Легкое отклонение от канона. Или гоп со смыком по-корейски - esteem
— Не трогать! — приказал ИнСон и нажал на клавишу интеркома. — СуНа, срочно вызови скорую! И…и у нас есть таблетки от головной боли?
— Есть, сабоним.
— Неси!
Секретарша босса. СуНа.
Я был в шоке! Сидел, молчал, а потом бац и в обморок. Или ещё чего хуже.
— Сабоним, а что случилось с менеджером Кимом.
— Ты. Ты случилась. Мало того, что имеешь наглость присутствовать на совещании верхушки агенства. Так ещё и требования высказываешь. Ты сломала бедному Киму, все шаблоны поведения в корейском обществе.
— А…а, что мне надо было делать?
— Уже ничего. Ты уже всё сделала. Отвечай, зачем тебе ещё один хор? Церковный?
— Босс, погодите! — растерялась девчонка. — Ещё тело не успели вынести, а вы, как говорится, уже закусываете.
ГиСок, хрюкнул в кулак, изо всех сил стараясь сдержать лицо. ИнСон не успел ответить, в кабинет ворвалась бригада скорой помощи. Через несколько минут манипуляций, менеджера Кима погрузили на носилки.
— Ничего страшного, — констатировал врач. — Микроинфаркт. Через недельку-другую выпишут.
— Так зачем тебе церковный хор, понадобился? — строго спросил сабоним.
— Так для реквиема же.
— А школьный не подойдёт? И тогда зачем тебе он нужен?
— Для открытия станции. Я для них песню напишу.
— А монахи?
— А монахи нужны не всякие, — принялась разглагольствовать ЧжунГи. — Допустим православный хор не подойдёт. Специфика не та. А вот католический в самый раз.
— СуНа, — снова позвал секретаршу ИнСон. — У нас есть связи с католической конфессией?
— Да, сабоним, — ответила девушка. — У нас есть номер телефона кафедрального собора Мёндон. Его настоятель, отец Габриэль, в миру Ким СанОк. Соединить?
— Соединяй.
Минуту ничего не происходило, а потом на том конце провода, подняли трубку.
— Слушаю вас, раздался мягкий баритон. Я настоятель храма Непорчного Зачатия Пресвятой Девы Марии. Отец Габриэль.
— Доброго вам утра, падре, — вежливо поздоровался ИнСон
— И тебе утра доброго, сын мой, — ответил голос.
— Падре, я владелец музыкально — развлекатнельного агенства «FM», Ким ИнСон.
— Очень приятно, сын мой, — усмехнулся в трубку свщенник. — Что же привело сюда, ко мне,столь занятую особу?
— Падре, а можно без предисловий?
— Нужно!
— Благодарю. Так вот, моя трейни пишет реквием по случаю Дня Независимости и настаивает, чтобы первым, его исполнил хор католических священников.
— Реквием? — в голосе настоятеля послышалось явное удивление наряду с уважением. — Она верующая?
— Я не знаю, святой отец. Она мне не рассказывала. Просто это её горячее желание. И реквием должен прозвучать в минуту молчания, памяти жертв японской агрессии и погибших в войнах за независимость нашей страны.
Несколько секунд тишины.
— А где будет происходить церемония?
— В Чхунчхоне.
— Канвондо?
— Да, падре.
— Ну, что ж. Это похвальное желание. Есть у нас в соборе певчие-монахини. Когда ты собираешься прислать ко мне это дитя?
— Когда вам будет удобно, святой отец.
— Давай тогда через два дня, часам к пяти вечера.
— Спасибо, падре. Через два дня в пять часов вечера, ГопСо будет у вас.
— ГопСо? — рассмеялся отец Габриэль в трубку. — Эта девочка, которая «Танцуй Корея»?
— Да.
— Присылай. Молодые монахини будут рады встретить её.
— Ещё раз благодарю, отец Габриэль. И всего хорошего.
— До свидания, сын мой.
— Ну? — обернулся ко мне, сабоним. — Я выполнил все твои хотелки?
— Спасибо, сабоним, что заботитесь обо мне, — поклонился я сидя.
— Тогда беги и старайся выполнить свои обязательства. Студия звукозаписи 2 А, сейчас свободна. Туда тебе скоро принесут гусиные перья, принимайся за работу, монументальная портянка!
— Сабоним, а как с моим продюсированием?
— Брысь, сказал! Посмотрим.
Ни слова не говоря, я побыстрому вымелся из кабинета ИнСона, просеменил мимо СуНа, чем заработал очередной фырк, и выйдя из приёмной направился к лифту. Первый рабочий день начался!
Буквально через десять-пятнадцать минут, как за ЧжунГи закрылась дверь кабинета, по интеркому раздался голос СуНа:
— Сабоним, к вам пришла Ли СуМи-сии, — сразу же, — Сабоним, к вам сонсенним Ли ХёнСу.
— Пропусти обоих,- ответил ИнСон.
Двери распахнулись и вошли оперная дива и директор школы Сонхва.
— Здраствуй, хён.
— Привет, оппа, — сказали они одновременно и рассмеялись.
— Прости, не выдержал, — начал оправдываться директор. — Очень хочется узнать, что ГопСо собирается написать на 1-е марта.
— На 1-е марта? — удивилась певица.
— День Независимости, — подсказал ГиСок, тихо примостившийся за столом президента агенства.
— Ах, да! Как я могла забыть. А, что? Она собралась выступать?
— Нет. Выступать будут другие. Она собралась к этой дате написать несколько произведений.
— Несколько?
— Она пообещала. Сейчас ушла над ними работать.
— А мы как раз созвонились с уважаемым директором и решили подписать предварительный договор.
— О чём?
— О моём поступлении на работу в школу Сонхва, в качестве преподавателя вокала. Оппа, — добавила певица лукаво.
ГиСок, усмехнулся, ХёнСу внимания не обратил.
— А так-как сонсенним, выразил желание навестить старого друга и делового партнёра, мы решили совместить приятное с полезным, и встретиться у тебя в агенстве.
— Тогда не спуститься ли нам вниз и наконец-то позавтракать? — предложил сабоним. — Признаться честно, господа с самого утра маковой росинки во рту не было.
— Бедный, оппа, — СуМи погладила мужчину по руке. — Совсем дела замучали?
— Твоя любимица, — буркнул сабоним. — За то время, пока вы сюда ехали, я уже успел отправить менеджера Кима в больницу и переговорить с настоятелем кафедрального собора.
— Менеджер Ким помер? Отпевать будут? — спросила СуМи. — Когда? Надо бы соответствующим нарядом озаботиться. Сейчас онни ХёЧжин позвоню, — она полезла в сумочку за телефоном.
Директор школы Сонхва. Ли ХёнСу.
— Погоди, дорогая, — прервал её занятия, сабоним. — С менеджером Кимом, будет всё в порядке. Во всяком случае, так пообещали врачи. Сказали, что через две недели он вернётся на работу. По большому счёту, именно твоя ГопСо и отправила его на больничную койку.
— Что?
— Его сердце, честного хангука, не выдержало нашего
