Лысый... шиноби? (СИ) - GelioLex
Орочимару прошёлся по кабинету, окидывая тот оценивающим взглядом. Он осмотрел полки с книгами, стол, заваленный историями болезней и другими бумагами, небольшой телевизор, что давно не включался, и кожаный диванчик, который саннин тут же занял.
— Неплохо-неплохо.
— Что именно неплохо? — с раздражением спросила Цунаде, усевшись в кресло за рабочим столом.
— Неплохо мы с тобой сегодня поработали, — принялся объяснять Змеиный Саннин. — Неплохо ты устроилась в Конохе. Неплохо твои ученицы разбираются в ирьёниндзюцу. Особенно меня заинтересовала та мелкая Узумаки. Прекрасный экземпляр… вот бы мне она досталась, — мечтательно закатил глаза он.
— Это моя ученица, — прошипела Сенджу, — и я не дам её тебе.
— А я разве просил? — притворно удивился Орочимару. — Побойся ками, малышка Цу, я пришёл сюда лишь за одним. И это точно не твоя ненаглядная Карин.
Его взгляд изменился, а лицо прорезала змеиная ухмылка.
— Отдай мне то, зачем я пришёл.
— Как будто я знаю, зачем ты пришёл.
— Ой, да брось, — саннин встал с дивана и мягким стелющимся шагом хищника зашёл к ней за спину. — Давай мы не будем играть в эти игры. Ты прекрасно знаешь, что излишней добротой я не страдаю. И за простое «спасибо» никогда ничего не делаю.
Цунаде потребовалось всё её самообладание, чтобы не вскочить на ноги и не принять боевую стойку. Всю усталость и сонливость как рукой сняло. Позади неё стояло чудовище. Убийца и вивисектор, легко забиравший жизни, — как на мировых войнах, так и во время экспериментов — бесчисленного количества людей. И хотя он не выпускал свою жажду убийства, но даже тех отголосков недовольства хватало, чтобы её инстинкты забили тревогу.
Однако разум возобладал над инстинктами. Она подавила тревогу. Орочимару теперь работает на Коноху. Его мозги промыты Яманака и Джирайей. Он не может навредить никому из деревни. Потому её волнения беспочвенны.
Прохладные пальцы Орочимару вдруг коснулись её шеи. Ее тело дернулось как от разряда током.
Но она осталась неподвижной, глядя в одну точку перед собой:
— Что ты де…
— Цунаде, — он склонился над её ухом. — Что-то ты излишне напряжённая. Тебе нужно расслабиться.
Его пальцы принялись нежно, но уверенно массировать заднюю часть шеи, около позвоночника, затем спустились ниже, чтобы размять напряжённые плечи. От его прикосновений становилось дурно. А сердце замерло на мгновение. Случайно или же нет, но его пальцы проходили около тех точек, воздействовав на которые, можно полностью парализовать тело человека. И даже ей придётся потратить несколько секунд, чтобы сбросить оцепенение.
— Если ты забыла, малышка Цу… я напомню. — Он по слогам прошептал:
— Риннеган… я пришёл за ним.
Вечером она сказала Шизуне, чтобы та просто назвала это додзюцу, если Змеиный Саннин не захочет идти. И это сработало. Это действительно заинтересовало Орочимару в достаточной степени, чтобы бросить свои эксперименты и прийти к ней на помощь. Но отдавать риннеган ему… данная идея казалась сущим безумием.
— Зачем тебе риннеган?
— Ку-ку-ку… Не задавай глупых вопросов, Цунаде, это тебе не идёт, — он отстранился и встал напротив неё. — Вам удалось меня вытащить из лаборатории лишь потому, что Шизуне о нём упомянула.
Стоило его пальцами перестать массировать её плечи и шею, как она смогла, наконец, нормально вздохнуть.
Побуравив змея своим тяжёлым взглядом, что не возымело должного эффекта, она одернула хаори, затем вытащила фуин-свиток из рукава.
Разложив оный на столе, она хлопнула по нему.
Вместе со вспышкой на нём появилась банка. Банка с плавающими тускло-серыми риннеганами — глазами мудреца.
Глаза с золотистыми радужками Орочимару расширились в узнавании. А язык непроизвольно облизал губы.
Змеиный Саннин уже хотел схватить банку, как Цунаде предостерегающе махнула рукой:
— Не так быстро.
— Ну… что ещё? — в раздражении спросил Орочимару.
— Ты будешь проводить с этими глазами эксперименты?
— Разумеется, — кивнул он. — Иначе зачем бы я хотел их забрать? Чтобы пересадить себе? Я исследователь, а не идиот, Цунаде.
Цунаде прикусила губу. Она пыталась придумать убедительные и разумные оправдания не передавать глаза мудреца в загребущие руки Орочимару. Или, по крайней мере, оттянуть момент, насколько это возможно.
— Мы сначала должны сообщить об этом хокаге, — зацепилась она за соломинку в лице сенсея. — Без его ведома я пока не могу передать их. Пусть он взглянет на них. А потом уже дождёмся его вердикта. Лишь хокаге вправе решать, как ими распорядиться.
— Ку-ку-ку… — рассмеялся своим мерзким смехом Орочимару. — Я понимаю твои опасения передавать мне риннеган. Однако, уверяю тебя, я целиком и полностью на стороне Конохи. Я — часть Конохи. Мы оба теперь работаем на её благо. И подобное недоверие с твоей стороны ранит моё нежное сердце…
— У тебя нет сердца.
— Фи, как грубо, Цу-чан. А ведь мы когда-то были друзьями.
— Ключевое слово «были», — рыкнула Сенджу. — Я не верю, что Конохе удастся удержать тебя. Наверняка у тебя есть возможность сбежать.
— Ку-ку-ку… ты меня переоцениваешь, и это мне даже немного льстит, — проговорил Змеиный Саннин. С той же кривой улыбкой он спросил. — Ты не собираешься отдавать мне риннеган, верно?
Молчание Сенджу стало красноречивее любых слов.
Улыбка слезла с лица Орочимару. Он показательно приложил палец к губам и поднял задумчивый взгляд к потолку:
— Дай-ка подумать… через двенадцать часов нам с Карин необходимо обновлять печати. А я, огорчённый твоим отношением и с разбитым сердцем, могу чего-то напутать…
— К чему ты ведёшь? — сказала Цунаде.
— Могу чего-то напутать, сделать случайную ошибку, — будто не слыша вопроса Сенджу, продолжал он. — И печати, к примеру, вместо передачи и аккумуляции жизненной силы и чакры Карин начнут поглощать остатки оной у Нагато.
— Это убьёт его, — шокированно прошептала она, не в состоянии поверить своим ушам. Орочимару действительно пойдёт на это? Или это всего лишь блеф?
На ремарку Цунаде Змеиный Саннин лишь пожал плечами:
— Все мы совершаем ошибки. Подумаешь, кто-то умрёт у меня на столе… одним больше, одним меньше. Ты ведь как ирьёнин должна меня понимать…
— Ах ты, ублюдок… Тебе нельзя вредить… — она осеклась, уже поняв, что уговоры или угрозы для Орочимару бессмысленны.
