняет или зачем я тебе это подарила? - Лена почесала затылок, а Вдова как будто забыла свой вопрос, неожиданно отдавшись лицезрению и рассматриванию небольшого подарка. - Он из хрусталя. Очень хрупкий. Не сжимай его в руках и старайся беречь, иначе…
Треск!
-…он разобьется. - Лена глубоко вздохнула, а Вдова, в чьих руках находились остатки статуэтки, сжала зубы от впившихся в ладонь осколков, а в глазах читалась искренняя растерянность и… Грусть? - Эй, дай руку, у меня есть чем это обработать.
Француженка не сопротивлялась, находясь от странного происшествия в некотором растерянном состоянии. Лена же, которая всегда носила с собой небольшой лечебный спрей и пачку влажных салфеток, мягко очистила фиолетовую руку от осколков. Попрыскав на царапины и ранки, Лена уловила в лице Вдовы небольшой дискомфорт и, не удержавшись, она даже подула на ранки, ухмыляясь, когда француженка зажала зубами нижнюю губу.
- Ты всегда носишь это с собой? - Задала Вдова вопрос, когда Лена растерла спрей салфеткой по всей ладони.
- На пробежках и тренировках, да. Часто случаются казусы. - Окстон положила свои лечебные принадлежности обратно и вздохнула.
- Я разбила статуэтку. - Как факт сказала Вдова.
- Вещи ломаются. - Пожала плечами Трейсер и улыбнулась. - Я подарю тебе новую, если хочешь.
- Если хочу. - Казалось, что француженка впитывала новые познания и анализировала, словно пробуя все слова и ощущения на вкус.
- Правда, на это может понадобиться время. – Продолжала Лена незатейливо и ее взгляд невольно нацелился на все еще находящуюся в непосредственной близости к ней руку француженки, на которой находилась татуировка. – Покажешь татуировку? Я так и не дождалась, когда Сомбра ее доделает и задремала где-то посередине процесса.
Вдова безмолвно задрала рукав своего пальто и черной водолазки, демонстрируя красивую и в то же время устрашающую надпись на французском, в переплетении линий, так схожих с паутиной. Сомбра знала свое дело, этого не отнять. По крайней мере, эта татуировка была в разы лучше той, что находилась на спине Вдовы, определенно.
- Сомбра постаралась, это видно. Круто получилось. - Лена аккуратно провела пальцами по надписи. - Тебе самой-то нравится?
- Оно меня характеризует. - Отозвалась Вдова вдумчиво. - Дает понять, что я несу опасность.
- Ладно, день только начался, а мне лично еще нужно в спортзал. - Лена откровенно не хотела спугивать тот мягкий настрой, какой воцарился меж ними и считала более правильным - просто закрепить их общение на данном этапе. - Увидимся потом. И, я тебе присмотрю другую статуэтку, не парься.
После этого Лена с улыбкой ушла прочь, а Вдова с озадаченным видом вновь уставилась на горизонт, продолжив пить принесенный ей кофе. По неясной причине, что-то начинало стремительно меняться в отношении к этой надоедливой англичанке. Странным образом, рядом с ней она ощущала себя… Лучше. Или же, можно сказать… Живее?
***
Вдова менялась. Замечали это Лена и Сомбра, и лишь в последнюю очередь сама француженка. Изменения были постепенными, маленькими и еле заметными, но они все-таки имелись. Сказать, что две бунтарки, затеявшие все это, были довольны, это ничего не сказать. Сомбра, от недели к недели их странного общего дела, стала все чаще ловить себя на мысли, что она помогала англичанке уже не из желания знать компроматы «Когтя», а из простого человеческого соображения.
Мысленно она проклинала чертову «Окстонскую магию», заставившую ее за последние несколько месяцев их тесного общения практически «оттаять» ко всем людям. Она даже стала приветлива, а не ехидна, как обычно.
Но так или иначе, смысл был в том, что обе девушки аккуратно наблюдали за Вдовой и видели, что та действительно меняет свое поведение и все чаще в ее жестах можно было увидеть нечто такое, что ясно приписывало ей человечность. Именно этого всего они и добивались после долгих бесед с ней и откровений на эту тему. Больше всего этому была рада Лена, которая все чаще отваживалась приблизиться к обычно отрешенной Вдове и завести с ней тот или иной разговор. И все дошло до того, что Вдова даже перестала воспринимать Лену так холодно, как раньше. А Трейсер не переставала строить с ней все более близкий контакт.
- Эй, дорогуша! – Лена даже без всякого страха обращалась к француженке в своей излюбленной манере, встречая ее в уединенном уголке ботанического сада. – Я достала тебе то, что обещала!
Вдова опустила в террариум очередного опасного питомца, коим оказался на этот раз мохнатый птицеед, и повернулась к англичанке, которая несла в руках маленькую подарочную коробочку. Безмолвно приняв ее из протянутых рук, француженка позволила себе удивиться, ведь, она уже успела и позабыть о том разговоре на крыше и об инциденте со статуэткой, а Лена… она достала точно такую же. Зная прошлый неприятный опыт обращения с такими вещами, Вдова достала лебедя со свойственной ей точностью и аккуратностью, применяя минимум усилий и максимум стараний.
- Я обещала тебе, что достану его. Можешь не благодарить… - Лена усмехнулась и даже позволила себе чуть гордо задрать нос. -…хотя, я бы не отказалась от простого «спасибо».
- Мне нечего дать тебе взамен. - Ответила француженка спустя минуту созерцания статуэтки.
- Ну, ты можешь просто позволить мне поцеловать тебя. – Тут же хихикнула Лена, однако, словив мрачный взгляд Вдовы, тут же торопливо проговорила: - Я шучу, милая. Это просто подарок. Ты ничего мне не должна. Только… береги ее, ладно? Достать в третий раз такую прелесть будет непросто. Сваровски уже давно по кусочкам разбирают, едва находят.
- Я буду аккуратна. – Пообещала Вдова, всецело поглощенная тем, что рассматривала подаренную вещь.
«Нет, действительно сорока – любит блестяшки, только так» - невольно промелькнуло в мыслях Лены, заставив ее улыбнуться шире.
Окстон уже развернулась и стала уходить, как ей вслед неожиданно донеслось тихое, но довольно отчетливое:
- Merci.
- Не за что, дорогуша! – мгновенно расцвела Лена, широко улыбнувшись.
Этот эпизод стал одним из важных этапов их отношений. Англичанка все чаще искала повода пересечься с Вдовой, умело держа баланс между простыми встречами и разговорами и элементарным доставанием француженки. Все необходимо было делать аккуратно и с расстановкой, учитывая излишнюю подозрительность француженки и такое долгое время становления на путь человеческий.
На простых и несвойственных ей, обычно, вещах Вдова не остановилась и в какой-то момент Лена смогла увидеть то, что действительно ее обрадовало – француженка читала. Занималась она этим в ангаре, находясь в гордом одиночестве и скрытая от чужих глаз остальных. Окстон увидела ее случайно, когда была занята поиском нужных инструментов для очередного тюнинга своего мотоцикла. Та сидела спокойно и ровно, держа в руках книгу в твердом перелете, на которой был изображен черный кот, а название сверху гласило – «Эдгар Алан По. Сборник историй». Впрочем, Лена даже не дала поймать себя взглядом, дабы не спугнуть ее неожиданное влечение к литературе. Правда, что она сделала в первую очередь, так это сообщила Сомбре о том, что нашла ее потерявшуюся книгу. Благо, мексиканка не захотела ее возвращать.
Очень скоро, буквально через неделю после этого, Лена, заприметив Вдову с утра на крыше, с улыбкой помахала ей, и та, на удивление, ответила легким кивком, чего раньше француженка не делала. После этого Окстон поднялась к ней и обнаружила в руках Вдовы две кружки, из одной из которых поднимался легкий пар.
