allur - Тайна Золотого Феникса - Книга жизни
- О чём вы там болтали со старыми друзьями? - спросил юноша, стараясь придать голосу максимум сарказма, на какой он только был способен. - Много ли времени оставили, чтобы с жизнью проститься или завтра же кокнут на прогулке? Руквуд давно уже мечтает проверить крепость ваших шейных позвонков, да и остальные не думают, что ваша кончина станет такой уж невосполнимой утратой для вашего хозяина. Сбежали от Волан-де-Морта, а прибежали к старым добрым друзьям. Не про вас ли МакНейр мастерство своё оттачивал, интересно? Он достаточно искусен? А то ведь мучиться станете, да и как бы нашему Нику свою оригинальность не утратить...
Брови Малфоя поползли вверх.
- Они собираются тебя пришлёпнуть, а не меня, - процедил он.
- Обоих. Относительно их намерений насчёт моей скромной персоны я премного наслышан. И ваши дружки, и Чёрный Круг... - Гарри прикусил язык, но было поздно. По лицу его собеседника пробежала тень, потом в глазах появился и погас огонёк, Малфой явно размышлял.
- Пожалуй, моя жизнь тоже может висеть на волоске, - пробормотал он.
- Это так и есть.
- К чёрту всё! Все идеалы, все убеждения - к чертям под хвост! - разъярился Малфой. - Мои друзья... Кому тогда верить?! И Чёрный Круг?! Ты уверен, что они в союзе?!
Гарри в этом уверен не был, но на всякий случай кивнул. Облачко, омрачившее чело аристократа, превратилось в грозовую тучу.
- Мой прадед был жрецом, - проговорил он. - И дед, но дед так и прожил всю жизнь, не быв ни разу призванным, занимал низший ранг. А прадед был мастером и оставил немало материалов по этому Кругу. Можешь мне поверить, это ещё хуже нашей клики. Тёмный Лорд - младенец по сравнению с Верховным Магом Круга, хотя и стремится приблизиться к нему. Многие пытки, принятые у нас, были введены после того, как Лорд ознакомился с записями моего прадеда. И если Круг выносит приговор, можешь быть уверен, он его приведёт в исполнение так или иначе. И в твоих же интересах самому явиться к палачу, ибо, чем дольше ты борешься, тем ужасней будет твой конец. Ты сам что-нибудь о нём знаешь, о Круге?
- Я знаю нескольких её членов. Я знаю, что наш профессор Квайт, преподаватель рунистики, был жрецом, жрицей является известный... хм... алхимик Ирэн Кооппли, при чём она принадлежит к верхушке. Барти Крауч-старший. Не удивлюсь, если им был и младший. Они вербуют своих членов и завербовали даже нескольких учеников Хогвартса... Они не останавливаются ни перед чем, могут даже использовать в своих целях чужие наработки.
- Если мы будем держаться поодиночке, то точно не выживем. Я предлагаю тебе союз - чтобы попросту выжить. Вдвоём сопротивляться проще.
Малфой долго ещё что-то говорил, убеждал, уговаривал, требовал, но Гарри уже не слушал. Ему было плохо. Его бросало то в жар, то в холод... Он не мог даже поесть, хотя обед принесли горячий, но на вид опять таки несъедобный. Люциус усадил соседа на матрац и силой влил в него похлёбку, а потом как следует укутал его своей мантией.
В этот день прогулку отменили - все дворики были затоплены, да и стражи плохо переносили такую сырость.
Гарри становилось хуже с каждой минутой. Он метался в полубреду, лишь изредка приходя в себя.
- Ты не знаешь, мою семью не тронули? - донёсся до его сознания вопрос.
- Кто?..
- Лорд.
- Вроде, нет... А о вашей матушке, кажется, ему вообще ничего не известно... ни о ней, ни о Себастьяне... А вы похожи... Очень похожи, даром, что близнецы...
Гарри было очень плохо, болезнь полностью завладела его организмом и он стал изливать на Малфоя водопады информации, даже не замечая, что выдаёт ему то, о чём следовало бы молчать: о том, что Регулус Блек жив, что у него, Гарри, на свободе хранились несколько магических талисманов, которые разыскивает Волан-де-Морт... О своих родителях, о Сириусе...
- Мама, мама, мамочка! - даже каменное сердце дрогнуло бы в эту минуту. И Люциус дрогнул.
- Эй!!! Стража!!! Немедленно пришлите сюда целителя с зельями!!! - заорал он, сотрясая кулаками дверь. Гарри даже сквозь лихорадку разобрал эти слова и был потрясён до глубины души. ЛЮЦИУС МАЛФОЙ проявляет заботу о нём?! Но реакция стражей была совсем иная - обоих узников за этот тарарам лишили ужина. А потом сон смежил веки больного... Время от времени, просыпаясь, он ощущал у себя на голове что-то холодное. Это Малфой, разорвав свою рубашку тонкого полотна и смочив её под рукомойником, делал ему прохладные компрессы.
Глава 5
Порассуждаем здраво?
На свободе у человека почти никогда не остаётся времени на самого себя. Постоянно появляются дела, отвлекающие тебя от самого сокровенного. Только ты надумал... как появляется необходимость устроить разнос тому или другому домовику. Домовики присмирели - появилась Нарцисса: ей, видите ли, не нравится, что на торжественном приёме по поводу... у жены министра наряд был куда более дорогой и нарядный, чем у неё, а всё он виноват, не подсуетился. Или посмотрели косо, неуважительно... Ладно, этот вопрос уладили. Приходит письмо от сына, в которых он осыпает бранными словами Гриффиндор. Надо сочинять ответ, где подробно разъясняется, как должен вести себя представитель столь знатного рода в подобной ситуации... У Драко нет проблем... у него есть другие проблемы.
В тюрьме - совсем другое. Особенно, если ты в одиночке и у тебя во всяком случае нет иного занятия, как заниматься самим собой. И никто не отвлекает. Только для того, чтобы подать еду или отвести на прогулку. А можно и не ходить на прогулку. Ему всё можно. Даже камеру выделили получше. Сиди и размышляй. Вот он сидел и размышлял. Предавался воспоминаниям...
Корни Древнейшего, Благороднейшего и Чистокровнейшего семейства Малфоев уходят в незапамятные времена. Кажется, одной из его далёких прабабок была легендарная Моргауза, жившая... он сам забыл, когда, но очень давно. А вот Абраксас Малфой мог без запинки перечислить абсолютно всех, кто имел то или иное отношение к роду, имя, когда жил, чем известен. Пытался натаскать и сына, но тот не обладал такой памятью на имена и даты. Однажды опозорился: в присутствии какого-то высокопоставленного господина наивно осведомился: а, собственно говоря, кем он ему, Люциусу, приходится - двоюродным дядей? Учитывая, что тот доводился ему семиюродным кузеном... Этого отец не мог ему простить до самой смерти.
Был у Абраксаса ещё один пунктик. Чистота крови. Он гордился тем, что никогда и ни на каком уровне в род Малфоев не входили маглы или маглорожденные. Генеалогия поражала даже самых придирчивых знатоков. И всё было расписано от и до. Ещё когда Люциуса собирали на первый курс Хогвартса, отец отвёл его в сторону и заявил:
- В Хогвартсе учатся сёстры Блек. Андромеда и Беллатриса. Через три года поедет ещё Нарцисса. Ты должен сблизиться с ними, имей ввиду, что одна из этих будет твоей невестой. Я ещё не определился, которая, так что у тебя есть возможность выбора.
- А если мне ни одна из них не понравится?
Люциусу нравилась Октавия Нотт, ей он тоже нравился и он рассчитывал... хотя, на что мог рассчитывать одиннадцатилетний мальчишка?
- Тогда я сделаю выбор сам. У тебя три года, чтобы присмотреться к Андромеде и Беллатрисе. Не понравятся - женишься на Нарциссе. Вот, - от подвёл сына к знаменитому древу и ткнул в него пальцем. От имени Люциуса протянулась ниточка к другому древу, представшему в виде дымки... за исключением одной таблички, которая и была соединена с его табличкой. «Блек - Андромеда? Беллатриса? Нарцисса?». От них - ещё одна табличка, идущая к древу Паркинсон. От Паркинсон - к Краучам. От Краучей - к Лестрейнджам. Всё расписано на несколько поколений вперёд и от него почти ничего не зависело. Зависело только одно - какая именно из трёх сестёр. Он заранее знал, что возненавидит всех трёх. Возненавидит за эту безнадёжность. И очень надеялся, что сам не придётся ко двору Блеков и те вынудят его отца изменить свои планы по отношению к своему наследнику... Хотя Абраксас никогда ничего не делал, абы так. Краучи и Лестрейнджи были под сомнением. Он и его будущий ребёнок - нет. Блек и Паркинсон. Можно было спорить на собственную жизнь, что и с надменной мамашей трёх дочек, и с ещё более надменным Хмурасом Паркинсоном, с лицом, похожим на морду бульдога, всё уже согласовано. Сделка состоялась. Все семейства блещут чистотой крови и знатностью происхождения, не говоря уже о богатстве. Отец что-то говорил, что Блеки дают за каждой из дочерей чуть ли не миллион галлеонов и богатому дому.
Чистота крови. Знатность. Богатство. Могущество. Эти слова не сходили с языка Абраксаса. Это первое, что он почитал и учил почитать сына. Порой прибегая к очень крутым мерам. Часто маленький Люциус плакал в подушку...
Однажды он спросил у отца о маме. Ведь у всех были мамы, а у него - нет. В доме не было даже её портрета. Были самые дальние родственники, а мамы не было. Ни портрета, ни фотографии, ничего.
- Она скончалась, - отрубил Абраксас. - При твоём рождении. Точка. Никогда больше не смей заикаться о ней в этом доме.
