Гермиона, первая леди Грейнджер (СИ) - "Латэна"

«По самым скромным оценкам экспертов в период с одна тысяча девятьсот девяносто пятого по одна тысяча девятьсот девяносто девятый в Азкабан было отправлено более семидесяти человек, чья вина так и не была доказана либо не доказана на должном уровне. Тридцать девять из них были казнены через Поцелуй дементора».

«Подтасовка доказательств, использование пыток, побои, проведение судов без присутствия адвоката, в отсутствие самого обвиняемого — так называемые «заочные суды». Так Аврорат в сговоре с некоторыми судьями Визенгамота создавал видимость активной деятельности по поимке опасных преступников».

«Более двадцати человек были арестованы в течение суток после проведения проверки. Семнадцать объявлены в розыск. В их числе известная магической общественности ведьма Долорес Амбридж. Именно её подпись стоит на подавляющем большинстве незаконных приговоров. Редакция призывает откликнуться всех волшебников, когда-либо пострадавших от действий следующих работников Министерства магии…»

Далее шел внушительный список имен, котором Люциус Малфой зачем-то подчеркнул несколько строк.

«Вольф Артур Аркин».

«Стивен Киан Макги».

«Мойра Мэдлин О'Райан».

Странно. Гермионе эти имена были незнакомы.

«Комиссия независимых волшебников-экспертов, о создании которой объявил Совет магов, в самое ближайшее время займется исследованием дел, рассмотренных усеченным составом Визенгамота в период с девяносто пятого по двухтысячный года. Лорд Симус Флеминг, член Совета магов с одна тысяча девятьсот девяносто седьмого года, высказал своё мнение о сложившейся ситуации:

На многих пергаментах, которые были изъяты из архивов и где, якобы, содержатся признательные показания, без всякой магии видны следы крови и кровавые отпечатки. В одном свитке был даже обнаружен фрагмент мизинца. Жестокость и цинизм авроров просто не знают границ! Корявые подписи обвиняемых и свидетелей ясно показывают нам, что совершены под принуждением. Авроры, волшебники, поклявшиеся защищать магический мир от зла, использовали откровенно темную магию и физическое насилие, чтобы получить лишнюю пригоршню галеонов.

Не сомневаюсь, что после пересмотра дел множество колдунов и ведьм вернется на свободу. И это будет их право — потребовать с министерства магии компенсацию за страдания».

Рядом с этой статьей было крупно начертано одно слово — «жди!».

Ждать. Люциус Малфой предлагает ей ждать. Гермиона тихо рассмеялась и тут же испугалась этого звука. Бред! Бред! Она наконец-то сошла с ума!

Но газета по-прежнему была в её руках, и буквы мягко светились в полумраке. Магический мир гудел, как потревоженный улей. В «Ежедневном Пророке» даже не было обычных рекламных объявлений на каждой странице — всё место занимали статьи и публикации писем волшебников, в разное время притеснённых аврорами. Незаконные обыски, откровенные кражи, избиения и оскорбления. Одна ведьма даже отважилась написать о сексуальных домогательствах.

Ох, вряд ли профессия авроров будет такой популярной следующие несколько лет.

С того дня её существование стало невыносимым. В Азкабане и так тяжко находится, а находиться в состоянии ожидания неизвестно чего ещё хуже. К тому же непонятно было чего ждать. Казни? Освобождения? Того, что её отвезут в Министерство магии? Просто смерти?

Гермиона не раз ловила себя на мысли, что немного завидует Бёрк, на которую в её безумии даже дементоры не действовали.

Часто она прислушивалась к звукам в коридоре. Но…  по-прежнему ничего не происходило. Надзиратель с тележкой вёл себя как обычно. То есть морщился брезгливо и торопился уйти из Коридора Смертников. Как заметила Гермиона, он теперь всюду таскал длинную гладкую палку для проверки жизнеспособных узников.

И всё-таки за ней пришли. Примерно в первых числах июня.

Гермиона ожидала, что это произойдёт «днём», до прихода дементоров. Так всегда забирали Пожирателей Смерти на казнь и Люциуса Малфоя на свидания с сыном.

Но за ней пришли поздно ночью, когда дементоры вовсю «лакомились» счастливыми воспоминаниями узников. Бёрк скулила, как побитая собачонка. Один из волшебных стражей почти залез в её камеру и тут же оказался схвачен. Эти твари вовсе не приведения, вполне материальны. Безумная ведьма вцепилась в край темного плаща, визгливо уговаривая «девочку» отдать её «любимую шаль». Вид вырывающегося дементора был великолепен! Одно из самых положительных воспоминаний, полученных Гермионой в Азкабане.

Хорошее воспоминание, связанное с дементорами. Мерлин, это какое-то извращение!

Внезапно Коридор Смертников залил серебряный свет и спустя мгновение четырёх дементоров просто снёс Патронус, имеющий вид огромного тигра. Сияние ослепляло глаза, привычные к полумраку.

Когда Гермиона проморгалась, но увидела, что с решёткой её камеры возятся два надзирателя. Невысокий коренастый мужчина шептал заклятья, и прутья послушно отщёлкивались от стены. Уже знакомый разносчик тюремной еды трясущейся рукой держал волшебную палочку. Его Патронус напоминал густой серебристый туман. У ног волшебников скрючилось тело в изодранном тюремном балахоне.

Готово! Иди сюда! — Гермиона пискнула от ужаса, но сильные руки схватили её за шиворот и выволокли из камеры. — Быстрее!

Тело какой-то старой узницы несколькими пинками запихнули в камеру, и решётка тут же встала на место.

Уходим!

Двенадцать шагов. Длина её камеры всего двенадцать шагов. А там, где она оказалась, было гораздо больше места. На тринадцатом шаге ноги отказались служить и старший из надзирателей, грязно ругнувшись, закинул её на плечо.

По коридорам и переходам Азкабана они бежали быстро, как только могли. Серебряный тигр нёсся впереди, разгоняя дементоров, которых было великое множество. Это был разгар «ужина».

Разносчик начал плакать, и старший волшебник прикрикнул на него:

Не скули, падаль! Шевелись! Экспекто Патронус!

Тигр засиял ярче.

В конце концов, они выбрались в коридор, где не было дементоров. Железная дверь с лязгом захлопнулась за их спинами. Это были помещения, где обитал человеческий персонал Азкабана.

Ну, вот и всё, — облегченно выдохнул надзиратель, спуская Гермиону на пол. — Проверь их!

Д-да, — хлюпая носом, пробормотал разносчик. — С-спят.

Не ной, слизень! Идём, — он подхватил девушку за шиворот и поволок в темноте.

В Азкабан можно попасть не только через главные ворота, которые напоминают парадный вход в демонический замок. В волшебной тюрьме есть жилые помещения для надзирателей и целителя, есть кухня, что вполне ожидаемо — заключенным нужно где-то готовить еду. И все эти помещения имели свой выход из Азкабана.

В свете плавающих под сводом желтых огней Гермиона увидела огромную кухню. Закопченные котлы на слабом огне. В каждом из десяти котлов можно без особого труда сварить целого гиппогрифа. Мешки и ящики. Несколько свиных туш, подвешенных к потолку и запах прокисшего вина. На полу в разных позах спали несколько волшебников. Надзиратель поднял Гермиону на руки, чтобы она не запнулась о тела.

Мерлиновы штаны…  ну и воняет же от тебя! — сморщился он. — Выходим!

В первую минуту Гермиону просто оглушило. Столько пространства, столько свободного холодного воздуха и запахов. Над островом царствовала глубокая ночь, но молодой месяц и странного вида туман давали достаточно света, чтобы ориентироваться без Люмоса. Прямо перед ними было море. Огромное темное пространство, пахнувшее водой, солью и водорослями. Гермиона могла поклясться на чём угодно, что никогда не чувствовала аромата прекраснее. На берегу был устроен маленький причал, к которому её повели надзиратели.

В ноги впивались острые камни, но девушка почти не обращала внимания на боль. Огромное пространство, раскинувшееся перед ней, пугало до дрожи в коленях. К тому же она ещё ничего не знала о намерениях волшебников.