Чудовище всегда остается чудовищем (СИ) - Климонтов В.

Усиленные «Пургой» глаза пытался высмотреть не начался ли пожар в корабельных мастерских. Беспорядочное бегство все же не далеко его увело от той части порта, к хранилищам. Все здания находились почти на одной линии и вызимская каравелла хорошо виделась с места наблюдения. С одной стороны, огонь мог помешать охоте на Потрошителя и привлечь не нужных людей, которые стали бы ненужными жертвами, но с другой стороны- если и спугнут, то на утро вместе с людьми Бойда будут искать уже главного старшину Кигана, а не Потрошителя. И тогда б плакали его денежки.

Но благодаря мелкому дождю и двухдневной сырости, а может и удаче, которая решила не бросать ведьмака со Знаком Кота на новом месте, бликов огня он не увидел. Он сплюнул себе под ноги.

Морось заливала за воротник куртки, рубаха давно прилипла к телу. Но Сарет не обращал уже на подобные неудобства внимания. Ведьмак большим пальцем левой руки стер скопившиеся крупные капли с бровей, напрягая все органы чувств, чтобы уловить приближения врага. Время и нервы тянулись, как те канаты, которыми вытягивают корабли на берег.

По носу ударила вонь горелой шерсти и кожи. И приятный солоноватый запах крови, от чего Сарет сглотнул наполнившую рот слюну. Эликсир усилил все чувства до предела.

Потрошитель бесшумно спрыгнул с крыши здания, за которым прятался ведьмак, со спины. Как офирская пантера приземлился на свои костлявые ноги. Ведьмак сжал рукоять меча, но виду не подал, что знает, что тварь крадется сзади и продолжил высматривать мастерские.

Чудовище дышало тяжело, в каждом вздохе чувствовался хрип, будто пробито легкое. Ведьмаку был знаком этот звук, как-то самому приходилось так дышать. Сарет затылком ощутил пылающую ненависть к себе.

Потрошитель атаковал бесшумно, без рычания или своего свиста, но не достаточно быстро для ведьмака, который принял эликсир. Сарет резко развернулся лицом к твари, одновременно отступил вправо расплывчатым силуэтом всего на пол шага, чтобы раскрытая ладонь с черными ястребиными когтями пролетела в паре дюймов от лица ведьмака, и резанул серебряным клинком по животу городовому. Удар был скользящим и недостаточным, чтобы разрубить противника на две половины. У Сарета был к нему еще один вопрос, и ответ на него знал только Киган.

Потрошитель зарычал от боли. Кровь хлестанула бурным потоком, потекла по ногам. Тварь коснулась раны и вполне по-человечески посмотрел на кровь на ладони. Чудовище пошатнулось зажав рану, и чуть не упало, упершись левой лапой об стену хранилища.

Взрывчатый порошок отлично потрепал Ноэ, а благодаря огню, который оставили сильные ожоги на морде и почти по всему худому телу проклятого, шарики смогли добраться до плоти. Из груди справа торчали острыми краями кровоточащие ребра, одно из них видать и задело легкое. Кровь текла и из тощего бедра, туда тоже прилетел железный шарик. Но самое главное- удар пришелся и в левую глазницу, выбив глаз напрочь.

Уцелевшее белое буркало ошеломленно взирало на ведьмака, замершего напротив него с мечом, выставленным перед собой. Брови нахмурились, а потом рот скривился в гримасе боли.

— Сдается мне, Ноэ, что не я помру в эту ночь, — голос ведьмак был мертвецки холодным, — А ты как думаешь?

Потрошитель, попытался устрашающе зарычать, но вместо этого получился только хрип. Чудовище оттолкнулось рукой от стены и осторожно направился к ведьмаку, оставляя за собой кровавую дорожку. Атаковать напролом он теперь не рисковал, понимал что свой шанс уже потерял, а ведьмак изрядно его потрепал. И отступить он не мог уже. Густая слюна длинным шнурком стекла с распахнутой пасти, и ведьмак заметил, что нескольких треугольных зубов у проклятого не хватало.

Ринулся Потрошитель на убийцу чудовищ в отчаянном прыжке, левой когтистой лапой пытаясь ударить по ведьмаку сверху, чтобы располосовать тому все лицо. Сарет легко уклонился от удара всем телом, меч серебряным росчерком крутанулся в его кисти, и Потрошитель вновь взвыл от боли. Четыре тонких вытянутых пальца обрубленными ветками упали на землю.

Алыми струями кровь ударила вверх из обрубков, и Сарету пришлось отступить, чтобы кровь Потрошителя не задела его. Он ожидал, что они превратятся обратно в человеческие, но те так и остались с ужасными черными когтями. Что ж, проклятие было не обратимо.

Тварь опустилась на одно свое острое колено, зажимая раненую кисть. В выражении чудовищной морды, уставившееся на убийцу чудовищ проскользнуло что-то вроде моления о пощаде.

— Вот и настал тот момент, когда ты понял, что живем мы один раз, да? — лицо ведьмака, похожее на череп, на который натянули выбеленную кожу с абсолютно черными глазами ничего не выражало.

Потрошитель заскулил, его тело пробивала сильная дрожь. Под ногами натекала огромная лужа крови, но не смотря на это ведьмак осторожничал. Загнанная в угол крыса способна убить врагов вдвое сильнее ее, а уж если она ранена…

— Ты знаешь, что сейчас я тебя убью, — Сарет обходил Кигана по крутой дуге, — Но прежде я хочу задать тебе вопрос. У меня в голове не укладывается всего одна вещь, — ведьмак остановился, покручивая клинком перед мордой чудовища, — Лиза, которая Бревно…

И Потрошитель решился на отчаянный шаг. Ведьмак готов был к подобному, чтобы ударить последний раз.

Но он не ожидал, что Ноэ поступит именно так. Он бросился бежать в другую сторону.

Тварь ударила плечом в деревянную дверь хранилища, щепки полетели во все стороны, словно она и не была преградой и исчезла в темном нутре склада, возле которого они все это время дрались.

— Вот блядь, — только и проговорил Сарет, эликсир глушил все эмоции, и пошел за Потрошителем.

Склад был не большим и почти полупустым, но внутри он делился на два этажа. Прямо перед ним располагался наклонный трап, плоский по середине и с лестницами по бокам, по которому поднимали грузы наверх. Пол был земляным, устланный соломой, пахло гнилой капустой и картошкой. С потолочных балок свисали веревки с крючьями, в самом потолке зияла дыра, через которую внутрь попадал дождь. Других выходов, кроме того, через который они вошли и этой дыры не было.

Ведьмак остановился возле разбитых ящиков, прислушиваясь. Бросил взгляд на то, что лежало в них. Крупная морковь, отметил он, но уже с темными пятнами.

На складе было еще темнее, чем на улице и Потрошитель пытался использовать ее, как союзника. Вот только не когда имеешь дело с ведьмаком.

— У меня нет на это время, Ноэ, — крикнул Сарет, его глухой голос из сухого горла все же прозвучал громко в полупустом помещении, — Выходи и покончим с этим.

И ловко отпрыгнул, когда рядом с ним приземлился тяжелый мешок. От удара об землю, мешковина с треском порвалась и из него вывалилась картофелина. Сарет отскочил ещё раз, потому что в него летел второй мешок.

Киган перемещался по надстройке верхней части склада в виде своеобразной балюстрады и швырял в него всем, что попадется под руки. Хватал их даже той рукой, на которой остался всего один палец. Рана на боку доставляла ему неудобство, было заметно, что тварь движется с трудом, но все же резвее, не давая возможности, не то что попытаться ударить Знаком, хотя Сарет и не надеялся, что получится, он же не Грифон в конце концов, но и забежать на второй этаж.

Деревянный ящик лишь едва задел по касательной Сарета, но этого хватило, чтобы он потерял темп и не успел увернуться от мешка с капустой, попавшей ему в голову. Сарет не удержался и упал на землю, а потом тяжелая ступня наступила ему на руку с мечом. Тощая фигура нависла над ним, в лицо покапала обжигающая чужая кровь, пару капель упали на губы, медью отозвавшись на кончике языка.

Потрошитель склонился над ним, продолжая давить на руку, ведьмак зашипел и его пальцы разжались, выпуская рукоять серебряного меча. Сарета вздернули вверх и швырнули на трап, об который он ударился при приземлении головой. «Пурга» притупила боль, и поэтому ведьмак не потерял сознание. Но сделать ничего не успел. Проклятый не терял время, он уже был научен. Широкая и крепкая ладонь обхватила его за лицо и ударила затылком об выступающую ступеньку трапа.