Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 1

— Все на землю! Прибыли! Пора учиться, салаги!

Когда Гарри проходил мимо капитана, то заметил у него в руках большой рупор. Блек хитро подмигнул мальчику. Гарри улыбнулся, помахал ему рукой и спустился на землю. Впереди возвышалась высокая гора, а из нее был выточен огромный замок. Мальчик не смог сдержать восхищенного возгласа.

Глава 17. Добро пожаловать в Дурмстранг!

Гарри пораженно смотрел вперед. Сначала было сложно понять, где же кончается гора и начинается замок. Они были едины. Гарри насчитал три башни и девять этажей. Вверх, к школе, вела широкая горная дорога, на всякий случай обнесенная со стороны обрыва веревочным ограждением. С другой стороны от горы начинался густой лес.

Гарри сошел с пристани и двинулся за всей толпой, постоянно крутя головой из стороны в сторону. Мальчик удивлялся тому, как все спокойно шли. Никто никуда не спешил, не толкался, не толпился, не обгонял. Среди этой несколько флегматичной толпы очень выделялись первокурсники. Они постоянно спотыкались о свои посохи, крутились, шли то медленнее, то быстрей, поднимали голову вверх, глядя, далеко ли осталось до замка. Гарри был точно таким же, хотя всеми силами старался выглядеть спокойным и чинным. Но его постоянно охватывало то желание поскорее попасть в школу, то страх оказаться в Дурмстранге и показать себя не с самой лучшей стороны.

Еще одной странностью толпы было общение на смеси языков. Предложение могло начинаться на русском, а заканчиваться на английском. Это совершенно никого не удивляло, возможно, если только производило впечатление на тех же первокурсников. Гарри еще раз поднял голову вверх и с облегчением заметил, что до черных ворот замка осталось совсем немного. Море позади свирепствовало, и холодный ветер буквально пронизывал. Конечно же, Гарри читал о том, что Дурмстранг находится в северных широтах и особого тепла ожидать тут не приходится, но все же он не рассчитывал на то, что начнет мерзнуть практически сразу. Это немного напрягало. Слишком уж на многое он не рассчитывал. Сидя в далекой и солнечной Англии, казалось, что море по колено и ему все удастся. Вот так вот, с лету. Без всяких проблем и затруднений. Раз — и он найдет друзей. Два — и он обретет себя. Именно в такой последовательности. Но Гарри чувствовал себя все более одиноким. Первокурсники старились сбиться в кучки по своей принадлежности к определенной стране. Гарри же был единственным англичанином. Его язык не был тут особенно популярным, а запас слов из других языков был достаточно скуден, чтобы казаться интересным собеседником. Хотя какой тут интерес. Тут хотя бы для того, чтобы показаться адекватным, нужно приложить максимум усилий, и выжать из своего мозга все знания о спряжениях, склонениях, нужных окончаниях. Русский язык казался какой–то изощренной пыткой. Мальчик совершенно не мог понять, для чего существует столько нюансов. Почему у каждого слова должен быть свой род? С числом все понятно. Оно есть везде. Но падежи! Зачем их–то так много! Определенно русский язык придумывал какой–нибудь зловредный Темный лорд, зная, что в далеком будущем один английский одиннадцатилетний студент Дурмстранга будет биться головой обо все твердые предметы в тщетных попытках постижения чужого языка с совершенно незнакомыми ему буквами. Все, что ему хотелось, — это преодолеть барьер непонимания. Иметь возможность совершенно свободно подойти к любой кучке ребят и заговорить с ними. Конечно же, старшекурсники свободно понимали все языки, но интересно ли было бы им говорить с ребенком? Скорее всего, нет. Да, Гарри был определенно старше всех своих сверстников, он по–иному смотрел на жизнь и все ее явления. У него не было розовых очков. Он, казалось бы, с самого рождения был лишен даже капли оптимизма. Все его взгляды на будущее были очень мрачные и, к сожалению, часто реалистичные. Но кому есть дело до его взглядов? Мальчики интересуются девочками и квиддичем, девочки же интересуются журналами мод, мечтами о принцах и собственным хорошим видом. Гарри маловероятно мог бы поддержать разговор с ними. Конечно же, те интересы были весьма утрированными, но они выражали обобщенную действительность. У мальчика не было ни с кем ни общих знакомых, ни общих увлечений. Возможно, со временем у Гарри и появились бы люди, с которыми он смог бы вести сложные серьезные беседы, и те, с кем можно было бы просто шутить и разговаривать ни о чем. Но сейчас, именно в этот момент, мальчика накрывало чувство безумного одиночества. В Хогвартсе сейчас были Уизли. Они не являлись его друзьями, но они были близкими ему людьми, некими далекими родственниками. И в Хогвартсе был Снейп. Человек с острой нелюбовью к нему. Но это было не столь важным. Гарри успел к нему привыкнуть. Это было странно. К Дурслям он не смог привыкнуть за все свои десять лет. А к нему смог. Всего лишь за один год. Возможно, потому, что он был мостиком к его настоящим родителям, с их плюсами и минусами. Слушая его очередное: «Поттер, вы так похожи на своего отца, он был…», — Гарри впитывал в себя каждое слово. Это делало существование его родителей более реальным, ощутимым. Ему больше не казалось, что они эфемерны. Фотография матери стала его сокровищем и тем, кто подарил его мальчику, был Снейп. Он вообще был первым, кто подарил ему что–то истинно ценное. И зельевар был тем, кто действительно мучился угрызениями совести, после того как причинил Гарри боль. И это было необычно и непривычно. Конечно же, опекун не был ангелом. Он стремился унизить Гарри психологически, постоянно показывая ему его место, то, что он ничего не добился и не достиг. Это ранило… Очень сильно ранило… Расковыривало незажившие болячке в душе… Но и так же сильно мотивировало мальчика. И он стремился что–то доказать себе и ему. Доказать, что он достоин хорошего, что может чего–то добиться, что не пустой, не глупый, не никчемный. То, что он личность…

— Первокурсники, останьтесь! — прогремел голос. — Все остальные двигайтесь в Трапезный зал. Нечего тут мешаться.

Гарри вздрогнул. Он даже не заметил, как за собственной рефлексией оказался перед дверями замка. Огромными, массивными, с выгравированным гербом школы. Видимо, мальчик пришел в себя только тогда, когда этот странный мужчина с козлиной бородкой заговорил на английском. Он повторял каждую фразу три раза на разных языках.

— Добро пожаловать в Дурмстранг! Меня зовут Игорь Каркаров. Я буду вашим директором, так что надеюсь, что ваше уважение будет само собой разумеющимся явлением. Девиз нашей школы: «Aut disce, aut discede!», что переводится как или учись, или уходи. От вас потребуется максимально прилагать усилия. Наша школа соединила в себе лучшие знания Востока и Запада. Как вы видите, даже на гербе название школы написано на разных языках. В Дурмстранге существует деление на два факультета — это факультет Запада и факультет Востока. Принадлежность к определенному факультету будет влиять на вашу программу обучения. Перед тем, как мы войдем в этот замок, я хочу, чтобы вы внимательно послушали то, что я вам скажу. Маги Востока исконно были созидателями. Они всегда стремились быть ближе к природе. Даже слово культура у них понималось как украшение. Они не стремились подчинить все окружающее. Они искали компромиссы. И идеально справлялись с этим. Маги Востока становятся отличными бойцами и целителями, так же они прекрасные исследователи. Маги Запада всегда стремились все подстроить под себя. Культура в их понимании — это возделывание. Они обладают изворотливостью и хитростью. Западники опираются на логику и аналитический разум. Они становятся превосходными политиками и консулами. Такие маги так же прекрасные аналитики и стратеги. Это только вершина айсберга, о котором я вам поведал. Не значит, что если вы попали на факультет Западной магии, то никогда не сможете стать целителем. Или если вы обучаетесь на Восточном факультете, то путь на политическую арену вам заказан. Церемония распределения поможет вам осознать свой потенциал в том или ином направлении.

Каркаров перевел дыхание, немного подернул плечами. Все успели уже замерзнуть. Ветер был действительно пронизывающим, а дождь хоть и мелким, но достаточно «колючим».

— Сейчас вы все пойдете вместе со мной в зал распределения. Не волнуйтесь. Никто еще не умирал во время этой церемонии. Но в любом случае, корабль еще никуда не уплыл, и вы еще можете вернуться домой, — усмехнулся Каркаров.

Никто из детей не пошевелился. Директор хмыкнул и повел всех за собой. Первое помещение, в которое они вошли, оказалось огромным залом с множеством факелов на стенах. На потолке висели огромные люстры с множеством свечей в них. Пол был выложен каменной плиткой желтых и черных цветов. Мальчик внимательней рассмотрел рисунок и понял, что это огромное солнце в совершенно черном небе. Местами Гарри заметил отдельные плитки желтого цвета. По–видимому, они символизировали звезды. Вдоль по стенам стояли небольшие позолоченные скамьи.