Элина Гончарова - Рута
Рута усмехнулась, покачав головой. Арден посмотрел на нее исподлобья, потом тяжело вздохнул:
— Это вряд ли. Легче с чертом договориться, чем с Тиной!
— Я уверена, что она обрадуется перспективе стать королевой Темерии, причем любой ценой! — снова заговорила Рута. — И не известно: кто в этом браке больше пострадает? Скорее всего, бедные темерцы!
— Вот хотя бы ради бедных темерцев, нельзя допускать этого брака! — снова возразил Арден.
— Можно до свадьбы дело и не доводить. Вытащим твоих друзей, а потом вернем ее обратно.
— На это я согласен.
— Тогда дело за малым: иди и поговори с ней. Только сделай так, что бы она сама захотела нанять себе в охрану двух ведьмачек и поручила это дело этому сонному красавцу.
— Ладно. Что-нибудь придумаю. — Проговорил он вставая, и указывая на спящего Хлоя, спросил. — А с ним что делать?
— Он проспит столько, сколь будет нужно. У нас целая бутылка зелья. — Потянувшись, как кошка, ответила Цири. — Нам надо еще кое с кем встретиться.
* * *Герцог встретил сына сдержано, как этого требовал этикет, но по всему было видно, что он рад его возвращению. Арден уже было обрадовался, но очень скоро отец вновь забыл о его существовании, полностью погрузившись в изучение книги «Толкований», по уверениям священников дарованной самим Творителем грешному человечеству.
Мать же на удивление, не отходила от него не на шаг, беспрестанно повторяя:
— Сыночек, сыночек.
Арден даже стал сомневаться в здравом ли она уме. За всю жизнь, она его не разу так не назвала, а тут вдруг такой поток любви, что ему стало аж не по себе. Но вскоре стала ясна причина, такого поведения герцогини. Как только Тина, узнав о возвращении брата спустилась в библиотеку, поток материнского любвиизвержения стал еще более бурным и безудержным. Из этого юноша сделал вывод, что мать с дочерью в ссоре, потому что герцогиня всегда так поступала, зная сумасшедшую ревность и зависть сестры к брату. Что при этом чувствовал он, и как плакал от разочарования и досады, будучи ребенком, когда мать, померившись с дочерью, опять переставала его замечать, никого не волновало, и не беспокоило, кроме верного и мудрого слуги.
— Посмотри Тина, какой он вернулся возмужавший и красивый! Ах, просто загляденье! — ворковала герцогиня, поглаживая руку сына. — Какие сильные стали у него руки, а какой взгляд! Это взгляд настоящего мужчины! Да, достойного мы вырастили с тобой наследника отец! Ты слышишь меня Дреас?
На это герцог промямлил, что-то не членораздельное не отрывая глаз от заинтересовавших его строк, а Тина покрылась бурыми пятнами. По тому, что мать первый раз при дочери назвала его наследником, Арден понял, что в ссоре они давно и очень серьезно.
Сестра же так боролась со своими вновь разбуженными чувствами, пытаясь изобразить радость и умиление, что и без того ее не блещущее красотой лицо превратилось вовсе в обезьянью физиономию. В конце концов, она не выдержала этот спектакль и, сказав, что у нее болит голова, поспешила удалиться.
Как только она ушла, мать, тоже сославшись на неотложные дела, весело хихикая, отправилась к себе, а Арден постояв немного и поняв, что отец больше не проявит к нему интереса, грустно поплелся в свою комнату.
Стоило ему открыть дверь, как из своей каморки шаркая валенками, вышел старый Засима. Завидев Ардена, глаза его заслезились, подбородок затрясся, он протянул к нему трясущиеся руки и слабым, полным радости и счастья голосом, промямлил:
— Сынок! Ты вернулся!
И в этом «сынок», было гораздо больше любви, правды и радости, чем во всех словах родителей вместе взятых. Ком подкатил к горлу юноши. Он обнял старика, расцеловал, погладил седую голову.
«Какой же ты уже старый! — подумал он. — Такой маленький и трогательный. Все лучшее в моей жизни, подарил мне ты. И ты, пожалуй, единственный на всем белом свете, кто действительно любит меня. А я столько дней провел в Хагге и только сейчас пришел навестить его. Какой же я дурак!»
Когда старик, утомившись, заснул на его кровати со счастливой улыбкой на лице, Арден заботливо укрыл его пледом.
Спать совсем не хотелось, хотя был уже поздний вечер. Постояв у окна, глядя в черное затянутое облаками небо, он решил пройтись по дому и заглянуть в кухню, выпить чашку теплого молока. Открыл дверь и тут же отскочил от неожиданности, в дверях стояла Тина в ночной рубахе и со свечой в руках.
— Как же ты меня напугала! — отдышавшись, прошептал он.
— Я хочу поговорить с тобой, — не обращая внимания на спящего Засиму, в полный голос, властно заявила она.
— Тина, прошу тебя, говори тише. А лучше пойдем, поговорим в библиотеку.
Она фыркнула и вышла, он последовал за ней.
— Не понимаю. Почему ты носишься с этим прислужником? Он же такой старый, от него уже ни какого толку. Отправил бы его в кухню, может там, от него был бы еще какой-то прок.
Гнев вспыхнул в нем словно факел, но, взяв себя в руки, он промолчал. На ум пришли слова Руты:
«Два чудовища: неплохая пара».
— Знаешь, братец? — начала Тина, как только они вошли в библиотеку. — Пока ты болтался неизвестно где, здесь произошло много интересных событий. Во-первых, я больше не замужем, во-вторых, наша мать сошла с ума, и в третьих, отец подготовил завещание, и я точно знаю, что ни какой ты не наследник.
— Все это для меня не новость, — сдерживая гнев и презрение, ответил он. — Но мне все это не важно. Я приехал сюда вовсе не для того, что бы здесь остаться. Я приехал, что бы отвезти тебя к твоему жениху!
Тина уставилась на него как на умалишенного, потом, откинув голову, засмеялась подобно каркающей вороне. Отсмеявшись, махнула рукой и направилась к выходу.
— И привез тебе от него подарок. Не хочешь взглянуть?
Она резко развернулась и, увидев у него в руке изящную коробочку, подбежала, засопев от нетерпения приказала:
— Открывай!
Золотой перстень изумительной работы с огромным сверкающим алмазом, заставил ее застонать от восторга. Но стоило ей протянуть к нему руки, как Арден тут же захлопнул коробочку.
— Он будет твоим, как только мы отправимся в дорогу, — объявил он, глядя в полные возмущения глаза сестры.
— Кто он такой? Гуль меня побери! — топнув ногой, воскликнула Тина.
— Ты знаешь его. Вы в Ковире, вместе издевались над бедными лягушками.
Она задумалась, пытаясь припомнить. Вдруг глаза ее округлились и сглотнув, она прошептала охрипшим голосом, полным изумления:
— Принц?
Арден кивнул.
— Не может быть!
— Может.
— Ты, наверное, врешь. Решил поиздеваться? Да?
— Клянусь честью, что говорю правду. Со мной приехал слуга принца, но, не рассчитав свои силы, заснул в трактире.
Тина заметалась из стороны в сторону, сама не понимая, что делает, и что ей делать дальше.
— Я согласна. Когда мы должны выехать?
— У тебя есть время собраться и приготовиться. Дату отъезда я скажу тебе позже.
— Мне не надо много времени, я соберусь очень быстро, так что если отъезд зависит от этого…
— Нет, не от этого.
— А от чего?
— Понимаешь: в тех местах, где находится поместье принца, водится очень много чудовищ. Я не могу подвергать тебя такой опасности, поэтому считаю разумным нанять в сопровождение ведьмака, а лучше двух.
— Но искать ведьмака, можно очень долго! — захныкала она. — А вдруг принц передумает? А вдруг он найдет другую?
Арден мысленно усмехнулся. Если бы принц мог найти себе другую, то давно бы уже сделал это, даже не вспомнив о существовании его сестры.
— Не передумает и не найдет. К тому же, я слышал, что Рута Белая Прядь в Хагге.
— Найди ее, — сестра вцепилась в его руку так, что ногти впились ему в кожу. — И как можно быстрее.
— Хорошо. Давай поручим это слуге принца. — Он высвободил свою руку. — А теперь пошли спать. Поздно уже.
* * *Цири не спалось. Она лежала на кровати и смотрела в потолок. В голове носились обрывки каких-то мыслей и картин, но она даже не старалась вникнуть во что-то определенное.
Рута уже давно спала на соседний кровати, раскинув руки и чему-то радуясь во сне. Вдруг в дверь постучали.
— Кто там? — спросила Цири.
— Милсдарыня! Вы просили сообщить, если кто будет Цирю спрашивать!
Цири вскочила. За дверью стоял трактирщик.
— Там дама, говорю, Цирю спрашивает. Что сказать-то?
— Зови ее сюда.
Она быстро разбудила Руту. Не успела еще ведьмачка понять, что к чему, как в дверь снова постучали.
И не дожидаясь ответа, дверь распахнулась и в комнату стремительно вошла молодая, блещущая красотой женщина с гривой пышных отливающих золотом волос.
— Трисс! — бросилась ей на встречу Цири.
— Здравствуй девочка. Рада тебя видеть, — в голосе чародейки радости было не больше чем в, стоящем под кроватью, ночном горшке.
