Бьёрн Магнуссон - Добрый Волдеморт
— Значит, вот как вы соблюдаете договор? — прошептал Бьёрн. — Решили убить меня чужими руками, твари?
В душе́ всё заледенело. Он безжалостно стал записывать в мозг норвежца нужные для дела установки, а потом беспалочково трансфигурировал копию своей головы из цветов, стоявших в вазе на столике.
— Отнеси это Модброку, и веди себя там как обычно. Я свяжусь с тобой позже, — одними губами прошелестел Бьёрн. Ему безумно захотелось убить норвежца, из-за которого он почти год провёл в этой палате, но Бьёрн себя сдержал. Вынужденный шпион в стане врага мог ещё пригодиться.
Снорри, больше не обращая внимания на Бьёрна, взял созданную вечной трансфигурацией голову и засунул её в мешок. После чего механическим движением поправил мантию, накинул капюшон и выбежал из палаты.
Магнуссон щелчком пальцев расколдовал Типли. По уродливому личику домового эльфа текли слёзы счастья.
— Хозяин вернулся! — от домовика повеяло такой неистовой радостью, что юноша невольно улыбнулся.
— Да, Типли. Похоже, что так. Я вернулся.
В этот момент Бьёрн ощутил, как в теле начала гореть каждая клетка, и едва слышно зарычал от боли. Камень в груди продолжал пульсировать, источник рывком расширялся, каналы становились всё толще, с трудом успевая подстраиваться под бурлящие потоки магии. Тело начало чесаться, по коже побежали красные молнии. Бьёрн с помощью окклюменции пригасил неприятные ощущения и стал судорожно перестраивать щиты, маскирующие ауру.
Типли с радостью наблюдал, как измождённое тело хозяина словно расширяется и растёт, приобретая прежний цветущий вид. Под кожей Магнуссона, от груди в разные стороны расползлись светящиеся линии, повторяя сетку кровеносных сосудов. Свечение нарастало, по стенам палаты забегали багровые отблески. Через несколько минут всё прекратилось, а хозяин Бьёрн полностью восстановился. Аура могущества, от которой Типли хотелось прыгать от восторга, сжалась в точку и исчезла. Теперь ничто не говорило о том, что ещё мгновение назад здесь бушевали такие силы. С минуту домовик стоял восхищённо застыв.
Дверь палаты слетела с петель, и внутрь заскочили мракоборцы.
— Все на пол, здесь Аврорат! — бойцы в алых мантиях мгновенно взяли на прицел Бьёрна и домовика. Эльф постарался загородить лежащего на кровати хозяина своим тощим тельцем.
— Где твоя палочка, пацан? — прохрипел сквозь зубы Аластор Грюм, с угрозой глядя на Магнуссона.
— Не знаю, сэр… Я очнулся от грохота… — Бьёрн, демонстрируя только что пришедшего в себя человека, говорил медленно и сла́бо.
— Да дайте же пройти! — в дверях раздался раздражённый голос Сметвика, который расталкивая толпу мракоборцев, зашёл в палату. Не обращая внимания на Грюма и Медоуз, что по-прежнему были в любой момент готовы начать кидаться заклинаниями, он увидел, что глаза Магнуссона открыты и радостно воскликнул:
— Вы пришли в себя, мистер Вильямс! Сработало зелье, значит. Нутко, давайте я вас проверю, молодой человек! — он решительно отпихнул Грюма от постели больного и быстро принялся накладывать на Бьёрна диагностические заклинания.
— Так-так. Невероятно! Невозможно! Я не верю своим глазам! — довольный Сметвик облегчённо рассмеялся. — Поздравляю! Вы полностью здоровы, молодой человек. Я не наблюдаю даже следа от этих страшных травм. Удивительно! Всё исчезло! Пейте больше жидкости, вам нужно восстановить водно-солевой баланс организма.
— Целитель Сметвик! Какого Мерлина вы вмешиваетесь? — прорычал Грюм. — К нам в аврорат поступил сигнал о применении здесь тёмной магии и «Непростительных» проклятий. Нам нужно проверить палочку вашего пациента!
— Вы что, господа, с ума сошли? — Сметвик изумлённо переводил взгляд с Грюма на остальных мракоборцев. — Мистер Вильямс провёл в коме почти год. Вы думаете, он сразу, как только очнулся, первым делом решил кого-нибудь убить? Или, может, мальчик решил провести тут, в Мунго, запрещённый магический ритуал, которым их обучает в Хогвартсе лично Альбус Дамблдор? Вы в своём уме, господа мракоборцы?
Грюм продолжал требовательно сверлить его взглядом, на что Сметвик картинно закатил глаза и ткнул пальцем в сторону стены.
— Палочка молодого человека в том шкафу с остальными вещами. Но я утверждаю, что после такого, как у него, серьёзного ранения, любому волшебнику первое время даже «Люмос» наколдовать будет непросто.
Тем не менее Грюм сразу подошёл к указанному месту и, порывшись в шкафу, вытащил палочку Магнуссона.
— Приоре Инкантатем! — произнёс он с надеждой и разочарованно вздохнул. Последние чары, которые применяли с помощью этой палочки, датировались прошлым летом. Ничего запрещённого или тёмного там не было.
— Может, артефакт невыразимцев неверно сработал? — Доркас примиряюще посмотрела на мужа. — Если бы юношу хотели убить Авадой, думаю, тот был бы давно мёртв.
Грюм сердито фыркнул, но спорить с женой не стал. Он ещё раз разочарованно осмотрел помещение и развернулся к двери.
— Ладно, на выход, ребята. А вам всего хорошего, целитель, — спрятав палочку, раздражённый командир мракоборцев первым вышел из палаты. Вскоре там не осталось никого, кроме Бьёрна и Сметвика.
— Хмм. Наверное, зелье Герпия Злостного вызвало такой странный тёмномагический эффект. Да такой, что весь Аврорат забегал как подгорелый, — забормотал Гиппократ. — Не зря, не зря это зелье тёмным назвали. Впрочем, надо признать и несомненную пользу тёмной магии в деле исцеления таких травм, эффект невероятный, мда…
— Целитель, — Бьёрн прервал размышления Сметвика. — Расскажите, пожалуйста, что со мной случилось? Последнее, что я помню, это как выхожу из ресторана мадам Мелифлуа в Париже.
— На вас было совершено покушение, —
