Дон Вито Дамблдор - Добрый Волдеморт

***

Роза Эверли качала своего малыша, и с тревогой смотрела на человека в необычной одежде, что ходил туда-сюда по центральной улице. Самое странное, что стоило положить в люльку сопящего Эдварда, как человек в мантии мгновенно исчезал. Как только она вновь брала сына на руки, незнакомец оказывался на том же месте. А в какой-то момент он исчез окончательно и больше Роза его не видела, даже держа Эдварда на руках. Перекрестившись, женщина положила сына в люльку и села вышивать. Вчера же вообще случилось страшное. Роза с детства хорошо вышивала. У многих в деревне были созданные её мастерством платки, наволочки, полотенца. Даже госпожа Мари приглашала её в поместье на холм, чтобы заказать красивую вышивку для своего мужа и сына.

Когда Роза с Эдвардом на руках были в поместье, хозяйский бобтейл грозно зарычал на них. Может, ему что-то привиделось спросонок, может, блоха укусила, но Эдвард, ранее спокойно лежащий у неё на руках, испугался большой собаки и громко заплакал. Роза быстро успокоила малыша, забрала очередной заказ, и, с уважением поклонившись госпоже Мари, отправилась восвояси. Выходя со двора поместья, она со страхом заметила, что собака лежит на земле без движений. На скотном дворе господ, тоже стояла мёртвая тишина, что просто невозможно в деревне. Перекрестившись и покрепче прижав сына к груди, Роза, только что не бегом, отправилась назад в деревню. «Будет что рассказать Джеку, когда он вернётся с поля», — подумала женщина.

***

Морфина накрывало бешенство: «Какой-то министерский чинуша будет ему, тёмному лорду, предъявлять обвинение в колдовстве?» Когда он попытался пройти в Слизерин-мэнор, переход его не пропустил. А вчера, на пальце появилось кольцо лорда, наполнив сердце Морфина гордостью. Правда, чёрный камень в центре — великолепный чёрный брильянт, сейчас был похож на обычный матовый кусок пустой вулканической породы, каких хоть десяток можно найти на берегу. Что означало, что, к сожалению, отец мёртв, а мэнор закрыт. И чтобы открыть его, нужен наследник с достаточной магической силой. Кто откроет тот и станет главой рода. Было одно обстоятельство, которое портило жизнь Гонту. Морфин не помнил, кого он обрюхатил.

В деревне подрастало множество малолетних щенков, но какой из них был от него, всё чаще впадающий в неистовство маг, вспомнить не мог, как ни пытался. А тащить всех младенцев к переходу, и пробовать с их помощью открыть мэнор нереально. Гадёныш обязан пробудить магическую силу самостоятельно, и ему как минимум должно исполниться одиннадцать лет.

Однако претензии аврора испугали Морфина: «А что если выродок сестры, которого она зачала с местным дворянчиком, будет лучше его отпрыска? А если сестра, воспользовавшись его отсутствием, сможет открыть переход? Кольцо легко может сменить хозяина и выбрать уже её».

Беспорядочные мысли метались в голове Морфина, а взгляд блуждал по комнате. Внезапно он остановился на белой шляпке, валяющейся на полу. «И зачем я взял шляпу у той потаскухи?» — завис на секунду Морфин. А потом пожав плечами, поднял её и положил на полку, где лежало ещё несколько женских аксессуаров. «Кто-то головы оленей на стену вешает, а я бабские вещи храню, как добычу. Может, головы потаскух будут лучше смотреться? — всплыла очередная неповоротливая мысль. — Надо будет попробовать».

Весь вечер Морфин не находил себе места, а утром решил, что сто́ит узнать в поместье, где сейчас Меропа и убить её щенка. Неторопливо поднявшись на холм к особняку Реддлов, он увидел хозяина, который вдвоём с сыном загружал на телегу трупы домашних животных. Сын как раз и был тем самым мужем Меропы.

— Может и сестрица здесь? — обрадованно прошипел на парселтанге Морфин, заходя в ворота.

Магглы с удивлением уставились на грязного, неряшливо одетого бродягу, который уверенно закрывал за собой калитку.

— Где Меропа? — прохрипел Гонт, глядя на Томаса Реддла.

— Ещё один ненормальный, — кивнул отцу мужчина. Старший маггл настороженно смотрел на Морфина.

— Слышишь, ты, бродяга! — начал засучивать рукава Томас младший. — Пошёл прочь отсюда! Твоя сестра-ведьма вместе с ублюдком осталась жить в Лондоне. Она меня какой-то дрянью поила всё это время. А пока в родильной палате лежала, я в себя пришёл. И понял, что меня используют, как бычка производителя. Поэтому я сразу из Лондона уехал, пусть сама решает свои проблемы, ненормальная. А тебе я сейчас «ряшку начищу», чтобы больше тут не появлялся!

Он схватил с телеги плётку и решительно направился к Морфину.

«Врёт маггл. Прячет в доме Меропу и своего ребёнка, — вспыхнуло в голове Гонта. — Ничего, сейчас ты мне всё расскажешь, красавчик!»

— «Круцио», — прошипел Морфин, выхватывая палочку, когда Реддлу осталось пройти всего пару шагов. Маггл тут же выронил плеть и рухнул на землю, заходясь истошным криком. Его отец, схватил палку с телеги, и с ругательствами кинулся к Морфину, но тот, презрительно бросил навстречу бегущему магглу «Секо». Судорожно всхлипнув, почти обезглавленный старик рухнул на землю, заливая всё вокруг кровью.

«Томас!» — испуганно вскрикнула какая-то женщина, на секунду высунувшись из окна. В доме раздался громкий топот и на крыльцо выскочило несколько дюжих слуг. «Бомбарда!» — проорал разъярённый Гонт, и четверо мужиков расплескало по каменным стенам неопрятными кусками. Налитые кровью глаза мага, вновь уставились на стонавшего под его ногами Реддла.

«Говори Маггл! Где Меропа и её ублюдок? — зашипел на парселтанге, окончательно слетевший с нарезки Морфин. — Говори! Круцио, Круцио!»

Запытав насмерть молодого мужчину, Гонт поднялся в дом, нашёл всех женщин, живущих в особняке, и приступил к любимому занятию. «Заавадив» последнюю, он вышел на крыльцо, довольно поправляя одежду. Плавающий в своих мыслях Гонт даже не заметил, как получил прямо в лицо «Оглушающее».

— Вот ублюдок! — со злобой пнул безучастно лежащее тело Огден, щуря подслеповатые глаза и не замечая,