План на первую тысячу лет - Akana again
Туман вновь сгустился, плотной стеной оградив пирамиду.
— У старого маяка белый станет серым, — он посмотрел на демона, — оказывается, Агнесса имела в виду меня.
— Позже устроишь себе душ из святой воды и отмоешься. В чем проблема?
— К сожалению, это никакая вода не смоет...
— Ангел, давай займемся делом, — решительно оборвал его Кроули, заметивший, что немного приободрившийся друг готов вновь рухнуть в пучину черной меланхолии. — Спорю на что угодно, сейчас ты придумаешь кое-что получше возвращения памяти нашей крошке.
— Полагаю, да. — Азирафель щелчком пальцев создал высокий стол, на который уложил Мэри, и стал в изголовье. Ангел по-прежнему был сер, и крылья жалко болтались за спиной, но из глаз ушла тоскливая муть и они засияли, как прежде.
— Ты прав, нельзя возвращать ей память о том кошмаре, который она пережила. Мы поступим иначе: сотворим личность Мэри заново. Вернем ей право выбора, которое у нее отняли.
— Адова работенка...
— Но ведь ты поможешь мне? — и улыбка у него уже сделалась прежней, и знакомая хитреца промелькнула в голосе.
— Куда ж я денусь, — демон старательно изобразил недовольную мину.
Это и впрямь оказалось непростым делом: подчищать и выскабливать, обновлять холст и наносить свежий грунт, чтобы впоследствии человек смог самостоятельно нарисовать картину своей жизни. Трудно сказать, как долго длилась эта работа: демон остановил время, чтобы не отвлекало.
— Уф-ф... готово, — Азирафель опустил закатанные рукава. — Мэри родилась в Милтон-Кейнсе, родной город поможет ей восстановить воспоминания о детстве и юности. Остальное придется проживать заново, но, думаю, она справится, разум-то мы ей сохранили в неприкосновенности. Осталось вложить в нее чувства...
Он положил правую руку ей на лоб, а левую — на грудь, туда, где слабо и редко билось сердце.
— Пусть к тебе вернется способность любить, радоваться и радовать, желание творить и сохранять красоту, сострадание и милосердие... — ангел убрал руки. За ними тянулись два тающих золотистых луча. — Демон, теперь твоя очередь, иначе Мэри получится святой, а нам нужна обычная смертная женщина.
Кроули облизнулся узким раздвоенным языком.
— Только не переусердствуй, — встревожился ангел, — а то сделаешь из нее новую Вавилонскую блудницу...
— Не беспокойся, — змеиные глаза вспыхнули адским пламенем. Он склонился к лицу Мэри и приник к ее губам долгим поцелуем. Азирафель с удивлением заметил, что худая фигура на столе приобрела мягкие женственные формы, а две выпуклости под футболкой, прежде едва заметные, налились упругой округлостью.
— Мне вдруг пришло в голову: что если и Господь не создавала человека в одиночку? Неспроста в нем столько намешано...
— Тебе обязательно говорить под руку?! — Кроули с неохотой оторвался от губ, сделавшихся алыми, полными и красиво изогнутыми. — У меня тут, между прочим, интимный момент.
— Мне кажется, тебе уже достаточно э-э-э... влиять.
— Ну, я, в общем-то, только начал, — демон довольно ухмыльнулся, оглядывая лежащее тело. — Смотри, какая она красивая получилась. Кроме того, добавил ей смелости, любопытства, азарта, жадности к жизни, в меру жесткости и ветрености. Ну и, само собой, в постели она отныне будет не только спать.
— У нас осталась еще одна проблема: плесень на ее доме. Ты сможешь удалить ее?
— Печать владыки мне не по силам, — вздохнул Кроули.
— Тогда попробуем другой способ.
По щелчку пальцев тело женщины переместилось на землю, где предусмотрительно выросла мягкая, свежая и густая трава, а стол превратился в стеклянную бочку высотой в человеческий рост, на две трети забранную тускло-серой фольгой. Бочка венчалась стеклянной же крышкой, в центр которой был воткнут железный стержень с двумя толстыми длинными проводами. Заканчивались провода у колес двух велосипедов — дальних предков того драндулета, который когда-то путешествовал на багажнике «Бентли». Демон в немом изумлении таращился на все эти устройства, а ангел, нервно потирая руки, пояснял:
— Видишь ли, я тут подумал... Святой водой мы плесень не смоем, пожар устраивать нельзя...
— Отчего же? Если хороший пожар...
— И будет у нас Мэри-погорелица, замечательно! Ты думай, что говоришь.
— Не ворчи.
— Извини, день сегодня выдался не из легких, сам понимаешь. Короче: нужен небесный огонь. Проще говоря, молния, улучшенная и направленная. — Азирафель поправил провода и взгромоздился на велосипед: — это так называемая лейденская банка. Садись, будем электричество вырабатывать.
Прошло пять минут. Или час? Или сутки? Кто знает, время-то все еще не запущено.
— Ну, ладно, тебе худеть после блинов надо, а мне-то за что?.. У меня уже ноги отваливаются!
— Крути-крути, не отлынивай! Вообще я заметил, ты еле крутишь. Нам нужен сильный заряд, чтобы с одной попытки все очистилось... Ф-ф-фу... Ничего, продолжаем, уже недолго осталось.
— Ангел, слушай... А крылья-то у тебя заметно побелели!
— Ага... Ты лучше вот что: расскажи подробнее о твоем плане насчет человечества. Раз я теперь безработный ангел, терять мне нечего... Только не жди, что я лично кого-то поведу в бой: тебе прекрасно известно, я убежденный пацифист.
— Ой-ой-ой, а кто вещал насчет оружия, которое подкрепляет моральные аргументы? Нам с тобой главное начать заваруху, а там посмотрим.
— Неужели снова кровопролитие?!
— Ну, этого постараемся избежать... Придумаем что-нибудь за тысячу лет.
— А мне кажется, гораздо быстрее. Демон, а ну крути давай! Расселся, стратег великий...
Время устало стоять и потихонечку пошло. С каждым уходящим мгновением серые измятые крылья разглаживались, делались все белее... И когда они полностью вернули себе прежний вид, рядом с ними взметнулись блестяще-черные. Все-таки демону тоже было чем гордиться.
__________________
[1]Любопытство и работа заносили Кроули во все большие и малые политические конфликты, на которые так щедра история человечества. Не удивительно, что он нахватался политических лозунгов на разных языках мира.
«Liberté, égalité, fraternité» (Свобода, равенство, братство) — лозунг французской революции 1789 года.
Proletarier aller Länder, vereinigt Euch! («Пролетарии всех стран, соединяйтесь!») — коммунистический лозунг, впервые сформулированный Марксом и Энгельсом.
El pueblo unido jamás será vencido («Когда народ един — он непобедим!») — лозунг левых сил в Чили (1973 год).
«Вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов!» — первые строки «Интернационала», единого гимна коммунистических партий. Несмотря на то, что исходный язык гимна французский, пел Кроули по-русски. Просто очутился он в России аккурат в конце октября 1917 года, где и услышал его впервые. Разумеется, в рапорте представил все случившееся как результат
