Анастасия Калько - Шторм на Ладоге (СИ)
— Что? — удивленно посмотрела на него Кристель. — О чем ты?
— Свой "вышак" он уже заработал. Кроме того, мое последнее задание в Лэнгли — втереться в доверие к человеку из Якутии, который в последние три года стал создавать все больше проблем для наших ведомств, и… И я придумал, как извлечь из этого выгоду.
— Но каким образом…
— … новость об убийстве еще не разошлась? Чак профессионал. Окружение Тингеева думает, что хозяин отдыхает на охоте на своей заимке. А потом узнают о несчастном случае…
Марджи красноречиво посмотрела на подругу: "Ну и фрукт же твой дружок!". "Сами хороши!" — ответила Кристель…
*
Мурманск. Россия.
Педантичный Малколм в ожидании начальства еще раз тщательно проверил самолет. Он работал весь вечер и всю ночь. Хотя ночи, как таковой, в Мурманске не было.
Стемнело только после полуночи, совсем ненадолго, и до утра держались легкие розоватые сумерки.
Аэродром находился на берегу пролива; с первого взгляда он выглядел заброшенным — ржавая проволочная ограда, покосившиеся ворота, буйные заросли сорняков, серые, запущенные постройки. Но за всем этим скрывалась хорошо отлаженная организация, "частная авиакомпания" Романа. Хозяин аэродрома, белокурый здоровяк с красным обветренным лицом, шрамом на щеке и неизменной трубкой в зубах, был похож на скандинавского викинга. Он был товарищем Павла и Алексея по армии и Афгану и готов был в любой момент прийти на помощь однополчанам.
Сам Веселов встретил группу на вокзале и отвез их на микроавтобусе.
— Брр, ну и лето! — Марджи выше застегнула ворот куртки.
— Это же Крайний Север, детка, — ответил Кеннет, тоже щелкая зубами.
— Сто раз просила не называть меня деткой!
— Ладно, котик, — ухмыльнулся негр.
— Кеннет, твою мать, заткнись! — вмешался Телмар.
Суровый взгляд босса заставил парней замолчать и спокойно сесть в автобус.
— Да, холодно, — согласилась Кристель, — мы давно уже не были на дальнем севере!
Ехать пришлось через весь город.
— Ну и дыра, мать ее! — заорал Дерек. — Как они тут еще не вымерли?!
— Живут, как видишь, и даже неплохо, — резко сказал Веселов, — и воздержись называть город "дырой" при местных, а то живо в зубы словишь.
В его голосе прозвучали такие интонации, что длинноволосый парень стушевался и не стал задираться дальше.
Кристель смотрела в окно. Казалось, все краски в этом краю были холодными, неяркими. Какой контраст с летом в Виргинии или Мэриленде, где уже в мае природа играет многоцветьем и яркостью, а здесь все неброское — деревья, цветы, даже небо. Дома, по контрасту, выкрашены в яркие цвета, контрастируя с природой.
— Игра красок земли, — Марджи включила "печку", — как в книге…
— Ну, там речь о другом шла…
Роман с недоумением смотрел на двух девушек, которых Павел представил ему, как пилотов. Тоненькая блондинка и русоволосая крепышка взялись осматривать самолет со знанием дела.
Кристель и Марджи успели переодеться в утепленные камуфлированные костюмы, тельняшки, берцы и шапки с "ушами". Вначале Роман принял Марджи за парня.
— Эй, братан, поаккуратнее тут с сигаретой, — предупредил он, вызвав у нее взрыв смеха. — Извините, барышня!
— Да ладно, я уже привыкла, — весело ответила Марджи, отойдя от заправочных колонок.
Малколм был благодарен девушкам за то, что они обнаружили ускользнувший от его внимания небольшой дефект рамы в кабине и помогли его устранить. Эти девчонки знали свое дело!
— Кто это? — спросил Роман.
— Пилоты Волка.
— А он знает, что делает? Они же бабы!
— Я видел их в полете. Они — асы. Поначалу я тоже думал, что у Волка поехала крыша, но когда посмотрел, как они пилотируют…
— Ну-ну…
— И как ты это куришь? — Павел поморщился от дыма крепкого трубочного табака.
— Тут с твоими "Мальборо" летом от мошкары не спасешься. А на этот табак они не очень-то летят. А девчонки симпатичные! Вот эта, которую я за мальчишку принял — если бы ее приодеть да заставить волосы отрастить…
— Попробуй-ка ее заставить.
Куолен подошел к девушкам, когда они закончили проверку салона:
— Уже за полночь. Вам нужно выспаться перед полетом…
— Как? — Марджи посмотрела на сине-розовое небо, потом на часы. — Вот блин! Здесь не поймешь, день, или ночь!
— Эрик, у нас будет посадка для дозаправки? — спросила Кристель.
— Все предусмотрено, возле Выборга есть еще одна "заброшенная" полоса, там нас ждут, чтобы заправить самолет.
— Хоть бы опять никакая хрень в механизм не попала! — заметила Марджи, — а то как долбанемся прямо медведям в пасть! В тех лесах, которые мы проезжали, их, небось, до фига!
Брайан, проходивший мимо, вздрогнул и не заметил, как сдавил в ладони банку спрайта. "Хрен моржовый, она просто шутит, или о чем-то догадалась? Тогда лучше сразу к медведям; по сравнению с разъяренной Беркли они — милые зверушки!".
Но Марджи только сонно зевнула и с хрустом потянулась:
— Да, поспать не помешает. Есть тут комната с плотными шторами?
— Я вас провожу, — подошел к ним Роман.
— Брай, у тебя что, кол в заднице? — хлопнула приятеля по спине Марджи, — чего вылупился, будто мы тут голышом стоим?
— Тоже устал, — выдавил из себя Брайан. — Я не понял, Мэй, насчет вас голеньких — это прикол, или приглашение?
Кристель гневно сверкнула глазами на нахала, но Марджи с хохотом толкнула Брайана в грудь:
— Обойдешься, Казанова! Мечтай дальше! Берцем тебя по жевалу!
— Чего поперхнулся? — подошел к Брайану Телмар, — уже обделался, когда она про хрень в механизме сказала?
— Отвали! — огрызнулся усач и отбросил раздавленную жестянку. — Сам тоже не святой!
*
— Блин, перед полетом все в неадеквате, — в комнате отдыха МАрджи сняла куртку и разулась и прилегла на диван, подбив кулаком подушку. — Брайан с чего-то вылупился, как Братец Сова, Телмар какой-то дерганый, Эрик с Паулем как на иголках, а этот узкоглазый, как его там, так пялился, что я чуть не дала ему по харе!
— Не привык, наверное, видеть женщин-пилотов, — Кристель тоже легла на диван в штанах, тельняшке и носках. — Кстати, не припомню Братца Сову у дядюшки Римуса…
— Ну и хрен с ним, — Марджи уютно свернулась калачиком под пледом, — зат…лась, как верблюд…
— Не продолжай, — Кристель вспомнила малоприличную частушку, которую Марджи принесла из учебки. — И опять ты хочешь дать по харе любому парню, который на тебя смотрит…
— Этот эскимос не просто смотрел, он нас глазами всех обмацал, — Марджи передернулась от отвращения, произнеся любимое словцо Риттер в комнате для обысков. — Какой-то он скользкий, правда?
— Он якут, а не эскимос. Да, правда, — Кристель закуталась в одеяло. — Неприятный тип. Но если учесть специфику его работы…
— Крис, а что с ним будет в Выборге? Он же не в курсе, что задумал Куолен… Я только сейчас об этом подумала.
— Ты у меня об этом спрашиваешь? Слушай, завтра нам лететь над незнакомой территорией, и если мы будем сонными…
— Ты не знаешь, а Куолен не ответит. Слушай, Крис, по-моему, мы вляпались не туда…
— Даже если так, то уже поздно. Все, я сплю!
— Я тоже…
Плотные шторы не пропускали в комнату свет белой ночи, но заснуть девушки смогли не сразу. Лежа с закрытыми глазами спиной друг к другу, они думали, каждая о своем.
"Марджи права, — думала Кристель, — наверное, якута в Выборге просто "уберут". Но предупредить его — значит, сорвать Эрику последнее задание. С одной стороны, могу ли я игнорировать то, что моя мечта сбудется такой ценой? С другой стороны, он — помощник мафиози, которого решили устранить спецслужбы, и сам, наверное, замаран не меньше. И кто он для меня? Мы даже имя его не запомнили. А нам терять уже нечего, потеряно все, кроме цели!".
"С чего я вздумала жалеть этого типа, которого сама готова была прибить? — размышляла Марджи, — судя по его взгляду, он — прожженный бандит и рано или поздно все равно нарвался бы. И потом отступать поздно. Мы уже перешагнули грань, о которой я говорила Кристель; мы даже не вздрогнули, узнав, что Чак уже "убрал" якутского босса. Поздно святую простоту изображать. Я хочу вылечиться; Кристель хочет замуж; мы обе хотим открыть свое дело — цель ведь оправдывает средства, сучья их мать?!".
*
Куолен жалел, что в его отряде установлен мораторий на спиртное накануне ответственной работы. Порция рома помогла бы ему заснуть. Но если он сам начнет нарушать правила, то может ли требовать дисциплины от остальных? А может, спать ему не дает светлая ночь — еще светлее, чем в бывшем Ленинграде?..
На крыльце, с которого открывался вид на неподвижную Тулому и едва зазеленевшие сопки, курил Веселов.
— Кытчиев дрыхнет, как похмельный суслик, — мрачно сообщил он, — пить не умеет, а нажрался баккарди и вырубился. Ну и за…ся я с ним, дожидаясь вас!
— Еще несколько часов потерпишь, — Куолен тоже закурил. — А ты ему говорил, как я отношусь к выпивке перед рейсом?
