Ричи - Владимир Алексеевич Абрамов
Попаданец прекрасно понимал, что Джеральд считает его маленьким и даже при том, что допускает некоторые вольности, как и любой ответственный родитель, он желает ребёнку лучшего. С точки зрения отца, для Ричи будет лучше, если он получит образование. Вот только на самом деле попаданцу, который уже получил в прошлой жизни высшее образование, школа была нужна также, как собаке пятая нога.
И всё же Ричи знал, что пока у него на руках не будет аттестата, нормально вести бизнес не получится. Поэтому он принял решение как можно скорее сдать экстерном все необходимые экзамены.
Ричи вгрызся в гранит науки, как бобёр в трухлявое дерево. Он зарылся в учебники за первый класс средней школы без каких-либо понуканий.
День и ночь Ричи штудировал литературу. Из-за превосходной памяти гуманитарные науки давались ему легко. Основную проблему составляли английский язык и история. Попаданец замечал некоторые неточности и расхождения в исторических событиях, которые списывал на то, что в прошлой жизни в школе он учился недостаточно старательно и не имел такой памяти.
Всего два месяца понадобилось Ричарду для сдачи экзаменов за седьмой класс.
По всей видимости, он взял слишком высокий темп. Помимо изучения школьных предметов, ему вновь пришлось посещать секцию по фехтованию. А ещё нужно было уделять время бизнесу. Пусть немного, но приходилось вникать в мелочи, изучать курсы валют и ценных бумаг.
Всё это привело к закономерному итогу — стресс копился день ото дня всё больше и больше, усталость навалилась на плечи детского организма.
После сдачи последнего экзамена за седьмой класс Ричи приехал на тренировку по фехтованию не в хорошем настроении, как по идее должно было быть, а уставшим, осунувшимся и раздраженным.
Мальчик был подобен ёмкости с бензином — достаточно любой искры, чтобы вспыхнуть ярким пламенем.
Когда есть горючее, всегда найдётся болван, который поднесет к нему спичку. Таким человеком стал новый тренер, который заменял заболевшего и привычного мистера Маккорника.
Молодой парень со светлыми волосами выстроил всех детей в шеренгу. Он выглядел как напыщенный павлин. Смотря на подопечных, как на результаты жизнедеятельности животного, он громким визгливым голосом воскликнул:
— Вы стадо баранов! Но я, Стэнли Винс, серебряный призёр международных состязаний по фехтованию, сделаю из вас чемпионов.
Ричарду не понравилось, что кто-то смеет к нему обращаться подобным образом. Привыкнув, что все вокруг него пляшут на цыпочках и в большинстве своём обращаются уважительно, он не мог стерпеть оскорбления.
— Сэр, чемпионом какого года вы являетесь? — спокойно спросил он.
Ричи, занимаясь фехтованием, естественно следил за мировыми чемпионатами в этом виде спорта. С его превосходной памятью он прекрасно помнил имена всех призёров за последние десять лет. С семьдесят девятого года не было ни одного участника из Британии, получившего хотя бы бронзу. Тренер выглядел максимум на двадцать семь лет, следовательно, он никак не мог быть призёром.
— В восемьдесят шестом году! — напыщенно ответил на вопрос мистер Винс.
— Хм… — Ричард был переполнен иронии. Он с сарказмом спросил: — Сэр, в восемьдесят шестом году на международном чемпионате по фехтованию в личном зачёте серебро взял испанец Миклош Бодоци. А в групповом зачёте победила команда СССР. Сэр, вы русский или сменили имя с Миклоша на Стэнли, заодно сделав пластическую операцию и перекрасив волосы?
— Нет, я британец, — стушевался мистер Винс. — М-м-м… Я ошибся. Я имел в виду чемпионат восемьдесят пятого года.
На это Ричи многозначительно хмыкнул и с сарказмом произнёс:
— Групповой зачёт — серебро у Италии. Личный зачёт — Ярослав Юрка, Чехословакия. Сдаётся мне, мистер, что вы знатный врун.
Дети, лица которых были скрыты масками для фехтования, стали смеяться. Тут любому было понятно, что тренер брешет.
Мистеру Винсу это не понравилось. Более того, он взбесился.
— Заткнись, сопляк! — резко закричал он на Ричарда. — Ты это всё придумал, чтобы унизить меня. Но не выйдет, щенок!
— Сэр, вы знаете, с кем говорите? — как у умственно отсталого спросил Ричи, с сочувствием и мягким тоном. — Я Ричард Гросвенор. За подобные оскорбления у вас могут возникнуть серьёзные неприятности.
— Ты мне ещё будешь угрожать?! — ноздри мистера Винса раздувались, глаза налились кровью. — Покажи мне, щенок, чему ты научился. Я преподам тебе личный урок!
— Сэр, я вам не угрожаю, а лишь ставлю перед фактом.
Ричард, несмотря на усталость, всё же оставался дворянином и держал лицо. Как бы не хотелось обматерить хвастуна, который не умеет обращаться с детьми, мальчик оставался вежливым.
Подменный тренер уже размахивал тренировочной рапирой. Он замер в атакующей стойке и наставил шпагу на Ричарда.
— Щенок, ты так и будешь там стоять? А ну быстро вышел сюда!
— Эх… — из груди Ричарда вырвался тяжелый выдох. — Сэр, я попрошу отца, чтобы вы нигде больше не преподавали.
— Будь твой отец хоть принцем, его слово ничего не будет значить! — самоуверенно произнёс мистер Винс.
— Отнюдь, сэр, — Ричи достал шпагу и поплёлся на арену. — Хоть мой отец и не принц, а всего лишь герцог, но ему хватит сил, чтобы никогда не подпускать вас к детям на территории Великобритании.
— Ха-ха-ха! — неправдоподобно громко рассмеялся Винс. — Маленький врунишка! Ты эти сказки о богатом и всесильным отце, еще и герцоге, можешь рассказать кому-то другому. Я выбью из тебя желание врать людям!
Несмотря на то, что лжецом в данном случае был сам Винс, а Ричард говорил лишь правду, ничто не помешало подменному тренеру осуществить угрозу. Может, чемпионом он не был, но за плечами у мужчины было гораздо больше опыта в фехтовании. Плюс сила и реакция взрослого… В общем, весовая категория была явно не для попаданца в теле девятилетнего мальчика.
Винс бил сильно. После каждого укола Ричи оказывался на матах. Боль была невыносимой, но тренер грозными криками заставлял мальчика подняться на ноги и продолжать сражение. После такого избиения, а иначе назвать происходящее было нельзя, явно останутся синяки, которые будут проходить ещё долго.
В итоге Ричи, усталый, злой и доведённый до ручки, настолько озлобился, что после очередного удара, лежа на матах и не находя в себе сил встать, поднял голову и в сердцах воскликнул:
— Да чтоб тебя гепнуло,
