Dark Jack - Игры в заботу
— И кто же первый, а? Может… ты? Да, будешь ты! — он указал на меня палочкой.
Мне было совсем не страшно. Я готов к смерти с момента моего рождения. По правде говоря, в клане Теней человек, не готовый к смерти — даже не член семьи. Но на душе стало как–то гадко, когда я уловил на себе взгляд испуганных алых глаз.
— Сектумсемпра! — воскликнул Волан–де–Морт, явно не намереваясь убить меня традиционным способом.
Что же, я был рад, что жил. Я был рад, что познакомился с Ли….
Горячая кровь окатила мое лицо. Даже сквозь бинты я чувствовал, как алая жидкость медленно добирается к глазам. Белые–белые волосы, вставшие прямо перед моим лицом и до боли знакомый голос, сейчас похожий на хрип.
— Лилит? — отчаянно шепчу я, понимаю, что эта девочка закрыла меня собой.
Хотелось орать во весь рот, давясь собственной слюной. Хотелось взять нож и перерезать горло всем, включая себя.
— Дура! — восклицаю я, ловя ее слабеющее тело себе на руки, чувствуя, как веревки ослабли, а тряпка на рту исчезла. — Зачем ты это сделала?
Темному Лорду хотелось зрелищ. Он развязал нас, позволив кричать и плакать, принося ему от этого только удовольствие. Мерзлотная. Ужасная. Гниющая тварь.
— Джек… — шепчет она тихо и хрипло, а я хватаю ее руку сжимая пальцы так, что костяшки белеют. Заклинание попало прямо в живот.
— Я тут. Я тут, — говорю бессвязно, пытаясь понять, что нужно делать в таких ситуациях.
— Мне страшно… — она не выдержала. Одинокая слеза катится по ее щеке, а я беспомощно сжимаю ее в объятиях.
— Не нужно бояться.
— Джек… — кровь вытекает прямо из ее рта, а она болезненно кашляет, но потом находит в себе силы улыбнуться хоть как–то, оголяя окровавленные зубы. — Спасибо… За то, что был… Я…
Но из ее рта больше не выходит ни звука. Я прижимаю ее к себе еще сильнее, тихо всхлипывая. Моя маленькая–маленькая девочка.
Кто тебя выдумал, звездная странаСнится мне издавна, снится мне онаВыйду я из дому, выйду я из домуПрямо за пристанью бьется волна
Мой голос прерывают редкие всхлипы. Мои плечи дрожат от беспомощности, страха и ужаса. А я пытаюсь петь ей эту чертовы песню, веря, что она еще не мертва. Веря, что хоть сейчас смогу подарить ей детство, которого у нас не было.
Я мягко целую ее в посиневшие губы, замечая, как холодная вода, капля за каплей падает, разбиваясь о землю на тысячи осколков, словно хрупкий сервиз.
Звучит глупо и наивно. Но небеса плачут.
Дикий смех вырывает меня обратно в долбанный жестокий мир.
— Ох, как ужасно! — змееподобная тварь заливается отвратительным хохотом. А я встаю с коленей, мягко кладя Лилит на землю и понимая, что, может быть, я сейчас и умру, но помогу этому Гарри выжить вновь. У меня на то есть причина.
Я хочу набить морду этой змее.
— Гори в аду! — рычу я, а руки тянутся к бинтам. Я хочу видеть то, как лорд Волан–де–Морт будет страдать за то, что сделал.
Три
Два
Один
Бинты упали на мокрую землю…
Мы ведь не виноваты, что родились такими?
Совсем–совсем.
Часть 55
Бинты Джека упали на траву. Тихо–тихо, вызывая легкое шуршание. Но этого вполне хватило, чтобы Гарри, ранее кричавший от боли Круциатуса, уставился на эту картину с интересом, а Волан–де–Морт перестал смеяться.
Наверное, никто, за исключением самого Джека, не мог понять того, что случилось в следующее мгновение. Их всех — Гарри, Волан–де–Морта, Лилит, Джека и гриффиндорку — накрыло громадным темным куполом, внутри которого нельзя было разглядеть ничего, кроме мрака.
Мир будто бы покрасили углем.
Единственное, что Гарри видел отчетливо, так это две светло–голубые, светящиеся точки, стоящие на одном месте.
Зеленоглазый попытался приподняться, но тело ныло так, будто бы ему разом сломали все кости. Пытаясь разглядеть хоть что–то в кромешной тьме, Гарри бродил взглядом из стороны в сторону, но безуспешно.
— Люмус! — шипящий и злостный голос Темного Лорда прервал тишину, — Люмус!
Но свет не появлялся, зато мрак только густел, лишая Гарри возможности видеть хотя бы свои руки.
— Не выйдет, — тихий, четкий, по–своему грустный, но в этом случае даже насмешливый голос. — Мы в тени. Буквально. А от света она только темнее…
Два ясных голубых огонька стали приближаться к зеленоглазому и Волан–де–Морту. Наверное, только тогда, когда то голубое свечение подошло совсем близко, Гарри понял, что это были глаза.
POV ДЖЕК
Я был готов сжечь этого подонка на костре. Хотелось вырезать все его загноившиеся органы и отнести на продажу в самые жуткие лавки Лютного переулка. Я буквально мечтал оторвать его голову собственными руками, не используя даже ножа. Вытаскивать его грязный позвоночник прямо из кровоточащей фонтаном тушки.
Но меня останавливало только чертово обещание.
— Лилит, о чем ты задумалась? — спросил я как–то у беловолосой семикурсницы, которая уже тридцать минут не может дочитать одну страницу книги.
— Да так… — она улыбается своими очаровательными губами, заставляя мое сердце предательски дрогнуть. — Думаю вот про то, что должно случиться.
— А должно? — присаживаюсь на диван рядом с ней.
— Да… — она произнесла это печально. — Джек, пообещай мне.
Эта фраза заставила меня беспокоиться сильнее обычного, но я кивнул, ожидая продолжения.
— Что именно? — нервно сглатываю.
— Даже если представится возможность, не убивай того, кого в культурном магическом обществе нельзя называть.
— Почему? — я непонятливо всматривался в глубину этих красных глаз.
— Просто. Во–первых, тебе это вряд ли удастся. К тому же, не твоя судьба.
После этого разговора она не произнесла ни слова за весь день.
— Имагомортис!
Шепчу направляя палочку в сторону ничего не видящего Темного Лорда. Черный луч магии сливается с мраком вокруг, но так и не доходит до цели. Я слышу дикий смех. Смех, от которого хочется затянуть на шее петлю.
— Вздумал обыграть меня, щенок? — шипящий, насмешливый голос. Будь проклят, Волан–де–Морт. Но как он разглядел что–то во тьме? Черт. — Я практически змея, мальчишка. Я вижу в темноте.
Долбанная тварь!
У меня начисто отобрали надежду на победу. Ибо все заклинание моего клана строятся как раз на темноте.
А ты ведь знала, Лилит… Я все гадал, почему ты, беловолосая девчушка, указываешь мне не пытаться убивать высшее зло. Ты ведь все видела, да? Ну и почему же не сказала?
Маленькая, глупенькая девочка.
Но знаешь, что, Лилит? У меня еще есть туз в рукаве. Не убью этого подонка, так хоть раню. Раню, надеюсь, так, что потом даже первокурснику будет по силам его уничтожить.
А ты смотри на меня с небес, дорогая. Ибо так ты называла мои глаза.
— Джек, сними повязку! — маленькая алоглазая девчушка лет десяти смотрела на меня как–то гневно, но по–детски мило.
— Нет! — уверенно отвечал я.
— Джек! Я ведь не монстр какой–то! — она продолжала свою тираду.
— Зато я — да! — рыкнул я, пытаясь драматично уйти из шалаша, но остановился, завидев солнечный свет и отсутствие кулона на моей шее.
— Ты не монстр тоже! И пока не покажешь, эту побрякушку я тебе не отдам! — девочка вытащила мой кулон из кармана.
— Они все так говорят! — чуть ли не срывался на крик. — А потом уходят! Потом называют монстром! Я… — мне не дали договорить, прервав мою истерику довольно жестким вопросом:
— Я похожа на всех, а, Джек? Но клыки я тебе показала! Твоя очередь.
А я со страдальческим лицом стягиваю бинты, готовясь к тому, что слышал от людей обычно: «Голубые глаза — проклятие клана Теней.» Но этого не последовало.
— Джек, а ты любишь небо? — спросила она всматриваясь в мои очи. Я кивнул, — Твои глаза похожи на небо, Джек. Они такие голубые и ясные. А еще мудрые. Почему они тебе не нравятся?
— Мои родители говорят, что человек с голубыми глазами — позор нашего клана. Говорят, что я могу так его уничтожить.
— Уничтожить клан? Глазами–то? — Лилит заливисто засмеялась. — Ты рожден в суеверном клане, Джек!
— Иногда я вижу страшные вещи моими глазам, Лилит. Не будущее, не прошлое. То, что не видят другие, — я сжимаю ее руку в своих, ища поддержки. Ища не зря.
— Что именно? — спросила она уже более серьезно.
— Я вижу тени людей. Не те обычные тени, нет. То, что вижу я, говорит. Говорит о грехах владельца, — ищу страх в ее глазах, но не нахожу. Смелая девочка.
