Ричи - Владимир Алексеевич Абрамов
— Но насколько это сдержит войну? — спросила Гермиона.
— Лет сто у нас точно есть. До тех пор, пока земляне не научатся строить космические корабли при помощи технологий, нам нечего опасаться. Но и после этого вот какое дело, дорогая… Сколько на Земле стран?
Гермиона на мгновение задумалась.
— Много. Более ста. Но основную силу представляют из себя всего два десятка государств. Ричи, ты это к чему?
— Представь, что земляне через сотню лет полноценно начнут покорять космос. Но каждая страна захочет урвать свой кусок, а значит, что люди не будут действовать сообща. Государства будут попробовать перетащить одеяло на себя. А мы им поможем ни за что не объединиться, действуя по старому, но рабочему правилу: разделяй и властвуй.
— Но они всё равно наверняка будут объединяться в различные альянсы, — заметила Гермиона.
— Это неизбежно. Но и тут нюанс. К тому времени будет известно о многих планетах, пригодных к освоению. У нас по прогнозам через сотню лет будет не меньше тридцати развитых планет и самый сильный космический флот в этой части галактики. Так что вряд ли найдется идиот, который покусится на нашу страну. Земляне начнут пытаться колонизировать свободные планеты. На это им придется тратить все свои ресурсы. Так что по худшим прогнозам ближайшие лет триста о глобальной войне не может идти и речи. А вот дальше, когда колонии войдут в силу, тогда и начнутся космические войны. Вначале разжиревшие до планетарного уровня страны начнут покусывать друг друга, набираться сил и опыта.
— Оу! Ричи, раньше ты мне не рассказывал о настолько далёком будущем. Но нас всё же ожидает война?
— К сожалению, да, — кивнул Ричард. — Это неизбежно. По прогнозам она начнётся лет через четыреста-пятьсот, когда из колоний будут созданы космические государства, которые охватывают своим влиянием десятки планет. Но мы к войне готовимся уже сейчас.
— Подготовкой ты называешь тридцать процентов бюджета, которые улетают в никуда? — с отменной долей скепсиса заметила Гермиона. — Я считаю, что этим деньгам нашлось бы более разумное применение. Мы могли бы их направить хотя бы на освоение дополнительной планеты. Их как раз хватило бы.
— Гермиона, ты у меня, конечно же, большая умница, но до кластеров ИИ, которые строят стратегии развития на основе данных ИИ-пророка, тебе далеко.
— Ну так объясни! — поджала губы Гермиона, с обидой посмотрев на мужа.
— Ты сейчас озвучила логику большинства земных правительств: расти вширь, хапать больше, получать быструю прибыль. Мы же строим свою стратегию на качественном росте.
— Допустим, — недоверчиво хмыкнула девушка. — Тогда объясни, чем нам поможет клонирование в качественной перспективе?
— Если отбросить банальности для ушей простых граждан о перспективах клонирования, что по большей части является правдой, то…
Ричард сделал театральную паузу. Гермиона не выдержала, и воскликнула:
— То что?
— Волшебники, милая, — в уголках глаз Ричарда появились весёлые морщинки.
— Волшебники? — первые несколько мгновений на лице Гермионы читалось недоумение. Но внезапно её озарило. — Боже мой! Ричи, ты что, хочешь создать армию клонов-магов?
— Армию? — сморщил нос Ричард. — Фи! Как банально! Ученые, рабочие и военные волшебники принесут гораздо больше пользы. Но, дорогая, ты не видишь всей перспективы. Если будут клонироваться чистокровные волшебники, кто появится на свет?
— Чистокровные маги, — пожала плечами Гермиона. — Это логично. И что?
— А что, если количество клонов со временем сравнится с количеством маглов?
— Ну-у… — на лице девушки отображался нешуточный мыслительный процесс. — Я думаю, простым людям это не понравится.
— Мало ли, кому что нравится, — слегка прикрыл глаза Ричард, вдыхая свежий воздух. — Смирятся. Волей-неволей маги и маглы начнут вступать в браки. Особенно после того, как станет возможным привить людям гены домовых эльфов. Маглы будут выстраиваться в очереди и платить за способности к магии и за то, чтобы получить долголетие, как при использовании нанороботов.
— Погоди! — широко распахнула удивлённые глаза Гермиона. — От чистокровного мага и магла на свет рождается сильный волшебник! Если к этому прибавить ещё и генетические изменения…
— Именно! — обрадовался Ричард. — К моменту войны нашу страну будут населять лишь волшебники, приличная часть из которых будут могучими магами. И все получат прекрасную внешность сказочных эльфов. Добавь к этому долгую жизнь и улучшение физических параметров за счёт нанотехнологий и эликсиров на основе доработанной технологии изготовления философских камней. Приплюсуй к этому высокий интеллект и отличную память, полученные с помощью нейросетей и имплантов. Что в итоге получится?
— Это будут машины смерти! Легендарные атланты или могучие космические эльфы из фантастических произведений… — с ужасом констатировала Гермиона. — Как нам контролировать такую толпу волшебников? Ты уверен, что нам удастся оставаться у власти, когда любой будет равен нам по силам?
— Гермиона, мы же правим не силой. Остались в далеком прошлом те времена, когда вождем становился самый сильный самец. Теперь силу правителя составляет его окружение: армия, полиция, секретная служба, правительство… Нам нужна будет своя волшебная аристократия. Сильные маги на службе Короны. Но в любом случае нам, как правителям, будет доступно самое лучшее. Мы станем самыми могучими волшебниками в галактике.
— О чём это я… — грустно усмехнулась Гермиона. — Наверняка ты с помощью «пророка» спланировал наше будущее на столетия вперёд… Ладно, ответь, сколько мы проживём?
— Доктора обещают, что человек при поддержке нанороботов может прожить до тысячи лет. Такие же прогнозы по продолжительности жизни с привитым геном домовиков. Если ещё с нейросетью и мозговыми имплантами, то прогнозируют полторы тысячи лет. А с философским камнем это число можно умножить на семь.
— Ричи! — в голосе Гермионы появились стальные нотки. — Ты не ответил на вопрос.
— Дорогая, мы будем жить долго и счастливо, и скучно нам точно не будет. Но…
— НО?!
— Боюсь, на троне галактической империи мы долго не усидим, — грустно вздохнул Ричард.
— Сколько?! — пристально уставилась на мужа Гермиона.
— По самым оптимистичным прогнозам у нас есть всего семьсот лет, чтобы полировать задницами троны.
— А потом?
