The Killers - Исход Тьмы

— Вот поэтому, Люц, я настоятельно прошу тебя и других отправить детей в Дурмстранг. Игорь позаботится о них там. К тому же, Дурмстранг изначально был задуман как школа для элиты, где учатся дети богатых и влиятельных магов, где все равны, без разделения на факультеты, без стычек, травли и драк. Да и преподаватели там все очень компетентные и сильные, не то, что у нас в Хогвартсе. Представь, Биннса так и не увольняют, Историю магии никто не учит, Прорицания идиотские зачем-то ввели, Трелони зарплату отрабатывает кое-как... — Еще Дамблдор таки пропихнул в программу Магловедение.

— Что? Правда? А зачем оно магам? — поразился Люциус.

— Я его спросил. А он так хитро посмотрел и сказал, что волшебникам может представиться возможность пожить среди маглов, и неплохо бы им знать, как себя вести в месте, полном маглов и без волшебной палочки.

— Это что, намек на выселение и лишение магии, что ли? — нахмурился Люциус. — Потому что по-другому я в магловском мире никак не окажусь — мне это просто не нужно.

— Не знаю, что именно он хотел этим сказать, — ответил Северус. Но суть в том, что сейчас там изучается чистая теория — практики, сам понимаешь, взять маленьким колдунам неоткуда — не выводить же их на экскурсии в магловский мир.

— Я понял твои опасения. Я поговорю с нашими. С Драко как раз в школу идут Винсент, Грегори, Блейз и Теодор. Еще Панси Паркинсон и Миллисента, дочь Арчи Буллстроуда. Девочки Гринграсс поступают на следующий год.

— Просто, Люц, я не хочу, чтобы дети теряли уверенность в себе, терпя поражение даже в таких вот школьных соревнованиях. А это неизбежно, насколько я правильно понимаю политику Альбуса. Я тебе говорил, что я вот уже седьмой год выигрываю Кубок Школы? Думаю, этот год последний — в следующем грядет пришествие Героя-Избранного, и никак иначе. Минерва готова меня сожрать с потрохами, гриффиндорцы смотрят зверем и если бы не мое распоряжение детям ходить группами, стычек было бы гораздо больше. А в Дурмстранге такого нет и быть не может — там дисциплина превыше всего. К тому же, дети — это мощнейшее оружие, применяя которое можно заставить людей сделать все, что угодно. Их запросто могут использовать в грязных целях. А как я буду смотреть тебе и Нарси в глаза, если вдруг с Драко что-то случится? Я ведь захочу сам разорвать любого, кто ему причинит вред, потому что он мой крестник и вообще как сын мне. И неважно будет, прав он или неправ, я буду предвзят и необъективен, так же, как в школе были предвзяты ко мне самому.

— Да, ты прав. Жаль, что желание утереть нос этим кретинам частенько преобладает в моих мыслях, — признался Люциус. — И правда, что мешает неприятелю использовать против нас наших же змеек? У нас в таком случае просто будут связаны руки. Да и дети могут в случае конфликта попасть под раздачу. Черт, меня прямо пробрало — ведь опасность очень велика. Не верю я в благородство воинствующих гриффиндорцев! Я на днях займусь этим вопросом, поговорю с нашими и пошлю Хоакина Игорю, пусть приедет в гости в мэнор, обговорим все лично, с глазу на глаз. Не беспокойся, Северус, я все устрою, — и Малфой прижал к себе встревоженного Снейпа, зарываясь пальцами в помытые по случаю встречи, волосы и вовлекая в поцелуй.

— Люц, Хоакин до Дурмстранга не доберется — тут нужен альбатрос, — засмеялся Северус. — Игорь мне писал, что почту там носят водоплавающие птицы — школа-то, по слухам, находится под водой.

— Хорошо, не проблема, завтра же наведаюсь к Армитеджу! Составлю ему недельную выручку! — Люциус опять притянул его к себе, целуя в шею.

Северус облегченно выдохнул: Люциус на диво легко согласился с ним. Раньше он возражал против отъезда сына из дома. Но им всем не стоило забывать о предсказаниях Бурой Локусты — все же та обещала повернуть судьбу Драко в благоприятное русло, но кто сказал, что надо сидеть на заднице и ждать, когда это произойдет само собой? Он давно понял, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, не стоит особо рассчитывать на помощь извне. А Драко будет гораздо лучше там, где нет разделения на факультеты и где все ученики равны между собой по статусу, богатству и способностям.

Он улыбнулся и позволил себе расслабиться в горячих объятиях Люциуса. Теперь невозможно было и представить, как бы он жил все эти десять лет без любви. Потому что только с Малфоями, Кеттлберном и Грейди он чувствовал себя нужным, желанным и любимым — такого никогда не случалось, когда он был ребенком и подростком. И ради этих людей он готов на все — лишь бы им не угрожала опасность.

Во всех же остальных случаях Снейп скрывался под холодной равнодушной скорлупой презрения и сарказма. Он не желал никому больше показывать свои чувства, расточая направо и налево добродушные взгляды и лицемерные улыбочки — жизнь крепко поучила его сдержанности и недоверию. Пусть лучше окружающие думают, что он черствый и бездушный сальный мерзавец...

Глава 12

Дамблдор первое время был не очень доволен тем, что Снейп по выходным гостит у Малфоев, да еще и частенько вместе с Кеттлберном, но пробиться в сознание к своим преподавателям и разузнать, как именно проводят свободное время его преподаватели, не мог — оба были прекрасными окклюментами. Постепенно, видя, что зельевар не жалуется и не пытается уйти с должности, приводя ключевым аргументом то, что у Аврората нет никаких доказательств его причастности к убийствам и Пожирательству, старик успокоился. Он, конечно, мог легко организовать подложное дело, но в Аврорате было много знакомых Люциуса — где гарантия, что Снейп не выйдет оттуда раньше, чем его феникс сгорит и возродится из своего же собственного пепла? В принципе, Снейп не особо был ему нужен, но подспудная мысль, что Волдеморт рано или поздно вернется — не давала ему покоя. А шпион, даже такой незначительный, который не входил в Ближний круг, всегда мог пригодиться в хозяйстве.

Слизеринский декан вел себя, как всегда: третировал нерадивых учеников, назначал отработки и щедро снимал баллы с гриффиндорцев. Он понял, чего, собственно, от него ожидал директор и принял его игру. Цель: показать, какие слизеринцы ублюдки и негодяи, как они ненавидят другие факультеты, считая их ниже себя, грязью под ногами. Лощеные, прилизанные, чистенькие до крахмального хруста змееныши с надменными брезгливыми и холодными лицами неизменно вызывали у остальных учеников раздражение, вплоть до бешенства и зубовного скрежета. Вот только теперь нападать на них ни при свете дня, ни в темных закоулках не представлялось возможным — Снейп следил за своими подопечными, словно коршун с высоты. Стоило только неприятелям зацепиться словами, как он тут же оказывался рядом и холодным замогильным голосом снимал, в основном, с Гриффиндора пару десятков баллов.

Половина студентов яростно ненавидела его, половина, более рассудительные и справедливые, считала заботливым деканом. Северусу было все равно. Он не добивался ни уважения, ни расположения, ни даже просто благодарности — ему с этими людьми было не жить и детей не крестить, как говаривал его отец, бывший не в самых лучших отношениях с соседями. Пусть думают про него, что хотят — это их проблемы и их право. Не особо он за эти годы сблизился и с преподавателями, кроме Флитвика, Стебль и смотрителя Филча он почти ни с кем не разговаривал.

Вектор, Хуч, Биннс, Синистра, Хагрид — только в рамках общешкольного общения, не более. На изредка появлявшуюся в Большом Зале Трелони он вообще смотреть не мог — дернул же черт эту идиотку поселиться в «Башке борова», в самом захудалом кабаке, в котором собирались криминальные личности. Пророчество... кто же знал, что оно окажется подлинным! Или сам Повелитель сделал его таковым? Главное-то, что оно все же достигло его ушей и посеяло ядовитые семена сомнения в сознании вроде бы умного и адекватного мага. Не этого ли и добивался Дамблдор, не настояв, чтобы Трелони явилась на собеседование как положено — в кабинет директора в Хогвартсе? Ведь он прекрасно знал, что во время войны именно «Башка борова» была местом встреч многих Пожирателей, разведчиков, лазутчиков, и просто темных мутных личностей, передававших различного рода информацию друг другу.

А Снейп, конечно, моментально узнал Дамблдора, который, совершенно не скрываясь, в сиянии белой бороды и в малиновом колпаке, величественно проплыл мимо обалдевших Пожирателей и мелких жуликов всех мастей. Затруднительно было его не заметить... Старик, не торопясь, поднялся на второй этаж, где находились дешевые гостиничные номера для клиентов, как будто приглашая последовать за ним и разузнать, что понадобилось магу такого уровня в этой грязной дыре... Вот и узнал. Только почему-то Дамблдор, прекрасно осведомленный о военном положении и опасности утечки информации, преспокойно посмотрел на него, потом на чокнутую стрекозу-предсказательницу, только вышедшую из пророческого транса, и велел угрюмому трактирщику закрыть дверь. Снейп впопыхах отмазался тем, что просто проходил мимо. А потом по глупости рассказал Темному лорду то, что слышал. Идиот, что тут сказать. Сам подставился, Лили подставил. А выгоду от этого получил только Дамблдор. И магический мир.