Правильный подход (СИ) - "naarzi"

— Все, давай, становись в позу, а то я от твоих криков половину запала потерял.

Бессовестно врет, Синчэнь отлично это ощущает. Насчет своего запала он не беспокоится — четырехпалая рука на его члене уже просто как родная.

— Это какую?

Вместо ответа Сюэ Ян настойчиво разворачивает Синчэня спиной к себе, тут же прижимаясь губами к основанию шеи. Совсем рядом со своим давним укусом, след от которого почти сошел, оставив после себя несколько светлых пятнышек. Между лопаток давит ладонь, вынуждая прогнуться вперед и опереться руками на кровать. Не самый плохой выбор, если учитывать, что Сюэ Яна безудержно пробирает на разговоры, стоит оказаться с ним лицом к лицу.

За спиной что-то шуршит и щелкает, и очень хочется надеяться, что смазка (судя по поплывшему клубничному запаху, добрались именно до нее) будет съедена меньше, чем наполовину, и большая часть окажется там, где предполагалось заводом-производителем. Однако шум стихает, а затянувшаяся пауза заставляет забеспокоиться.

— А-Ян, ты сейчас серьезно? — стонет Сяо Синчэнь, оборачиваясь через плечо.

Да лучше бы Сюэ Ян смазку наворачивал! Он с самым невинным лицом роняет куда-то в складки покрывала свой телефон, делая вид, что совсем не пытался нацелить камеру на развернувшуюся перед ним картину.

— Ну чего? — с досадой отзывается он, поняв, что пойман с поличным. — Я же не виноват, что сам ты фоткаться не умеешь, а мне для потомков надо сохранить!

— Ты бы не грозился мне выломать дверь на прошлой неделе, если бы я не умел.

И это не говоря о том, что если Сюэ Ян еще не успел обзавестись потомками, то они ему не светят как данность. И не только из-за того, что Синчэнь ему не сможет их предоставить по физиологическим причинам, а еще по причине того, что если он не прекратит паясничать, то генофонд хранить ему будет негде. Нет, конечно, все еще никакого насилия, но тем не менее! Наверное, во взгляде партнера это читается очень явственно, что Сюэ Ян возвращается к задуманному.

Смазка оказывается неожиданно холодной и жидкой, щедро стекая с копчика, куда ей плеснули, вниз по щели между ягодицами к бедрам. Опять же, на мнение Синчэня, это явно не самое возбуждающее зрелище, но, судя по восхищенному вздоху за спиной — очень даже. Может, тогда и не стоило насчет своего лица беспокоиться?

О том, что его ждет, Синчэнь имеет вполне ясное, хоть и исключительно теоретическое представление, потому не пытается уйти ни от изучающих прикосновений, ни от проникновения скользких пальцев. Это не особо приятно, но и не страшно, однако навевает мысли о приеме у врача. Правда, доктора в процессе не пытаются что-то мурлыкать себе под нос и уж точно не комментируют задницы пациентов. Эти мысли плавно перетекают в какие-то смутные образы с участием карикатурного наряда медсестры с устрашающими приспособлениями. Это все кое-чей заразный фетишизм виноват, не иначе!

Раздумья оказываются очень увлекательными, настолько, что собственный удивленный стон, слетевший с губ, оказывается для Синчэня очень неожиданным. И вызывает бурную реакцию у Сюэ Яна, который тут же радостно восклицает:

— А я уже почти начал думать, что вообще нихрена об этом не знаю! — И радость эта подобна восторгу ученика на уроке биологии, обнаружившему, что препарируемая жаба может дергать лапой при должном старании (Синчэнь как-то присутствовал, и это оставило неизгладимое впечатление).

Определенно, что-то, да знает. Может, пальцев там и не полный набор, но заставить разъезжаться колени и всхлипывать их владельца они вполне в состоянии. Нужно срочно за что-то схватиться, чтобы не упасть лицом в подушку (почему-то перспектива лежать, отставив задницу, не радует), но из-за необычной конструкции кровати держаться решительно не за что, а с закругленных краев руки только соскальзывают. Единственный вариант — упереться ладонью в стену, как в ближайшую устойчивую поверхность.

— Зефирочка, ты рано взялся помирать, мы еще до главного не дошли!

— Ну так можно… И дойти уже?

После этих слов пальцы исчезают так быстро, будто их не было вовсе. Но ощущения от их недавнего пребывания внутри, безусловно, остаются. И не надо даже оборачиваться, чтобы понять: Сюэ Ян только что хлопнул в ладоши и потер руки, и сейчас Синчэнь как никогда рад, что этого не видит.

Снова что-то шелестит, затем следует несколько сочных ругательств, и любопытство берет вверх. Стоит обернуться, чтобы иметь счастье наблюдать неравный бой Сюэ Яна с упаковкой презервативов, которые не желают поддаваться скользким пальцам.

— Тебе помочь? — заботливо интересуется Синчэнь.

Под ироничным взглядом у Сюэ Яна дела идут лучше — во всяком случае он уже через десяток секунд с гордым видом сплевывает кусок попросту откушенной фольги в сторону. И тут же победоносно расправляет плечи, только что бицепс свой не целует, как бодибилдер на подиуме. Ох, нет, это все еще слишком смешно, лучше вернуться к созерцанию стены.

Вскоре на бедре Синчэня появляется липкая от смазки рука, притягивая ближе, и он, затаив дыхание, ждет, когда к его спине притирается дрожащая от тяжелого дыхания грудь. Сдержать протяжного стона от вторжения в свое тело не выходит. Может, Сюэ Ян и старается действовать аккуратно, но его нетерпение слишком велико, чтобы он мог себя полностью контролировать. И это… Ощутимее пальцев.

Ничего смертельного, но и приятного тоже мало. У Синчэня были подозрения, что с первых мгновений божественного откровения от члена в заднице не получить, но он очень на это надеялся. Положение не спасает даже ладонь, уже привычным движением скользнувшая на его собственный член — дискомфорт от толчков внутри все сильнее, и возбуждение грозит уйти в любой момент.

Очки вновь норовят съехать, стоит опустить голову вниз, поэтому теперь приходится смотреть вперед или вверх. Взгляд упирается в злополучный календарь. Эвелинн смотрит уже не с насмешкой, а с жалостью. Мол, потерпи, дорогуша, и все скоро закончится. Еще чего не хватало!

— А-Ян, мы так далеко не уедем… Разве что по отдельности, — сквозь зубы выдыхает Синчэнь.

Сюэ Ян резко останавливается, понимая что партнер вздыхает и скребет побелевшими от напряжения пальцами по стене отнюдь не от удовольствия. И, кажется, это его приводит в настоящую панику. Во всяком случае, дрожащий голос его выдает с головой:

— Так чего ты сразу не сказал?!

— Вот теперь я говорю. Да не дергайся ты! Ох… — стонет Синчэнь, заводя одну руку за себя и вцепляясь Сюэ Яну в бедро, чтобы не порывался выйти. А то с него станется вот как есть в окно сигануть после такого! — Просто давай как-нибудь… По-другому.

Эти слова явно являются катализатором масштабного ступора. Сюэ Ян не двигается, напряженно размышляя, даже будто дышать перестал.

— А ты можешь сам определиться, как тебе нужно? Я тут так постою, а ты вот… Ну ты понял.

— Ты мне сейчас предлагаешь трахнуть самого себя тобой?

— Ну ты как поймешь, что тебе для счастья надо, так сразу подхвачу!

Как бы это дико не звучало, в этом есть какой-то смысл. Только вот не так все Синчэнь себе представлял. Да и не представлял, если честно, его фантазии на этот счет всегда были очень абстрактны.

Нужное положение, в котором хотя бы не хочется шипеть от боли, удается найти не сразу. И будет очень обидно, если это единственная поза, в которой Синчэня все устраивает. Но, в целом, он морально готов потом проверить все возможные варианты.

— Давай, — наконец выдыхает он, оказавшись нос к носу с Эвелинн и всеми ее подружками — пришлось практически выпрямиться, и в стену теперь нужно упираться ладонями, чтобы не породниться с обоями.

— Ну наконец-то! — не без облегчения отзывается Сюэ Ян. Скорее всего, изображать недвижное приложение к собственному члену ему не слишком понравилось.

И он дает, как и заказывали. Синчэнь начинает подозревать у Сюэ Яна наличие нескольких лишних конечностей, потому что трогать везде и одновременно с помощью лишь двух рук просто нереально. Или так просто кажется, ведь вся эта откровенно нелепая возня наконец приносит свои результаты. Все еще не божественное откровение, но в стонах больше нет ничего болезненного.