Звезда на излом - Мария Кимури
— Как бы то ни было, утром я предупреждаю Хранителя.
Охотник в больших кожаных перчатках подошел из сумрака, на перчатке его спал серый скальный голубь из тех, что с безошибочной точностью возвращаются в свои гнезда из любой дали. Птица не слишком умная, не ворон, но быстрая и надежная, если уметь с нею обращаться. Верные Амбаруссар умели, и после падения Северного Белерианда эти птицы стали одним из немногих способов быстро доставить послания из одной крепости Феанариони в другую. Послание обернули вокруг ноги птицы и закрепили. С первым лучом солнца его отпустят, и не пройдет и половины дня, как он окажется в родном доме — одной из башен Амон Эреб.
*
Через день пути орочий след среди сухих осенних степей по-прежнему тянулся на юго-запад. С запада к нему приблизился одинокий след лошади – и вскоре ушел обратно.
— У меня скверное предчувствие, — сказал Макалаурэ, подъехавший к следу даже раньше охотников Рыжих.
— Ты предлагаешь повернуть?
— Морьо, я лишь предупреждаю.
— Больших набегов Темных на Сириомбар не было ни разу, — сказал Руссандол задумчиво. — Я слышал лишь, что их нередко тревожат шайки со стороны Талат-Дирнен, и потому-то жители низовий Сириона собрались за стены. Но серьезные гости всегда ходили только к нам.
— Я отступаться не собираюсь, — отрезал Амбарто. — Другого случая может не быть. И… мы не обязаны даже бить вот этих. Один отряд Сириомбар все равно не возьмет, уж с ними-то Диор и прочие военачальники Эарендиля способны справиться. Старший? Что скажешь?
— Мы не знаем, один ли здесь такой отряд, — уронил Макалаурэ, глядя на запад. Там вдали, на окоеме, громоздились большие сизые облака, но ветер оставался сухим и пыльным. Шуршали степные травы, вымахавшие чуть ниже роста эльдар и засыхавшие теперь стоя, фыркали кони.
— Можете возвращаться! – бросил Амбарусса запальчиво. — Малый отряд проще скрыть!
Руссандол долго смотрел на развороченную орочьими сапогами землю и молчал. Не нравилось ему сразу все. То, что он видел, куда он отправился, каким пыльным сделался воздух…
— Едем, — приказал он. — Мне надо точно знать, что произойдет.
— Мы догоним их уже сегодня к вечеру, — сказал Карнистир злорадно.
— Нет. Мы свернем южнее и обгоним их.
К вечеру поднялся холодный ветер с северо-востока и принес с собой пыль. Охотники набросили капюшоны. Все остальные вечером вытрясали пыль из волос и одежды.
— Хочешь спуститься к самому морю, Старший?
— Нет, только чтобы нас не увидели.
— Ушам не верю, — усмехнулся Карнистир. — Ты отказываешься истребить эту банду?
— Я не хочу тратить время. И намерен узнать все сразу.
Спрыгнув на землю, Амбарто прислушался было к ней, а потом скривился. Отряхнул с гривы пыль да сухие семена.
— Их топот впереди забивает все остальное. Земля еще гудит от них и ничего больше не скажет, — бросил он с досадой.
— На юг, — повторил Руссандол. — И быстрее. Мне надо их обогнать и остаться незамеченными.
— Уж не хочешь ли ты доказать что-то жителям Гавани, перебив этот отряд у них на глазах? — Амбарусса невесело усмехнулся. – Бесполезно. Только зря обнаружишь себя и нас.
— Не спорю.
— Тогда чего ты хочешь?
— Ехать быстрее, — отрезал Руссандол. Пустил Черногрива вскачь, вынуждая отряд поспешить за ним.
Еще чуть позже его догнал Амбарто.
— Я не знаю, что тебя гонит вперед нас, — сказал он. – Но посмотри на себя со стороны. Ты в последнее время бодр и полон сил. Если тяжесть не гнетет тебя больше, то лишь потому, что мы затеяли это. Признай, что я был прав, Старший.
— Я уже все сказал, Амбарто. Хоть одна пролитая кровь – и я оторву тебе голову сам.
Руссандол вел отряд сквозь ломкую, высохшую осень, едва позволяя воинам и коням отдохнуть по ночам и в середине дня. Они почти не разводили огня, позволяя себе лишь немного хлеба и воды. Увидев первые островки рощ, которые понемногу захватывали землю вдоль моря от Сириона до Таур-им-Дуинат, Руссандол повернул к западу и даже выслал вперед разведчиков – на поиски орков, и чтобы избежать встречи с жителями здешних мест.
Орочьего следа пока не было.
Всю дорогу царила вязкая сухая жара, которую едва пытались разогнать порывы ветра с моря, и которой пора было уже смениться осенними бурями.
И потому предчувствия предчувствиями, а братья не слишком удивились, когда впереди на западе и севернее снова взгромоздились высокие кучевые облака. Последняя часть пути до Сириомбара обещала быть сумрачной.
— Отдохнуть бы подольше, — сказал Амбарусса утром. — Тогда к городу приблизимся уже ночью, и вы останетесь ждать нас в рощах с восточной стороны.
— Нет, — сказал Руссандол.
— Куда ты торопишься? Что с тобой происходит?
— Едем.
Верные Старших уже седлали коней, и Младшие на сей раз подчинились.
В середине дня, когда облака закрыли солнце, степь перед ними сменила цвет. Ее пересекла широкая полоса, перепаханная множеством ног и еще изрядным числом лошадиных копыт, превратив землю в комковатую сухую грязь, кое-где перемешанную с навозом.
Это было почти войско, мог бы сказать любой из них. Воины молчали, четверо из пяти братьев молчали.
— Мы еще можем успеть, — сказал Амбарто тихо. — До них…
— За мной, — приказал Руссандол.
Никто больше ничего не спросил и не сказал.
Отряд по его жесту снова взял чуть южнее, в сторону от орочьего следа. Впереди висело облако пыли, сливаясь с низкими осенними облаками, и они в молчании двинулись прямо в него.
Вечером темнота под облачным покровом настала такая, что даже эльдар с усилием различали ближайшую дорогу. Немногим людям приходилось и вовсе полагаться на зрение коней до тех пор, пока далеко впереди не поднялся над землей огонек большого маяка Сириомбара.
Двигаясь на него, вереницей они вышли на знакомый с прошлого раза
