Лицо в ночи - Не сходить с пути прямого...
— Ничего себе! — выдохнул на следующее утро Джеймс Поттер, едва успев глянуть на заголовок газеты.
— Что произошло? — невинно поинтересовался Гарри, хотя и догадывался, о чем пишут. Вся семья Поттеров собралась на завтрак, и даже Гермиона была здесь.
— Долорес Амбридж арестовали! — Гарри приподнял бровь, получилось даже лучше, чем он ожидал. — Она обвиняется… ого! Применение или попытка применения Непростительного Заклятья, издевательство над несовершеннолетними и даже покушение на убийство… Ничего себе у нас заместитель Министра был…
— Погоди, дорогой, я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, ее прямо так взяли и арестовали?
— Тут не очень ясно… Написала Рита Скитер, как ты понимаешь, трудно оценить, сколько тут вранья и преувеличений, а сколько правды… Написано, что по почте прибыли чьи–то воспоминания… Их подлинность доказана… Эти воспоминания — улики, да, в них Долорес и совершает все эти нехорошие вещи… Н-да… — Гарри прокомментировал все это, хмыкнув один–единственный раз.
— Я совершенно уверен, что ты стоишь за этим, Полли, — объявил Джеймс Поттер, едва войдя в библиотеку, где его дочь сидела обложившись книгами по астрономии.
— Прости, пап… Что ты сказал? — Гарри вынырнул из своих мыслей, это затмение так и осталось для него загадкой…
— Думаешь, я не помню, как три дня назад ты сказала, что знаешь что–то достаточно «экстраординарное»? Так вот, — мистер Поттер постучал пальцем по заголовку газеты, что держал в руках, — ЭТО более чем экстраординарное. Может, расскажешь?
— Да что рассказывать–то? Пошарила я в своих воспоминаниях, нашла подходящие и отправила кому надо…
— Какие еще воспоминания?
— Настоящие. Мадам Боунс, Рита и Люциус Малфой за компанию смогли вволю полюбоваться, как наш несостоявшийся Министр, заявив, что экстренная ситуация требует крутых мер, собралась накладывать на ребенка Круциатус…
— ЧТО?!
— Попутно она так же упомянула, что Фадж так и не узнал, что она насылала на этого же ребенка дементоров… — как ни в чем не бывало, продолжил Гарри, вернувшись глазами к книге. — Ну и на десерт, еще минут двадцать картин, как она заставляла того же ребенка писать Кровавым Пером…
— Погоди, что ты такое говоришь?!
— Да ничего особенного… рутина, — Гарри уже пожалел, что вообще заговорил об этом, теперь от него, наверное, не отстанут.
— И это ребенок… это был ты?
— Пап, ну а откуда иначе я мог получить эти воспоминания, она мне что, на исповеди об этом рассказала бы?
— И на тебя накладывали?..
— Она — нет. И слушай, я не хочу об этом говорить. В любом случае, все это не касается вашего мира. Я даже думаю, что ЭТА Долорес сумеет выкрутиться — в конце концов, ОНА‑то этого не делала ни мне, ни кому–либо еще, во всяком случае я так не думаю, потому что со мной был… ну… особый случай.
Джеймс Поттер потрясенно смотрел на свою дочь, вернее, на того удивительного человека, что сейчас жил в ее теле. То, что он рассказывал… это было немыслимо. Даже не сами события, а тон… Он рассказывал, как его собирались пытать и мучили, так, словно думал добавить: «Так, мелочи жизни, бывало и хуже», а к Долорес Амбридж и к этим событиям он относился… с пренебрежением. Что же такого могло случиться с шестнадцатилетнем парнем за его короткую жизнь, чтобы подобное казалось ему мелочью?!
— Поэтому, скорее всего, ни к чему ее не приговорят, если, конечно, по ходу дела не раскопают что еще, но вот Министром ее после такой истории уж точно не выберут, — закончил между тем свою мысль Гарри.
Гарри провел в библиотеке почти весь день и в конечном счете пришел к выводу, что ничего он тут не найдет. Да и вообще, непонятно, что же такое стало с солнцем и что его заслоняло немногим более двух минут. Может, все это ничего не значит — так, казус…
Но его предчувствие ясно говорило ему, что все совсем не так просто.
Около шести он спустился в гостиную, где уже расположились в креслах его родители, сестра и Гермиона, судя по всему они обсуждали, запланированный на сегодня праздничный ужин. В честь чего праздничный, никто не знал, и гостей не ожидалось — Сириус так и не вышел из больницы, где они его навещали, а Ремус был очень занят…
Гарри сел поближе к камину и присоединился к обсуждению, но мирная беседа была очень скоро прервана чуть слышным хлопком, от которого взрослые и Гарри схватились за палочки. Но ничего страшного не произошло, хотя звук до жути напоминал аппарацию. Лишь несколько позже, получше оглядев помещение они обнаружили то, что следовало бы заметить сразу: конверт на столе, на самом виду.
Лили потянулась, было, к нему, но ее муж мягко перехватил ее руку. Очень мягко, Гарри бы не постеснялся треснуть по пальцам: хватать что попало!
Но проверки не показали ничего опасного: послание не было ни проклято, ни превращено в Портал. Джеймс осторожно раскрыл конверт и добыл оттуда пергамент, прочел один раз, недоуменно поднял брови, перечитал, хмыкнул, нахмурился…
— Дорогой?
— Пап, что там? — не стала стесняться Бетти.
— Что–то вроде извещения… — пожал плечами отец семейства. — «Уважаемые мистер и миссис Поттер, сегодня вечером, около восьми часов, к вам на ужин прибудет джентльмен, желающий обсудить некоторые важные вопросы с вами и вашими детьми. Будьте дома в этот час, не считайте оскорблением, что гость придет не представившись и без приглашения. И не считайте нападением его прибытие. Со всем почтением». Вот так, не поймешь, то ли шутка, то ли угроза…
— Пап, можно?
— Что? А, пожалуйста, Полли.
Гарри принял из рук отца сперва само письмо, а потом и конверт. О конверте нельзя было сказать ничего особенного: ни адреса, ни отправителя — ничего. Единственное, что мог сказать Гарри, — купили этот конверт не обычном магазине пишущих принадлежностей. Необычайно плотный, жесткий пергамент, где такой найти он не знал, и вообще, внешний вид выдавал некую… старомодность, что ли. Гарри перенес свой интерес на послание, и вердикт относительно старомодности подтвердился — почерк был почти каллиграфический, но так теперь уже не пишут; буквы со старинными закорючками, в начале абзаца — буквица, настоящее произведение искусства, кстати.
— Автор, похоже, просто помешан на старине… — выдал свой вердикт Гарри и передал письмо матери.
Пока остальные члены семьи обсуждали между собой это явление природы или не природы, Гарри погрузился в себя. Что–то в этом послании было… знакомое, вернее что–то напоминающее… Почерк? Возможно. Вот загогулина в окончании заглавной «С», где–то он ее, вроде бы, видел раньше… Или нет? Может, стиль? Вряд ли.
Семья Поттеров устраивалась за столом, предусмотрительно подготовили пару дополнительных приборов, кресло и все, что не обидеть дорогого гостя. Все держали палочки под рукой, кроме этого каждый положил по Порталу в дом Сириуса на самое доступное для себя место. Было без двух минут восемь, хотя в послании говорилось «около восьми», в кругах аристократии это обычно означало «ни секундой раньше, ни секундой позже». Все ожидали, когда в дверь то ли постучат, то ли позвонят, то ли вломятся с палочками на изготовку. Другого вроде бы быть не могло, этот дом был защищен очень хорошо, и перед тем, как переехать сюда, защиту обновили. Не хватало разве что Заклятья Доверия. Только вот, как выяснилось, эти рассуждения не дорого стоили.
Часы начали бить восемь часов, когда в столовой с приглушенным хлопком, слишком приглушенным, чтобы быть обычной аппарацией, появился человек. Палочки всех обитателей дома в одно мгновение оказались у них в руках, но гость лишь слегка улыбнулся, поставил на пол небольшой саквояж и развел руками, показывая, что безоружен.
— Мистер и миссис Поттер, мое почтение, прошу прощения за столь эффектное появление, но в моем положении это был, возможно, единственный путь, — не обращая внимания на то, что хозяева дома еще не убрали оружие, он шагнул к ним и вежливо коснулся губами руки растерявшейся хозяйки дома. — Мадам.
Гарри уже успел хорошо разглядеть гостя. На нем был роскошный, с иголочки, костюм его любимой расцветки, но опять же выглядело это одеяние очень старомодно. Роста этот господин был невысокого, носил бороду, правда, не особо густую, русые волосы, в которых было много седины, доходили ему до плеч. На первый взгляд гостю было около пятидесяти, или чуть больше, но Гарри показалось, что это весьма обманчивое впечатление. В общем, этот джентльмен, несмотря на далеко не отличающиеся красотой черты, производил очень благоприятное впечатление…
— С кем имею честь? — голос вернулся к Джеймсу Поттеру, и он обратился к собеседнику в соответствии с этикетом.
— О, я полагаю, что ваша прекрасная дочь, — многозначительная усмешка появилась у него на лице при этих словах, — может представить меня вам…
