В тени Рюджина (СИ) - Чудинов Халег

Однако, как же все резко изменилось. Еще позавчера мне казалось, что все идет более-менее согласно моим планам, но уже сегодня мир перевернулся с ног на голову. Я сам пропал, сознание разбито на несколько клонов и не может быть собрано.

Повернувшись к сосредоточенно хмурящейся Микото, я виновато улыбнулся.

— Прости. Некрасиво получилось. Я только попытался стать нормальным отцом и мужем, но тут же пропал.

— Орочимару, ты плохо себя знаешь. Ты вечно пропадаешь. Именно когда ты нужен.

— Да, ты права, — неохотно согласился я.

Удивительно, но Микото повторила почти в точности слова, которые я уже слышал. Причем не в этом мире. Примерно в том же духе высказывалась моя бывшая жена в прошлой жизни. Похоже, я не сильно-то изменился, да? Не сумев нормально умереть, я протащил с собою в новую жизнь все свои привычки. Это и называется кармой, наверное.

— Я постараюсь исправиться, — искренне пообещал я и вспомнил одну вещь. — Можно начать, например, с отмены планируемого брака Дайки с принцессой Страны Снега, если ты этого хочешь, Микото. Будет сложнее наладить дружественные отношения с северным государством, но это небольшая проблема.

— Постой, о той сделке уже можно забыть, — неожиданно сказал Чода. — Вчера вечером на северных берегах соседнего континента появились шиноби Кумо. Похоже, они прошли по территории Страны Снега и перебрались через пролив, который в этом году был почти полностью скован льдом. Я не успел узнать, что они там делают, но по слухам, дошедшим из северных стран, Страна Снега теперь находится под протекторатом Страны Молний. А Казахана Дото, с которым мы вели переговоры, погиб.

— Что?! Когда они успели?!

— Орочимару, — отвлек меня полный сдерживаемого гнева голос Микото.

Обернувшись к ней, я увидел грозно сведенные брови и холодный блеск темных глаз.

— Кушина беременна, Орочимару, — сухим тоном поведала Учиха, вставая с кушетки и направляясь к выходу из кабинета. — Если ты планируешь какие-то браки… Просто для начала разберись уже с тем, что имеешь.

Остановившись у дверей, Микото обернулась и секунду посмотрев то на одного моего клона, то на другого негромко сказала:

— Пожалуйста.

Сказав это, она решительно отвернулась и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь. Я же переглянулся со своим клоном. Испустили тяжкий вздох мы почти одновременно.

— Ты же знал, что так будет, — с упреком предъявил мне я-Чода.

— Так не должно было быть, — упрямо ответил я-Охеми. — Лучше скажи-ка мне, кто мечтал завалить Микото и Кушину? Мол, я же злодей всея мира, оборву порочный круг, не будет Саске и Наруто. И еще ржал, как идиот. И что? Нет теперь Наруто и Саске, да?

— Я был молод… — опустив взгляд, ответил мой клон.

— Тогда мне было уже больше ста лет!

— Но организм-то молодой.

— Молодой, конечно, — сокрушенно повторил я. — Ох, беда точно не приходит одна.

Проведя ладонями по лицу, я попытался согнать с себя усталость и привести мысли в порядок. Не получилось, конечно, но что-то делать все равно надо.

— Пойду, поговорю с Микото и проведаю Кушину, — решил я. — Остальное оставлю на тебя.

Уже шагая по коридору с тяжелой гудящей головой, я все четче понимал, во что опять вляпался. И что спокойная жизнь снова миновала меня стороной.

Эпилог. Храм Масок

17 февраля 50 года от начала Эпохи Какурезато

Не могу сказать, как долго я уже нахожусь здесь. Нет ничего, по чему можно было бы отслеживать время. Да и сознание сейчас не способно на это. Состояние чем-то напоминает то безвременье, между смертью в том мире и осознанием себя в этом. Тьма, гнетущее, наполненное то ли замкнутым самим с собой сознанием, то ли окружающей пустотой звуками безмолвье, зыбкая связь с самим собой и с окружением, а вокруг лишь бесконечная бездна небытия. Единственное отличие — я в пустоте не один. Надо мной почти неподвижно в темноте высились уродливые фигуры демонов. Костлявые, распухшие словно утопленники, неестественно вытянутые — они были разными. У всех по-разному горели глаза, были разные оскалы хищных пастей, разные рога торчали из голов. И настроены они были ко мне, похоже, по-разному тоже.

Мне не нравилось, что эти фигуры все еще маячат надо мной. Я призвал их, чтобы они растерзали Исшики, но после этого уходить они не собирались. Ждут платы? Призыв демонов без использования специальной маски всегда заканчивается фатально для призывателя. Интересно, а были ли до меня такие уникумы, которые догадались призвать сразу несколько демонов? Что происходит в этом случае? У меня есть уникальная возможность это узнать, однако пока я стараюсь отсрочить момент истины. Чакра в умирающем теле практически остановилась, но мне пока удается поддерживать технику Призыва. Есть ли в этом смысл? Не знаю. Это тело неумолимо умирало, и помочь себе я был не в состоянии. Система циркуляции чакры получила слишком серьезный урон, исцелить ее самостоятельно у меня не выйдет. Однако сдаваться пока я не собирался.

Нависающие над головой монстры с горящими глазами заставляли невольно тянуть время.

Не всех из них я узнавал, но вот Хашихиме стоит прямо надо мной. По ее бледному лицу катятся капельки слез, подобные шарикам ртути. Рядом в темном сумраке этого измерения терялись очертания гигантского чьего-то змееподобного тела. И тут же из пустоты выглядывала огромная демоническая морда и нависала неподалеку от меня, сияя блюдцами багряных глаз. Судя по схожести этих самых глаз с Кецурьюганом — это Оэчиноками. А эта аморфная туча, значит, Умибодзу. А коренастого, широкоплечего демона возле Хашихиме я не не знал. Однако у меня возникало ощущение, что они стоят ближе ко мне, словно отталкивая в сторону часть других демонов.

Это странная мысль, но духовное давление, сакки демонов, если это можно так назвать, было настолько плотным, что можно было физически ощущать напряжение среди них. Сомнений в этом не было. Если здесь собрались разные группировки, и они уже начинают делить добычу, то это даже забавно. Забавно, что я здесь в роли добычи. Я отвык от подобных ситуаций и чувств, с ними связанных, но за последнее время мне пришлось их вспомнить сначала с Исшики, а теперь и здесь. Похоже, спасаясь от Ооцуцуки с помощью демонов, я нырнул из огня да в полымя.

Так или иначе, долго затишье продолжаться не может. Призыв демонов отличается от обычной техники призыва с жертвенной кровью и контрактом. Пока дзюцу связывает меня и призванных, я в относительной безопасности. Но стоит ему прерваться, и все преграды на пути демонов исчезнут. Похоже, все именно так и есть. А раз последние крохи чакры у меня на исходе, значит, на исходе и мое время. За время, пока я лежу тут, пронзаемый горящими и хищными взорами потусторонних существ, в повисшем и замкнувшемся терминальном состоянии биологических систем организма и сознания, мне в терзаемую собственным разумом голову пришли идеи, как из текущего положения попытаться выйти.

Один раз уже погибнув, я испытывал знакомые ощущения помутнения сознания и заторможенности, в котором соображать просто не получается. Состояние шока и близкой агонии — организм уже почти мертв и цепляется за свое существование на последних резервах, системы и органы выходят из строя. Честно говоря, сейчас я уже не должен иметь способность хоть как-то воспринимать реальность. Однако погибает лишь тело. Носитель моего сознания. И пусть я не могу перенести его в другой носитель, но что если я смогу вырваться из оков физического организма?

Техника Като Дана или Тобирамы? Они слишком тесно связаны с телом. Нет, нужно более простое и вместе с тем сложное решение.

Если нужно избавиться от оков организма, то нужно дать ему погибнуть хотя бы на время.

Проблема в том, что я не уверен, удастся ли при этом совершить задуманное. Теоретически я понимаю, что нужно сделать и как действовать. Но получится ли на практике? Попытка лишь одна. Так или иначе, время на исходе, а мне ничего иного в голову не пришло. Скоро волей-неволей придется воплощать идею в жизнь. Не лучше ли это делать, оставив себе хоть шанс и сохранив чакру?