Какого цвета ваша боль? (СИ) - "Волосинка на губе"
Я устранял все цели, на которые мне указывали. Делал это чисто. Молча. Без свидетелей, оставаясь холоднокровным в любой ситуации, лишь мои глаза выдавали наслаждение. Многие бы сказали, садист. Не спорю. Сколько раз я видел, как меня умоляют о пощаде, предлагая кто на что горазд. Богачи предлагал деньги, женщины предлагали себя, отцы предлагали своих дочерей, заслоняясь их телами.
Мне доставались самые отбитые на голову. От одного короткого взгляда на них хотелось убивать так, чтобы они понимали, что происходит, что бы их глаза расширялись от страха неминуемой смерти, ставить их на колени, заставлять их умолять. Хотелось смотреть, как жизнь в их глазах будет медленно тухнуть, пока их тела дёргаются в предсмертных конвульсиях. Иногда, правда, довольствоваться приходилось лишь быстром спуском курка. Но даже в такие моменты, жертвы были переполнены страхом. Страхом смерти.
– Смотрю, ты не в настроении, – мои мысли прерывает Макс. – Держи себя в руках, а то снова преподнесёшь себя в дурном свете, – он усмехается, а я только плотнее сжимаю губы. Я этакий цепной пёс, охраняющий свой дом – фракцию Бесстрашия. Только вот поводок на моей шее меня никак не устраивает.
Решаю перевести тему, а в голове только Мира Мэтьюс. Ну, допустим…
– Ставлю бутылку виски, на то, что девчонка окажется страшной, – я протягиваю Максу руку, для «сделки».
– Хорошей выдержки, на меньшее я не согласен, – Макс едва заметно улыбаясь, пожимает руку, закрепив сделку.
Оставшуюся дорогу мы проводим молча. Каждый в своих мыслях. Мы едем по районам разрушенного после войны Чикаго, о которых я слышал так много легенд ещё будучи ребёнком.
Легенды об изгоях убийцах. Я был наивным и глупым, полагая, что эти легенды правда, но нет, всё оказалось на много страшнее.
Чуть поодаль виднеются серые дома Отречения, убогие, как и сами жители этих домов. Они выползли за пределы своих серых стен, занявшись самым любимым делом всех Отречённых - помогали изгоям. Монстрам.
Проезжаем мимо маленького прилавка с едой, где в очередь выстроились грязные, потерявшие всякий смысл в жизни, но слишком трусливые, что бы сдохнуть афракционеры. Меня передёргивает. Отвратительно. Насколько нужно быть жалким, чтобы предпочитать такую жизнь смерти?
Ровно в восемь тридцать мы останавливаемся у нужного здания. У входа уже поджидает Джанин, видимо, её люди давно заметили наше приближение. Тем лучше для нас. Всё же мы с Максом с минуту ждём остальных Лидеров, после чего, обменявшись парой быстрых фраз, направляемся к Мэтьюс, которая уже натянула свою блядскую улыбку.
– Я рада приветствовать вас в Эрудиции. Пройдёмте, – у неё мягкий голос, но почему-то меня это дико раздражает. Уверен, что она знает об этом. Игнорируя мой прожигающий взгляд, Джанин слегка кивает и развернувшись входит внутрь, зазывая нас.
Она идёт чуть впереди, слегка покачивая бёдрами, как шлюха, ведущая за собой клиента. Я злорадно усмехаюсь, поглядывая на невозмутимого Макса. Все знают, что они ебутся и кажется, я стал понимать почему.
Мы входим в большой зал. От стен эхом отражаются тихие разговоры, Лидеры остальных фракций уже на месте, мы последние. Джанин жестом руки просит нас занять свои места. Сука. Я бы указал её место десять минут назад, когда она вертела предо мной задницей. Откидываюсь на стуле и, глядя в её глаза, закуриваю сигарету. Нравится сука? Слышу тяжёлый вздох Макса, но даже он ничего не говорит.
– Доброе утро, – она складывает пальцы в замок. – Сегодня, нам необходимо принять несколько важных решений. С вашего общего согласия, я бы хотела обсудить предстоящую церемонию по окончанию школы.
– Как вы прекрасно знаете, – Макс подал голос. – Идёт охота на Дивергентов. Бесстрашие старается обезопасить город, как может, но в данный момент террористическая группа остаётся не найденной. Со дня на день, будет большое торжество и все неофиты могут попасть под удар. Мы предлагаем особую защиту, которая должна быть утверждена каждым из Лидеров фракции.
– Ни о каких операциях во время церемонии и речи быть не может! – Маркус встаёт из-за стола, вечно он, как кость поперёк горла. К сожалению, он управляет консульством, и принимает большую часть решений. – Это безумие чистой воды. Могут пострадать люди!
– Маркус, по всему городу пропадают Дивергенты. На полях Дружелюбия, в стенах Искренности, в яме Бесстрашия, в кабинетах Эрудиции и конечно, на улицах Отречения, – настойчиво наседает Метьюс. – Речь идёт о детях. Они нуждаются в нашей защите.
– Я вас внимательно слушаю, – в разговор вмешивается Джек Кан, Лидер Искренности.
– Эрудиция вместе с Бесстрашием разработали план. Завтра, на церемонии вручения дипломов, будет внедрён специально обученный наш юный агент, – Джанин медленно подводит всех к главной идеи всей операции.
В зале повисла тишина. Готов поспорить, что большинство выхватило из речи Эрудки “юный агент”. Я усмехаюсь, подождите, то ли вы ещё услышите. Джоанна подаёт голос первой.
– Маркус прав, как Лидеры фракций, мы не имеем права подвергать детей опасности! – она хмуро обводит присутствующих взглядом.
– Верно, Джоанна. Именно поэтому нам нужен специальный агент, который сумеет за себя постоять. Дивергент.
– Исключено, даже если взять Дивергента из Бесстрашия, его сразу раскусят. Хороших бойцов никогда не перепутаешь с неофитами, – Джек Кэнг говорит медленно, с расстановкой. – Разве что… твоя дочь?
– Верно, – она гордо вскинула подбородок. – Она сто процентный Дивергент.
Вот тут даже я поднял на Джанин взгляд. Сто процентных Дивергентов не существует. Каждый человек живущий в городе прошёл тест на степень Дивергентности. Самый большой результат был шестьдесят четыре процента. Не за что не угадаете у кого. У грёбанного Четыре. Но что бы на все сто… невозможно!
– Она пойдет на церемонию вручения дипломов, под постоянным присмотром наших солдат, – продолжил Макс. – Бесстрашие готово к любым развитием событий. Мы обещаем сохранность каждого, на церемонии.
Готов поспорить, это была идея Метьюс. Истинная Лидер Эрудиции, которая идет по головам, добиваясь своей цели. Думаю, сейчас она жопу рвёт ради высоких рейтингов, чтобы свергнуть Маркуса Итона. Ни для кого не секрет, что она мечтает возглавить управление городом. Об этом говорят все кому не лень. Преследуя свои корыстные цели, Джанин готова на что угодно, лишь бы приблизиться к заветному.
– Опережая ваши вопросы, хочу сообщить, что Мира обучалась ведению боя с ранних лет и может постоять, как за себя, так и за других. Поверьте, я бы никогда не подвергла свою дочь смертельной опасности, – сомневаюсь, Джанин, сомневаюсь.
– Откуда такая уверенность, что завтра планируется покушение на Дивергентов? - Джек Кан снова подаёт голос.
– Завтра день, когда все неофиты собираются в одном месте. Ровно день, до того, как они сделают выбор в пользу одной из пяти фракций и займут свою ячейку в обществе. Процент вероятности нападения слишком велик, ведь монстры, похищающие и убивающие Дивергентов, могут воспользоваться представившейся возможностью, решив уничтожить всех разом.
– Ты права, но как Лидер Отречения, я не могу рисковать детьми, в частности и твоей дочерью, –Маркус явно пытается прожечь Джанин взглядом.
– Моя дочь уже совершеннолетняя и вправе решать сама. Ты можешь поговорить с ней сам, но решение участвовать в операции или нет, остаётся за ней, – Эрудитка говорит мягко, но в голосе едва различима насмешка.
Она достаёт коммуникатор и приторно сладко просит:
– Мира, доченька, зайди к нам.
Кажется, меня сейчас стошнит от этого цирка. Как показательно. Как ложно.
В ожидании, все уставились на дверь. Стук каблуков становился все громче, заставляя меня сгорать от нетерпения. Как же долго она тащится, или я просто забыл, какие длинные коридоры в Эрудиции.
Дверь со звуком открылась, представив нам гостью. Все взгляды устремились к ней, рассматривая её, как чудо света. Даже Джоанна, сидящая рядом, перестала сопеть, затаив дыхание.
