Путь Магии - Станислав Кежун
Профессор Бинс — это привидение, которое когда-то просто взяло и умерло прямо перед началом темы «Восстание Гоблинов» — благодаря чему он рассказывал только о восстаниях гоблинов. Историю Магии я решил выучить и сдать самостоятельно, к тому же — меня интересовала ни столько история, сколько юриспруденция, вот где наворотили дел маги. Как там было? Поправка на ветер, поправка на дальность, вторая поправка конституции? Так вот — единого закона у магов не было. Есть отдельные большие правила. Первое и основное — Статут Секретности, который последний раз дополняли в тысяча девятьсот двадцатых годах, когда маги каким-то образом обрушили к чертям собачьим Американскую Фондовую Биржу, начав «Великую депрессию». Есть реестр «Защиты вымирающих созданий», «Закон о полукровках», «Закон о маглорождённых». И каждый министр, желая оставить след, считает необходимым выдать парочку сотен незначительных декретов, которые потом отменит следующий министр, дабы провести свои… «преобразования».
К слову, стоит отдать должное, основные законы они не отменяют. Но куча декретов маразматического, в основном, содержания... О Визенгамоте отдельно, о мёртвых либо хорошо, либо ничего, назвать государственную думу, по сути, живой у меня язык не повернётся, ведь, при всей моей жизни, а это одиннадцать лет, всё что они сделали — приняли «Закон о запрете отдельных ветвей магии», спасибо Дамблдору. Всё остальное — поправки к рекомендациям о толщине котлов, к которой добавили одну десятую дюйма, и на этом всё.
Нет, есть в министерстве и положительные моменты, чиновники, которые могут и хотят. Тот же Крауч-старший из департамента Магического Правопорядка и так далее.
Школа… Вспоминая о Бинсе, стоит упомянуть призраков. Все они, кроме Пивза и Серой Дамы — отлично идут на контакт, но каждое привидение помогает с энтузиазмом больше именно своему факультету. Кровавый Барон — спокойный и рассудительный. Хотя о спокойствии говорить не приходится — любимое его занятие — шуметь чем-то в Астрономической Башне. Но Слизеринцам он помогает. Почти Безголовый Ник вполне может составить компанию Поттеру, хотя бы в том, что они оба почти лишены голов. Поттер больше в моральном плане, а Ник — в физическом, ну да не суть. За месяц учёбы Поттера возненавидели все, особенно Слизеринцы, и для него не существует авторитетов. Он и в пятикурсников заклинание щекотки посылает и это, впрочем, самое безобидное.
Больше всего Поттер грешил на Снейпа. Ведь Снейп дружил с Эванс. А где это видано, чтобы Слизеринец дружил с Гриффиндоркой. Амикус, как мог, помогал другу, а я не вмешивался… Сто пятьдесят лет жизни научили меня трезво оценивать всё, даже издевательства над ближними. Так что, если я наткнусь на Поттера и Блэка, которые испытывают на Снейпе заклинания, я максимум что сделаю — достану пачку попкорна из кармана и вмешаюсь только тогда, когда попкорн закончится.
Ах да, астрономия. Профессор Синистра была доброй женщиной, которая особо нас не шпыняла, хотя за что нас шпынять? Её занятия стояли поздно ночью, а на следующее утро какой-то дурень выставил ЗОТИ и трансфигурацию.
В Большом Зале было тихо. Понятно почему — понедельник, новая учебная неделя. По всем предметам я уверенно держался в лидерах, даже по травологии. Впрочем, по зельям уступал своё место Снейпу и Эванс — Поттер даже не догадывается, что это я намеренно иногда не выдержу зелье до конца, получив «Выше ожидаемого» вместо «Превосходно».
Сев за стол и съев овсянку, будь проклят тот, кто её придумал, трижды, я развернул газету и начал вчитываться. Так, опять какая-то поп-дива развелась, пятый раз, не важно… Изобретено новое зелье, и так далее. А, вот — таинственная смерть маглорождённой волшебницы и не на передней полосе, министерство явно старается замять дело, в качестве орудия убийство был назван пистолет, а мотив — ограбление. Ага-ага, все волшебники, даже самые слабые на свои коттеджи, а именно там её и убили, ставят маглоотталкивающие чары. Сквибы их могут игнорировать, правда… Что же, мне интересно — это они тренируются, сторонники Лорда, или правда — вор-домушник застрелил волшебницу в её же доме… Не важно.
Закрыв газету, я её положил во внутренний карман. После ужина почитаю.
— Что там у нас? — спросил я у Джейриса.
— Трансфигурация с грифами и полёты на мётлах с ними же — ответил Малсибер, сладко зевнув.
— Иэ-э-эх, — потянулся я, — лучше бы зелья Слагхорна поставили, всё равно от этих полётов нет толку. Трансгрессия быстрее.
— И неудобнее, — вставил свои пять копеек Селвин.
— За скорость надо платить, — парировал я. — Ладно, что там за шум? Чего тебе надо, Эванс? — спросил я у неё. Когда мы вышли из коридора, она хотела начать разговор.
— Там… Там… Северус… Поттер… — сообщила она.
— Не припомню ученика с таким именем и фамилией, — спокойно заявил я.
— Ты не понимаешь! Они над ним издеваются! Поттер, Петтигрю, Люпин и Блэк, — крикнула она, сжимая кулаки.
— Селвин, как зовётся, когда четыре в музыке? — спросил я.
— Квартет, — улыбнулся Джой.
— Как у них отлично получается, — заметил Малсибер.
— Как вы можете так говорить? — вспылила Эванс. — Он ваш друг!
— Друг, Эванс, это тот, кто встанет с тобой спина к спине против целого мира, а Северус — одногруппник, — прервал я её. — Но да ладно, глянем, что там делают наши любители нетрадиционных отношений среди мужчин.
— Нетрадиц… Это как? — спросил Малсибер.
— Ну это когда мужчину привлекают мужчины, — спокойно ответил я, проигнорировав упавшую челюсть Селвина и Малсибера. — Что встали? Наших бьют…
— Сев же просил нас не вмешиваться, — заметил Селвин.
Действительно, просил. Я всё-таки, относительно, добрый и честный человек и спросил у Снейпа — нужна ли ему помощь. Но он сказал, что сам с ними справится. Его проблемы, были бы, но мне скучно. Давно я Поттера в Больничное Крыло не отправлял.
Мы вошли в коридор, где квартет решил устроить свою расправу.
— Так-с, какие мы чары должны на нём ещё испытать, Сириус? — посмеиваясь спросил Поттер.
Амикус лежал парализованный, видимо, Петрификус.
— Ступефай! — оглушающее заклинание пролетело и ударило Сириуса в спину. Тот упал на пол, лишившись сознания.
— СИРИУС! — вскричал Поттер.
— Сколько экспрессии, Поттер, орёшь так, будто в него прилетела Авада, — заметил я.
— Да пошёл ты, УБЛЮДОК! Экспеллиармус! — он взмахнул палочкой.
— Протего! —
