"Я - кто?! Сенсей?" 2: Изменяющий судьбыю Том II. Часть 1. - Kerr Riggert
Без зрения я не мог ничего прочесть, а радио, с уходом Хирузена в мир иной, стало безбожно налегать на рекламу, сократив и без того скудный ассортимент передач. Кроме проповедей о Воле Огня Хирузен еще заказывал вдохновляющие песенки и просто красивую музыку (что-то напоминающее гибрид классики и фолка с восточным колоритом), а теперь Третьего нет, Цунаде такими мелочами не морочится, а Советникам, наверное, просто денег жаль на такую чушь. Они-то в любой момент могут включить патефон и послушать именно то, что им хочется. Так что я развлекал себя пением песенок, которые в прошлой жизни слышал на японском (пока опять не посадил голос). Вспомнил даже опенинг " Aoi, aoi, ano sora», который перестал для меня звучать набором красивых звуков, а обрел смысл. Теперь я слышал песню про облака, полеты и небо. А еще страстно хотел расчехлить крылатую броню и полетать.
Я потихоньку начал узнавать палату по отраженному звуку, не щелкая и не посвистывая. Чувства перестроились удивительно быстро. С закрытыми глазами получалось даже лучше — мельтешение невнятных пятен не отвлекало.
Когда закончились песни на японском, я веселил себя и других, пародируя типичных пациентов. Ради практики мы не гнушались иногда лечить и обычных людей (не випов), так что опыт в этом плане был богатый!
— Сделайте мне укол какой-нибудь, чтобы я померла! — имитируя голос старой бабки, тяжко и плаксиво вздохнул. А потом тут же перешел на нормальный голос, со строгими нотками: — Какой-нибудь сделаю, а вот что помрете от него — не обещаю.
Коллеги ржали до икоты.
— А вы, наверное, учитесь на ирьенинов, да? — я напустил в голос нервозности. И тут же переключился на придурковатую радость матерого садюги: — Не-а, мы уже умеем!
— Ирука, тебе бы артистом быть! — сказал кто-то.
— Наш Госпиталь тот еще театр, — отмахнулся я. — Вот вам еще шуточка: «Ирьенин-сан, а может, вы мне аппендицит еще удалите, на всякий случай, вы же все равно там ковыряться в животе будете!»
— Ирьенин-сан, а у вас бывает, что вы лечите от одного, а умирают от другого? — изобразил я подрагивающий от испуга голоса. — Нет, что вы! У нас от чего лечат, от того и умирают!
И многое, многое другое, в том числе на грани фола. Слава Джорджа Карлина* у меня уже не за горами!
Когда друзья-коллеги все же уползли, держась за животы и обнимая новорожденных ежиков, я задумался и внезапно для себя я осознал, что раньше себе никогда бы такого не позволил. Со всеми всегда был вежлив и учтив (за редким исключением): спасибо, пожалуйста, до свидания… Робот с угодливой улыбочкой. Даже в кругу коллег шутил с оглядкой.
Но теперь я больше не чувствовал себя шпионом в тылу врага. Не обмирал от мысли, что мог себя чем-то выдать. Будто эта жизнь всегда была моей, только раньше я ей плохо распоряжался, неправильно. И так хорошо все встало, понятно, словно последняя деталька легла в большой пазл.
— Ты чего такой довольный? — спросил зашедший послушать свежих сплетней Кито.
— Считай, смысл Жизни понял, — не стал я вдаваться в подробности, — и нет, объяснять я его не буду. Он у каждого свой.
— Ну раз ты такой просветленный и ни на что не жалуешься, то давай рассказывай, что там за ужасы у клана Курама творились.
— Опять?!
— Я только пришел, — судя по движению, пожал Кито плечами, — ничего не знаю, а остальные при упоминании твоего имени начинают хохотать.
Блин, а идея пресс-конференции не такая уж и плохая. Намного лучше, чем одно и то же десять раз разным людям пересказывать.
— Короче, Кит, ты знаешь как призыв осуществляют?
— Ну-у-у-у, в общих чертах, — уклончиво соврал приятель, ярко полыхнув интересом.
— Самое простое — взять свиток призыва у родственника и вписать туда свое имя, а затем скрепить договор своей кровью и чакрой с появившейся животиной. Не факт, что призывные звери тебя примут и будут тебя слушаться, но это проще и безопаснее всего.
— А если такого свитка нет? — Кито сделал вид, что рассуждает вместе со мной, а не спрашивает.
— Тогда попроси у знакомых, например, у меня. Если уж совсем нигде ничего подходящего нет, тогда найди специальную литературу и сам сделай свиток Призыва, после чего проведи технику Обратного Призыва. Но сначала, конечно, напиши завещание и поставь всех родных в известность.
— Погоди, ты что, всерьез поделился бы клановым призывом?! — изумился Кито.
— Клановым? Нет, конечно, но есть ничейные.
— Даже боюсь спрашивать, откуда они у тебя, — с непонятной интонацией протянул Кито.
— И не надо, меньше знаешь — крепче спишь. Но вообще подарили.
— Что, вот так просто взяли и подарили?
— У тебя столько скепсиса в голосе! Верь мне. Я хороший. Подарили. И давай обратно к Обратному призыву. Написал ты, значит, завещание, приготовил свиток, сложил нужные печати…
— А завещание-то зачем?
— Затем, что оказаться можешь там, где человеку выжить невозможно. Обратный призыв на то и обратный, что переносит не к тебе, а тебя. Или подходящий тебе призыв окажется сволочью и тебя убьет.
— Убьет? Но почему? — удивился Кито.
— Просто так, из-за каких-то своих традиций, или случайно — во время испытаний. Уверяю, тебе будет абсолютно плевать на это, ты будешь думать только о том, как выжить.
— Да мне и без призыва как-то хорошо, — задумчиво протянул коллега. — Эй, подожди. А к чему вообще ты мне это рассказываешь, при чем тут призывы и Курама?
— При том, что эти тоже решили призывами баловаться, но не стандартными. У главы клана даже что-то получилось. По итогам Ункай сам сдох и кучу народа чуть с собой не утащил. И только я, как настоящий герой, появился в последний момент, всех спас, всех победил и только после этого драматически потерял сознание. Овации мне!
Раздались жидкие и редкие хлопки.
Я театрально вдохнул:
— Неубедительно. Не любят меня, не ценят, злые вы, уйду я от вас.
Кито заржал:
— Да-да, уйдешь. Как выпишем. А что дальше-то было?
— А дальше… я тут торчу. Жду, когда мне зрение включат. Тыц, — изобразил щелчок выключателя.
Кито не порадовал, сказал, что в ближайшие пару дней не включат.
— Нужно подождать, пока у тебя появится достаточно чакры и ты
