The Killers - Изнанка

— И неприступная крепость решила, наконец, пасть? — подковырнула Эйлин. — Девочка, девочка... как же ты еще наивна и глупа... Но тебя винить и нельзя, ведь парни, когда всерьез хотят завоевать девушку, идут и не такие жертвы. Однако, есть люди, которые мало меняются с возрастом. Нельзя быть уверенной, что человек вдруг взял и поменялся совершенно на пустом месте, тут может крыться и нечто другое. А сам он в глубине души останется таким же мерзавцем и негодяем. Очень многие притворяются так годами...

— Что вы хотите этим сказать? — непонимающе спросила Лили. — Джеймс меня обманывает? Но в чем конкретно?

Эйлин поднялась.

— Ты, видимо, решила, что он вдруг резко стал добрым и хорошим, и поэтому перестал нападать на моего сына и оставил его в покое? Не так ли?

— Ну да... они теперь вообще не трогают Северуса, — растерянно ответила Лили.

— Не трогают, значит... Ну это ясно, просто не трогают на твоих глазах, — задумчиво произнесла Эйлин. — Но кто может знать, что происходит в заброшенных классах и темных коридорах Хогвартса?

— На что вы намекаете? — c вызовом спросила Лили.

— Я не намекаю, я тебе покажу, — Эйлин направилась в комнату сына, поманив за собой Эванс.

Северус лежал на боку на узкой деревянной кровати, накрытый старым лоскутным одеялом. Он весь горел, волосы слиплись от пота, тяжелое дыхание с трудом вырывалось из худой груди. На щеках выступил лихорадочный румянец. На тумбочке стоял пустой флакон, тот самый, из больницы. Он все еще светился тусклым красным светом — остаточная магия крови.

Юноша застонал во сне и перевернулся на живот, сбив одеяло с верхней части тела.

Лили отшатнулась в ужасе — вся спина была покрыта длинными узкими, набухшими темной кровью, рубцами — как будто его били тяжелым кнутом.

— Ну, как тебе? — полюбопытствовала неуемная Эйлин, от которой Северус явно унаследовал ехидство.

— Что это такое? Разве это не лечится магически? — пролепетала Лили.

— Нет. Есть, знаешь ли, такие нехорошие заклятья, которые не проходят по несколько месяцев. И причиняют сильную боль. Немного помогает зелье с белладонной и горечавкой, но постоянно его пить тоже нельзя — может наступить привыкание. И потом, снять такое колдовство может лишь тот, кто его нанес. А это точно не друзья Северуса, как ты понимаешь.

— Но... почему вы уверены... что это... что это Джеймс... — все не могла поверить Эванс.

— Да потому что рубцам чуть больше месяца! Он с ними приехал из школы! И еще... Северус бредил, и все рассказал в беспамятстве. Твои дружки и не собирались оставлять его в покое. Они всего лишь притворились. Чтобы произвести на тебя впечатление. И делали это не открыто, как раньше, на потеху всей школе, а на задворках, тайно и скрытно. Уж не знаю, как они умудрялись вылавливать моего сына, подозреваю, что у них есть некие артефакты, которые контролируют передвижения человека — таких у богатеньких чистокровных полно. И потом, насколько я понимаю, их четверо — а что может сделать один против четверых? К тому же, если на тебя нападают со спины? — жестко сказала Эйлин. — И это гриффиндорцы? Это храбрые, светлые и благородные воины? Да так поступают шакалы, которые нападают на льва кучей, потому что по одному он их расшвыряет! Вот кто твои друзья и твой драгоценный жених! Просто трусы и садисты! Но ты молодец, выбрала правильно! Красивый, богатый, умный... а что там внутри у него, какая грязь — никто и не увидит. Так что будь счастлива, Лили. Тебе пора, а то жених потеряет!

И она вытолкала Эванс из комнаты.

* * *

Лили осталась стоять на крыльце ошарашенная и растерянная. Она не знала — верить Эйлин или нет. Но... спина Северуса... и довольные шепотки и смешки в уголках гостиной, хмурое молчание Ремуса, угодливое трусливое хихиканье Питера... и все это разом смолкало, когда она подходила к честной компании. Все сразу становились вежливыми, галантными.

И Снейп и вправду сделал невозможное — он вылечил папу! У отца и Северуса всегда были неплохие отношения, в отличие от мамы. Мама считала, что Лили дружит не с теми, с кем приличествует, и она терпеть не могла миссис Снейп за острый язык. Потому что как-то сделала замечание той по поводу одежды Сева, а та начала скандалить с мамой, что это не ее дело, как она одевает своего ребенка. После этого миссис Эванс и слышать не хотела о семье Снейпов и о самом Северусе, как будто он был в чем-то виноват.

Да и она сама хороша! Прошло уже два года, а она так и делала вид, что Северуса не существует. И ведь сама же приказала больше к ней не подходить, а Сев всего лишь выполнял ее пожелание... Ей же казалось, что он больше не хочет унижаться перед грязнокровкой и просить опять прощения и от этого она злилась еще больше и ненавидела его.

И Эйлин правду сказала. Если бы Сев пришел к ней, она не стала бы его слушать. Потому что не делала различий между Темными Искусствами и Темной же магией. Их как-то так приучили, что Темное — оно темное и есть. Но если вдуматься, ведь колдомедики в святом Мунго обязаны изучать эти самые Темные Искусства, иначе как же они смогут снимать наложенные плохие заклятья, которые на самом деле в магмире сотни и тысячи? Да и в магловском мире, чтобы обезвредить бомбу — нужно досконально изучить ее устройство, но ведь такие специалисты после этого все поголовно не рвутся изготавливать атомные бомбы, которые используют для уничтожения тысяч людей.

Голова шла кругом. Неожиданное знание свалилось на голову, как камень. Лили даже не знала, хорошо это или плохо. Может, лучше было бы ничего этого не знать, и спокойно жить с Джеймсом? С ней ведь он бы не стал обращаться плохо после свадьбы? Или стал бы? И на ком он будет вымещать свою злобу и чувство собственного превосходства, теперь, когда они закончили школу, и Северуса под рукой не будет? В Хогвартсе он удовлетворял свои непомерные амбиции за счет игры в квиддичной команде и преследования врагов-слизеринцев, а сейчас? Не станет ли жена боксерской грушей — Лили частенько слышала и про такое! Или они будут уходить с Сириусом в рейды, поразвлечься в незнакомом месте и прийти домой выжатыми как лимон — спокойненькими и умиротворенными? Да и она сама... ведь считалась одной из первых красавиц школы. Не потому ли Джеймс и стал ее добиваться — доказать, что у него должно быть все самое лучшее? Есть такие парни — им чем больше отказываешь, тем они настырнее и упорнее в достижении цели.

Лили медленно побрела домой. Ни на какое свидание идти не было ни сил, ни желания. Хотелось лечь в кровать и лежать, уставившись в потолок, и чтобы мама была дома и пекла яблочный пирог, а в комнате стояли розы и одуряюще пахли, а отец покачивался в кресле, читая газету. Проходя мимо клумбы с лилиями, она остановилась и бережно сорвала нежный хрупкий цветок тигровой окраски — оранжевый с черными крапинками.

Дома и впрямь пахло пирогом — Петунья приходила, испекла, приготовила ужин и обед на завтра и в доме убралась. Лили со стыдом подумала, что в последние недели и впрямь бардак в комнатах был несусветный, но ей и в голову не пришло что-то сделать — мама прибегала из больницы и все делала сама — убирала, варила, пекла, а потом опять бежала к отцу. Лили была занята целиком и полностью собой и своими амурными делами...

Как же она была слепа и бессердечна, и не только к Северусу, но и к своим родным...

Снаружи раздался оглушительный хлопок. Лили вздрогнула. Сколько раз она просила Джеймса не аппарировать с таким шумом, но ему это было в забаву — смотреть, как соседи встревожено выглядывают из окон, думая, что на улице раздался выстрел. Почему-то сегодня это взбесило неимоверно.

— Эванс, ты куда пропала? Я тебя ждал полдня! Ты бы хоть весточку прислала, что задержишься! — раздался веселый голос в прихожей. И в комнату ввалились оба друга — Поттер и Блэк.

Лили хмуро глянула на наглых гостей. Ведь просила же не приходить так запросто к ней домой после того, как Джеймс подшутил на Верноном. Выстрелил в него Фурункулюсом. И так не красавец, Вернон пришел в дикий ужас, увидев себя в зеркале — он подумал, что скоропостижно заболел проказой. Петунья потом с ней два месяца не разговаривала, как будто Лили была виновата! Не могла же она предвидеть, что Джеймс станет насмехаться над несчастным Дурслем. После того, как бедненький усатый толстячок излечился ее Фините Инкантатем, он у них дома не появлялся. С одной стороны это было неплохо, с другой — Петунья ушла жить на квартиру, и мама, вдобавок к болезни отца, жутко переживала за нее.

— Что вы здесь делаете? Я же просила без приглашения не вваливаться! — резко сказала она, не в силах сдержать гнева и вспомнив исполосованную спину Северуса.

— Да что с тобой? Не выспалась, что ли? — протянул глумливо Блэк.

— Я была в больнице, — кратко ответила Лили.

— Ну, и как там мистер Эванс? — рассеянно спросил Джеймс, расхаживая по комнате.

— Его вылечил Северус, — напрямую рубанула Лили. — Он отдал ему часть своей жизни. Ты слышал о таком? Смог бы так поступить?