Альтернативная История - Минан Дорр
Люк вздрогнул.
— Он в порядке?!
— Да, просто давление подскочило. А вот пара бедных подчиненных не выдержала постоянных срывов.
— Мам. ты что, не знаешь, что даже так реально вычислить? ЭТО он умеет.
— Люк. почему? Зачем? Почему нельзя было объяснить? Спросить?
— Мам, если он захочет, он это сделает. Он душил меня опекой. Пусть и из самых лучших побуждений. Зато сейчас я многое понял и осознал.
— Люк! Эни тебя просто очень-очень любит и не хочет потерять. Неужели это плохо?
— Это хорошо, когда в меру. Кое-какие шишки я должен набить сам. Узнать цену труду, наделать долгов, поголодать… — последнее было сказано с явным расчетом на то, чтобы переключить мать.
— Ты поймешь это, когда у тебя будут свои дети, Люк! И… проголодался? Ой… да ты совсем исхудал! Ты чем питался? Небось одной сухомяткой. так, быстро домой!
Люк с улыбкой бегом направился в кухню. Есть хотелось. Очень. Рационы остоситхели. Ему положили домашней стряпни, огромнейшую тарелку, на подходе были еще блюда и пахли они потрясающе. Люк начал есть: быстро, крупными кусками. Как же он давно такого не ел! Всё это было потрясающе! Мать, умиляясь, на него смотрела и подкладывала добавку в тарелку. Люк буквально с усилием перекатился на спину.
— Уф. объелся.
— Ну еще кусочек? Это твои любимые пирожки.
— Мам, я сейчас лопну. Честно. Я и так голодал пару дней. И впихнул в себя всё до предела!
Она внимательно посмотрела на него.
— Ты повзрослел.
— Пришлось. Нужно было зарабатывать, думать где и как. Я нанялся ремонтировать судно.
— Ну, это ты умеешь.
Вейдер вошел.
— Лап, я все испортил.
— Ну, это как всегда, — она пожала плечами.
— Пад, мы теперь вне закона, — пояснил муж.
— Значит переходим к плану "к" и поднимаем тех, кто с нами. Ничего, прорвемся. — она подошла к мужу и обняла его, уткнувшись в грудь. — Мы же вместе. Все.
Люк кивнул.
— Придумаем что-нибудь.
— Просто я вернусь.
— Нет!
— Анакин, — в голосе проявились стальные нотки. — Когда ты стал профессиональным политиком в области мирных переговоров?
— Жизнь заставила. Просто очень мирно придушу кого-нибудь.
— Править страхом не выход! Короче, ты в политике, как гаммореанец в палли.
Она вышла, а Вейдер кинулся за ней.
— Нет! Ни за что! Я уже чуть не потерял тебя.
— Я все равно сделаю то, что мне нужно. Мне надо на Мандалор к Сатин, — она упаковывала в чемоданы платья.
— Нет. Я не могу вот так просто потерять тебя. Скорее сам на плаху пойду!
— И чем ты этим поможешь детям? — женщина опустила чемодан на пол и достала второй.
— Тебя я люблю больше жизни. И если потеряю, я сойду с ума.
— Я тоже тебя очень люблю. Но в стороне сидеть не буду, когда галактика, которую я поклялась защищать, пытается убить тех, кто мне дорог.
Три чемодана стояли на полу рядом с кроватью. Он вдруг стиснул её изо всех сил.
— Я с ума сходил, когда пропал Люк. я не могу. Не могу тебя потерять!
Она только мягко погладила его по руке.
— Я знаю, но прятаться мне не по нраву, — она мягко улыбнулась, напоминая их старый как сама их жизнь спор.
— И мне, но ты и дети для меня дороже всего.
— Поэтому мы и должны сражаться.
Он лишь вздохнул.
— Через наших я найду документы для тебя.
— Милый, — она хотела что-то сказать, но, улыбнувшись, сказала только, — спасибо.
Тот погладил её спину.
— Только попробуй умереть.
— Знаю, ты найдешь меня и убьешь. Тебя тоже это касается, — она положила голову ему на грудь и закрыла глаза.
— Будь осторожна.
— Я всегда осторожна, поэтому до сих пор жива. Эни, это не первые мои переговоры.
Он кивнул.
— А вот с Трауном разговаривать буду я.
— Да, это само собой разумеется. Вы с ним на одном языке говорите.
Он пропустил её волосы сквозь перчатку.
— Я тебя люблю.
— Я тебя тоже. Как победим — отправлю на лечение. слишком долго ты прикрывался старым трупом, — она коснулась щекой перчатки.
— Если ещё реально меня вылечить.
— Я найду способ, — еще один вздох. и она отстранилась. — Поможешь с чемоданами?
— Если нет, останешься дома? — с надеждой проговорил Анакин.
— Нет, поеду в чем есть. И если я вернусь в грязном, это будет только твоя вина.
— Пошли, — он со вздохом поднял все три.
* * *
Падме выходила из дома с острым чувством потери. На мгновение женщина обернулась и посмотрела на берег моря, на котором стоял особняк.
— Я буду скучать по этому месту. Знаешь, когда Императора не будет, я наконец-то смогу вернуться на Набу, в Озерный край, в Варикино, на нашу виллу, — она оборвала себя. — Ладно, сначала дело.
Она взошла по трапу.
Вейдер тоже времени не терял. Он начал рассылать заранее заготовленные сообщения верным ЕМУ командирам с зашифрованным местоположением базы. Это были те люди, в лояльности которых он не сомневался. Слишком много было поставлено в этот момент на карту — жизни Люка и Леи.
Хан переоделся из потрепанной одежды обратно в форму "Обсидиана", как и Лея. Им предстояла битва. Вейдер отдал приказ разделиться и спрятаться. И в определенное время выйти, захватив врага врасплох.
— Наше счастье, — Падме тоже была одета в боевой костюм. — Что Палпатин пока не знает сколько у нас РЕАЛЬНО войск и поддержки.
Изображая подранков, несколько крейсеров Мон Каламари, под руководством капитана Акбара (тоже старого друга Анакина и Падме, согласившегося помочь — лишь бы насолить Империи за то время, которое он был личным рабом Таркина. И был благодарен за освобождении не только самого себя, но и своего мира.) Имперский флот, верный Императору и его гранд-адмиралам, преследовали каламарианские крейсеры.
— Наше счастье, что Император разозлился на Трауна, с моей подачи, — улыбнулся Анакин. — Надеюсь, мне удастся убедить чисса работать на меня.
— Удастся. Естественно.
* * *
Личный флагман Его Величества также преследовал флот. Вейдер улыбнулся снова. Вылез, старый труп, сам. Это куда лучше.
Практически одновременно вынырнули из гиперпространства три корабля. Корабль, которым командовал Люк, Сокол с Ханом, Леей и Чуи и Исполнитель.
Исполнитель открыл огонь по одному из звездных разрушителей. Три корабля развернулись и стали обрабатывать корму гиганта.
Вдруг пространство исказилось и оттуда вынырнули еще четыре "Виктории". Естественно, что у Императора не мало кораблей. А его корабли придут только через пятнадцать минут. Еще никогда Вейдер не был так близок к провалу.
Сердце. Больно.
