MarInk - Давайте все сойдём с ума

* * *

Драко умирал. Никто не видел, но он умирал, ежечасно, ежесекундно, сгорал в огне боли и бешеной ревности. Чёртов Поттер и не думал расстраиваться после их так называемого разрыва - как он сам правильно сказал Скитер, там нечего было разрывать - и почти сразу нашёл себе замену. И в этот раз, похоже, его не останавливали никакие сверхблагородные размышления на тему риска дорогими людьми. Либо этот Стел Гарри совсем не дорог, либо Драко был ему нафиг не нужен, и он просто не знал, как поделикатнее отшить. Драко склонялся ко второму варианту. Внутри у него всё кипело, когда Стел собственническим жестом обнимал Гарри за талию, притягивал к себе, целовал в висок или, хуже того, в губы при всех. «Ну чем, чем я хуже этого ублюдка?!». Драко смотрел на Стела - голубые глаза, шатен, высокий и атлетичный, но ничего особенного. Он, Драко, красивее, умнее, богаче и отчаянно любит Гарри. Он лучше во всех отношениях. Так почему выбрали не его?!!

Малфой не обманывал себя: Святослав служил лишь заменой Гарри, потому что был на него так похож. Слизеринец отлично понимал, что как раз это и называется использовать; а как это ещё называется, если ты трахаешь человека каждую ночь и кончаешь не с его именем на губах? Правда, Драко всегда удавалось произносить «Гарри» шёпотом, и стоны самого Чижова не давали ему шанса услышать, что там бормочет партнёр. Но стыдно Драко не было ничуть. Он подозревал, что только этот суррогат не позволил ему ещё одной прекрасной ночью вылезти на Астрономическую башню и спланировать вниз без помощи левитационных заклинаний. Чёртова Астрономическая башня стала у Драко какой-то навязчивой идеей, наряду с самим Гарри.

Он видел, как Артур Стел нежно стирал соус с осунувшегося за последние дни лица Гарри с тёмными кругами под изумрудными глазами, и злился так, что Антон не выдержал и смылся с завтрака, не доев. «Они должны спать по паре часов в сутки, чтобы Гарри был так измотан. И чем же, интересно, они заняты в остальное время?», - ложка гнулась в пальцах Драко, вываливая своё содержимое на скатерть. Малфой сам поражался своему самообладанию: он ещё не убил обоих гриффиндорцев методичным Круциатусом, и это было, по его мнению, невероятное достижение.

Смех Гарри на Защите показался Малфою издевательским. Перед глазами встала красная пелена, и он плохо понимал, что делает, метая в Гарри заклятие за заклятие. Ему хотелось, чтобы треклятый Поттер испытал хотя бы частичку той страшной боли, что причиняет ему, хоть немного того унижения, которое до сих пор жило в Драко, хотя никто, кроме них двоих, не знал о сцене, разыгравшейся в Выручай-комнате. «Почему Паркер не вмешался? Ни за что не поверю, что он ничего не видел», - на этот вопрос, к сожалению, нельзя было получить ответа, ибо Кристофер Паркер был ларчиком, который не открывался вообще. Драко пробовал недели три назад расспросить о нём крёстного, но Северус только головой покачал. На работу профессора ЗОТС брал директор, проведя самоличное собеседование, и на все расспросы учителей Паркер умудрялся ничего не отвечать, поддерживая вместе с тем вежливую светскую беседу. «Ну да, коллег парой лишних футов домашнего сочинения не заткнёшь».

На игре Хаффлпафф - Гриффиндор Драко присутствовал. Как он сказал Святославу, превращая свой серебристо-зелёный шарф в жёлто-чёрный, из тактических соображений - надо же пронаблюдать, как летает предполагаемый противник.

Комментатор Финниган жизнерадостно потребовал, чтобы капитаны пожали друг другу руки; Гарри и Эрни МакМиллан так и сделали. Мадам Хуч пронзительно свистнула, выпуская мячи, и игра началась.

Честно сказать, игра была никакая, хотя всё вроде бы благоприятствовало, даже погода - ясная и прозрачная, как льдинка. За двадцать минут Гриффиндор забил один гол, а Хаффлпафф забил бладжером в бок Рону Уизли, но даже пятиминутные корчи вратаря, едва не повлёкшие за собой его падение с метлы, не помогли хаффлпаффцам забить хотя бы раз. Поттер и Эббот парили футов на тридцать выше основной игры, высматривая снитч.

Золотой мячик не появлялся.

Гриффиндор забил ещё два раза. Хаффлпафф один раз.

Поттер и Эббот кружили над полем, вытягивая шеи.

«Ну же, Гарри. Что ты тормозишь? Бери этот дурацкий снитч и уходи с поля, пока я не призвал свою метлу и не кинулся на ней целовать тебя».

Снитч сверкнул у места комментатора, и Эббот заметила его первой. Гарри понял по её развороту, что она сейчас помчится за мячиком, и рванул так, что Ханна осталась далеко позади, несмотря на то, что у неё была метла не хуже.

Очевидно, снитч имел какие-то другие планы на сегодняшний день, нежели быть пойманным Поттером, потому что отлетел в сторону и вверх. Гарри метнулся за ним, вытягивая руку и сам вытягиваясь в струнку, ставя метлу в воздухе практически вертикально; все зрители невольно привстали с мест.

Поймал или не поймал, осталось до поры до времени невыясненным, но что упал с метлы - это точно. Драко вскочил, но тут же заставил себя сесть, сжав кулаки до крови от впившихся в ладони ногтей. Эббот подлетела как раз вовремя, чтобы ухватить Поттера за запястье, но сама не удержалась, и спустя несколько секунд замедленного спуска последний опять ускорился, и летели уже оба. Правда, с меньшей высоты.

Ловцы упали. Финниган прокашлялся и дрожащим голосом объявил:

- Гарри Поттер поймал снитч. Гриффиндор выиграл со счётом 180-10.

Драко схватил палочку и наложил на себя Визус Супер Экстра. В крепко сжатом кулаке Гарри трепыхался недовольный сложившимся положением дел снитч, сама рука была вывернута под неестественным углом. Глаза Гарри были закрыты, и жилка на шее билась через раз. «Жив, - при этой мысли Драко затопила огромная, всеобъемлющая радость и облегчение. - Жив, но без сознания и наверняка много чего переломано. Ничего. Есть Костерост. Главное, что жив».

Вечер ознаменовало пришествие своеобразных новостей - оказывается, Снейп с утра, как только Драко ушёл на игру, был вызван к Тёмному Лорду за отчётом по порученному Драко делу. Профессору было велено в следующий раз прихватить с собой и юного Малфоя, в конце концов, это было именно его задание. Крёстный рассказывал, непроизвольно потирая плечо там, где была Чёрная Метка, а Драко сидел в своём любимом кресле, кивая, и холодно-отстранённо думал, что скоро придётся исполнять роль шпиона, на которую он подрядился. Если б не происшествие на игре, Драко мог бы и перейти обратно на тёмную сторону - от жгучей обиды на Поттера, но, как он сегодня понял, малейшая возможность, что с этим придурком будет хоть что-то не так, бросает его в холодный пот и ввергает в жестокий шок. Так что будет Дамблдору второй шпион, проше бардзо, если это поможет ослабить Вольдеморта и уменьшить опасность для Гарри, которому одному, такому хрупкому и нежному, предстоит убить этого красноглазого полумертвяка.

Выслушав Северуса, Драко заверил его, что всё понял, и ушёл, отговорившись тем, что ему нужно делать домашнее задание и спать. Слава Салазару, крёстный не пытался заговорить с Драко о Поттере, он и сам прекрасно видел, всё, что творилось в сердце Малфоя, и кто с кем ходит на свидания.

Но домашнее задание интересовало Драко в последнюю очередь. Он отошёл в безлюдный коридор и взмахнул палочкой, накрывая себя маскирующим заклятием. Миссис Норрис - не Паркер, она не так придирчива, и не заметит Драко, что уж говорить о Филче. Удостоверившись, что чары наложены хорошо, юный Малфой направил свои стопы к больничному крылу, где, отгороженные ширмой, чтобы не смущать друг друга, спали на соседних постелях Гарри Поттер и Ханна Эббот.

Лицо Гарри заливал лунный свет - его кровать стояла у окна. Драко присел на стул рядом, вглядываясь в любимое лицо. Тёмные ресницы лежали на впалых щеках, все черты казались заострёнными. Сам Гарри спящий походил на ангела, и Драко стало трудно дышать от нахлынувшей нежности. Этот ангел его отшил, плюнул в душу, променял на другого, унизил… и Драко готов был руки ему целовать. От этой мысли Малфою стало немного тошно, но он только придвинулся ближе к кровати. Стул шкрябнул по полу ножками, ресницы Гарри дрогнули. Драко замер, не дыша.

- Артур? - неразборчиво пробормотал Гарри, не открывая глаз, и снова задышал ровно.

Ноябрь истекал. По собственным ощущениям, истекал и Драко, но, как ни странно, так не истёк.

Поттер пролежал в больнице ещё два дня - каждую ночь Драко приходил к нему и сидел до рассвета, сжимая руку Гарри в своей, если тому снились кошмары (от одного прикосновения Драко кошмары, кажется, утихали сами собой) - и триумфально вышел из неё: прямо в объятия Артура Стела. Драко целовал Святослава Чижова, закрывая глаза, и истекал, истекал, как вода в клепсидре. Приближалось Рождество, и Драко с мрачным юмором прикидывал, что будет с Санта-Клаусом, если тот прочтёт в письме от Драко «Хочу Гарри Поттера, и не один раз». Инфаркт, пожалуй, будет. А может, инсульт.

Пересуды и идиотские статейки в газетах продолжали сыпаться ворохом, будто не о чем было больше писать, кроме как о том, с кем спит Мальчик-который-выжил. Хогвартс бурлил, как будто кончался не ноябрь, а март. Драко жёг газеты с помощью Инсендио, поднявшись на Астрономическую башню - в это время года практически не находилось охотников туда ходить даже среди отъявленных романтиков. Драко распускал пепел по ветру и долго смотрел вниз с башни, перегнувшись через обледенелый бортик. Когда-то он немного боялся высоты, но теперь она дарила ему странное успокоение, словно давая понять, что уж она-то не предаст и всегда будет его последним шансом. Малфой проводил так часы, потом спускался, отправлял одежду, пропахшую дымом от газет, в стирку, и варил себе Перечное зелье - стояние на холодном ветру так просто не проходит.