Восхождение лорда Темпера (СИ) - Касим
— Брат. — Слегка перебила я Аларика, заметив что он слега отошел от темы. Вредная привычка, показывающая что брат нервничал и не очень хотел говорить о происходящем. Но нужно было, знания, которые они принесли с севера могли хоть немного приоткрыть завесу тайны над происходящим.
— Кхм, да. Извините. — Немного смутившись, продолжил младший. — Несмотря на то, что он был упырём Холодные руки оказался прекрасным проводником. Лишь благодаря ему мы не сгинули в Застенье. Он каким-то образом знал где проходят патрули Ходоков, где лежат засады мертвецов, а где можно было найти еду, который в этой ледяной дыре после прихода Иных почти не осталось.
Вот только каждый день мы всё сильнее удалялись на север.
Становилось холоднее.
Запасы еды с каждым днём уменьшались. Нам даже пришлось в какой-то момент съесть лося, на котором ехал мертвец. Этого хватило на пять дней пути, после чего пришлось пустить под нож и наших варгов. — В этот момент лицо брата перекосило, а в его ярких зеленых глазах я заметила целок море грусти и печали. — Я до сих пор помню слёзы Марло, когда мы зарезали его варга. Представляешь сестра, слёзы. У нашего гвардейца. Лучшего из лучших, которого обучали терпеть боль и лишения на уровне Безупречных. И такое повторялось целых три раза. А путь все не заканчивался.
Аларик выдохнул и, взяв кувшин, налил себе горячего вина со специями и парой капель огненной воды. В других обстоятельствах я бы ему это не позволила, ведь его слова сейчас были невероятно важны и он должен был быть трезвым, но видя состояние брата решила этого не делать. Видно, что там, в далеких ледягых пустошах, он перенес не мало.
«Как и Сноу» — Подумала я, заметив краем глаза, как бастард реагировал на некоторые слова младшего.
— Я уже начал с аппетитом поглядывать на лютоволков Джона и Брандона, когда мы наконец прибыли. — Возобновил свой рассказ Аларик. — Это была огромная пещера на, расположенная на холме в Зачарованном лесу недалеко от Клыков Мороза. Обвитая толстыми древесными стволами, словно садовые арки Хайгардена виноградной лозой, она была входом в узкий, извилистый и низкий туннель, со стен и потолка которого свисали корни деревьев. Там, в конце, где ход разделялся на две части нас встретили они.
Взяв небольшую паузу, чтобы посмотреть на наши лица, Аларик продолжил.
— Дети Леса.
Судя по расширившимся глазам Старка и королевы, новость для них была и в самом деле невероятная. Вот только я не была сильно впечатлена — после восставших из ниоткуда Великанов и Иных, появление из тьмы веков еще одного сказочного народа не вызывало особого удивления.
— Представляешь сестра, они и вправду были похожи на детей. Ростом с ребёнка, с пятнистой ореховой кожей, со светлыми пятнами на руках и ногах, как у лани, у них были просто огромные влажные золотисто-зелёные глаза с вертикальными кошачьими зрачками, которые светились в свете факелов и, как оказалось позже, способные неплохо видеть в темноте. — С легкой улыбкой рассказывал брат, вот только я видела, что в этой улыбке было ни капельки веселья. Только боль и горечь. — Они заметили нас задолго до встречи — с их большими чуткими ушами, способными слышать то, что нам недоступно, это было не трудно, и когда мы их увидели, то они уже направили на нас свои копья и луки. Я тогда чуть не рассмеялся в голос — против нас, пяти взрослых воинов, с ног до головы закованных в сталь, вышло десять детей с маленькими луками, у которых даже наконечники были из камня. Правда, когда Бром и Грок заметили что у них всего четыре пальца, которые кончались не ногтями, а черными когтями, то чуть не бросились на них с мечами, приняв за нечисть.
На этом моменте брат вновь фыркнул, чтобы спустя секунду вновь стать грустным и серьезным. Да что там у них произошло?
— Но Жойен их вовремя остановил, начав говорить слова на каком-то неизвестном мне языке.
— Это был язык Детей Леса. — Впервые в рассказ вмешался Сноу и, увидев одобряющий кивок Аларика, пояснил. — Мне об этом позже рассказал Бран.
— Да, они постоянно между собой на нем разговаривали. — Кивнул брат и, сделав еще один глоток вина, продолжил. — Не знаю, что им сказал Рид, но они сняли свои плащи из листьев и одна из них, единственная знавшая наш язык, сказала следовать за нами в один из проходов. Там нас ждало по настоящему невероятное зрелище. Невероятно огромный подземный зал, размером с Великий чертог Харенхолла, соединённый узкими проходами с другими залами такого же размера. Позже, когда мы с парнями исследовали их в свободное время, то видели что некоторые были завалены костями животных и самих Детей Леса. Тысяч Детей Леса, хотя в пещере за все время мы видели всего тридцать живых представителей этого народа.
Тот ребенок, которого Мира назвала Листочек, ведь сложности их имен, сестра, могут позавидовать итийские императоры, провела нас дальше и привела в огромную залу, заканчивающейся глубокой пропастью, на дне которой протекает подземная река, на середине падающая еще дальше вглубь, под землю. По словам того дитя, там глубоко под Клыками Мороза находится невероятно большое и глубокое подземное море, а некоторые из ходов и разломов пещеры ведут к самому центру земли.
От представленной картины невольно закружилась голова. Подземное море. Центр земли. Кто бы знал, что Север окажется такой кладезью древних тайн и секретов.
— Дальше нас провели по узкому каменный мосту еще дальше, вглубь пещеры. — Заметив как у Аларика от долгого рассказа заболело горло, взял слово Сноу. — Там были еще сотни других залов и ходов, внутри которых водились вороны, доставившие нас сюда, росли тысячи разнообразных грибов, а в реке обитали огромные слепые рыбы, которых Дети Леса иногда ловили. Но самое главное другое — вскоре нас привели в маленькую пещеру, где был он. Последний древовидец. Трехглазый ворон.
***
Flashback
P.O.V. Аларик Темпер
Никогда еще я не видел зрелища более таинственного и более отвратительного.
На троне из переплетённых корней чардрева дремал, как в колыбели, мертвенно-бледный старик, один вид которого мог напугать простого человека.
Я бы даже подумал что то труп, настолько у него было иссохшее тело и прогнившие одежды. Он был похож на мертвеца, просидевшего здесь так долго, что корни оплели его и пронизали насквозь.
На его бледном, благородном лице, ярко демонстрирующем валирийскую породу выделялось красное пятно, вползающее с шеи на щёку — родимое пятно, из-за которого один знаменитый в прошлом бастард получил свое легендарное прозвище.
Кровавый ворон.
Если я с Джоном был прав и перед нами и вправду был тот самый Бринден Риверс, легендарный человек, прошедший путь от одного из многочисленных бастардов Эйгона Недостойного до Десницы короля и лорда-командующего Ночным Дозором, то выглядел он невероятно жалко.
Тонкие, редкие белые волосы отросли до самого пола, невольно завязавшись в узлы и колтуны, вокруг ног обвились толстые корни, один из которых входил сквозь ветхие панталоны в бедро, прорастая сквозь все тело и выходил из плеча. На лбу у Риверса росли серые грибы, а на самом черепе красные листья. Кожа, туго натянутая на скулах, полопалась, обнажая жёлто-бурые кости. Единственное, что выдавало из этого нечто не просто труп, а Трёхглазого ворона, древнего и могучего оборотня, который привел нас сюда это красный, как кровь, глаз, в котором при свете факела можно было заметить разум, острота которого не притупили ни время, ни проросшие через его тело ветви. Из другой глазницы, пустой, по щеке спускался белый корень.
— Наконец-то ты здесь. — Обратился он к Брандону. Его голос был сухой и тихий, напоминая скрип железа по стеклу. — Я ждал тебя долгие годы.
Гвардейцев, чьи руки невольно потянулись к мечам, я остановил движение руки, приказав не совершать глупостей. Последний час моей жизни и так легко можно было назвать самым невероятным и непонятным из всех прожитых, так что лучше было бы подождать и узнать как можно больше о происходящем.
