Дайсё-ян. Книга первая. - Лер
– Привычки. Ты купил здесь в точности такую же модель синтезатора, которой пользовался в своём мире. Я специально проверила. И там и тут. Не поленился, нашел и даже в новый корпус одел. Хотя, тут их давно с производства сняли. Рациональнее было бы приобрести менее экзотическую и поддерживаемую производителем модель.
– Ты из ЦРУ, что ли? – задаю я поразительный, по своей глупости, вопрос.
«А что, своя «зона 51» тут существует. Не исключено, что существуют и какие–нибудь приборы, способные регистрировать переходы через междумирье. Заслали своего агента, выяснить подробности и подготовить почву для вывоза ценного кадра из страны, благо, момент подходящий. Чтобы упрятать его глубоко и надолго, только, уже в свои закрома. В качестве лабораторной крысы. А всё, ею рассказанное, можно объяснить очень просто. Пока валялся в коме, мог и не такое сболтнуть. Кто–то услышал и передал куда следует» – смеюсь про себя. – «Не, Секретные материалы отдыхают».
Мария недоумённо хмурит брови.
– Откуда такое предположение?
– Ну, не обязательно – ЦРУ, – вношу я уточнение. – Любая, другая разведка, заинтересованная в талантах моей персоны. Местные рыцари плаща и кинжала уже предлагали сотрудничество. Но, только цэ–рэ–ушникам, – объясняю я девушке своё видение ситуации, – может всякая мистика померещиться в обычной гениальности. Фильмы не врут.
Вижу, как Мария улыбается на мою иронию. – «Не тупая, и то хорошо»
– А как ты объяснишь всё то, что я о тебе рассказала?
– Элементарно. Пока я валялся в отключке, мог наболтать любой чуши. Я – творческая личность!
– Валялся…, мог…, – задумчиво тянет девушка, и пристально смотрит на меня своими изумрудными глазами. А я понимаю, что «Штирлиц» все–таки провалил задание. Необъяснимым образом, Мария внушила мне чувство доверия, и заставила проговориться. – «Не иначе, как из–за русского языка, на котором сейчас общаемся. Почувствовал родную душу, расслабился» – прихожу я к неутешительному выводу.
– У меня была амнезия, и несколько травм черепа, насколько тебе известно, – выпаливаю я единственное, правдоподобное объяснение произошедшему. – Я иногда путаю рода. Особенно, когда общаюсь на иностранных языках.
«А что, достоверно. Для корейцев, русский язык – второй по сложности, после английского. Взять, того же, «бывшего» СунОк» – вспоминаю я «вольер для перчаток». – «Не–е! Вам, Юркин, просто так не дастся! Особенно, красивым, рыженьким барышням»
– То есть, ты мне не веришь? – вопросом прерывает мои размышления «рыжая барышня».
– Пока что, кроме фантастических рассказов, услышанных от милой, рыжеволосой девушки, с зелёны… – Я, вдруг, обрываюсь на полуслове, в изумлении уставившись на Марию.
Она больше не рыжая. Буквально, на моих глазах, цвет её шевелюры меняется на натуральный «блонд» – волной – от корней и до самых кончиков. И глаза. Синющие! В два сапфира, идеальной чистоты.
«Такие же, какие были у меня» – с завистью и сожалением молчаливо отмечаю сей факт.
Мария «отлипает» от стены, поднимает руки к своим волосам, снимает с них ремешок – даруя этому великолепию свободу, и изящным жестом головы расправляет, заструившиеся солнечным водопадом по её плечам, длинные локоны.
Мне всегда нравились голубоглазые блондинки. Сейчас же, я узрел верх совершенства.
Смотрю на Марию, пытаюсь осознать произошедшее. – «Может, это сон? Ущипните меня!» – и тут же воплощаю идею. – «…Больно то как!» – потираю я повреждённую конечность.
Девушка, видя мои манипуляции, громко смеётся, и предлагает:
– Ты, не спящая красавица, поэтому, целовать тебя не буду, но хочешь, тоже ущипну?
– Спасибо, не нужно, – ворчливо отказываюсь от предложения поиграть в «СМ». – Поцелуя было бы достаточно.
«А откуда ей про «Спящую красавицу» известно? Шарля Перро я здесь не публиковал»
– Так, ты всё ещё мне не веришь? – с задорной улыбкой на губах вопрошает меня девушка. – Это не краска и не линзы, – предупреждает она возможный скепсис с моей стороны. – И не внушение. Если хочешь, можем у охранника спросить. Это, лишь небольшая демонстрация моих возможностей, которой, я хочу подтвердить их достоверность.
– Не нужно ничего спрашивать, – смиряюсь я с неизбежным, – Я – Сергей Юркин.
Девушка смотрит на меня, но уже без улыбки. Потом, окончательно покидает облюбованный кусочек стены, вплотную подходит к кровати, на которой я лежу, и кивает на рядом стоящий стул.
– Ты позволишь?
– Конечно, присаживайся, – запоздало делаю я приглашающий жест.
Она присаживается на краешек стула, при этом, естественным жестом поправляя под собой подол платья, не давая тому смяться. Колени сомкнуты, ноги сплетены одна за другую и чуть отставлены в сторону. Спина прямая, а собранные вместе ладошки, тыльной стороной лежат на коленях.
«Само изящество» – отмечаю я.
– Серёж, раз мы прошли стадию недоверия, объясни мне, блондинке, пожалуйста, один момент, который для меня очень важен. – обращается она ко мне. – Если бы я оказалась из ЦРУ, это бы что–то поменяло? То есть, ты бы стал доверять мне только, как частному лицу?
«Странный вопрос, конечно. Никакого отношения к обсуждаемой теме не имеющий» – пытаюсь я въехать в логику «блондинки». – «Допустим, она из ЦРУ, тогда, «бабушка надвое сказала»: смотря, чьи интересы, в данный момент, она представляет. Если личные, то мы, итак с ней к консенсусу пришли. Если же, профессиональные… доверился бы я столь милой мордашке? Она красивая, но, нет, конечно! Послал бы, подальше. …Красивая, красивая» – «катаю» на языке застрявшее слово. – «Точно! Если выкинуть весь мусор, навроде спецслужб, то останется завуалированный вопрос: Я красивая? Я тебе нравлюсь?» – приходит ко мне прозрение. – «Зачем ей это? И как мне ответить, чтобы не обидеть её? Ох уж эти женщины!»
– Так ты оттуда? – решаю я поддразнить девушку.
– Нет. Я вообще не принадлежу ни к какой государственной структуре. Я – сама по себе, – не ведётся она на провокацию.
«Понятно»
– Думаю, что не поменяло бы, – разглядывая собеседницу, отвечаю ей на заданный ранее вопрос. – С недавних пор, я стараюсь не доверять красивым девушкам, в принципе.
– Почему? Со мной, ведь, у тебя получилось, – спрашивает она меня, похоже, не замечая своей оговорки. А я – замечаю!
«Да она кокетничает с ЮнМи! Что ещё за дела?!» – ошарашенно думаю я, стараясь при этом, придать своей физиономии побольше
