cygne - Круги по воде

- Марлин, пожалуйста… ты же обещала!

Она помотала головой и подняла к нему лицо, по которому уже неудержимо катились слезы; в глазах застыла отчаянная тоска.

- Ну что ты, радость моя? - прошептал Сириус, ласково проведя ладонью по ее щеке, стирая слезы. - Все будет хорошо - вот увидишь! Мы скоро добудем эти проклятые крестражи, и вся эта свистопляска закончится.

Марлин кивнула и сердито заморгала, пытаясь перестать плакать. Она была такой трогательной, когда изо всех сил пыталась подавить свою боль, чтобы не расстраивать его еще больше. Его храбрая девочка-фея. Как же он будет скучать по ней! Сириус наклонился и жадно поцеловал жену, словно стараясь насытиться впрок ощущением ее мягким губ. Хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно.

Когда он оторвался от нее, Марлин на этот раз сама разомкнула объятия и отступила на шаг, крепко сцепив руки за спиной.

- Я люблю тебя, - едва слышно прошептала она.

Веселое летнее солнце, заливавшее комнату, сверкнуло золотыми искрами в ее волосах, подсветило их сзади сияющим ореолом. Сириус отступил и повторил жест Марлин, до белизны стиснув руки, пытаясь преодолеть искушение схватить ее в охапку, снова прижать к себе и не отпускать никогда. Слезы уже высохли на ее щеках, лицо приняло отстраненное выражение, только глаза выдавали ее. Сириус резко отвернулся и быстро вышел из дома.

На секунду, прежде чем спуститься к своему мотоциклу, Сириус замер на пороге, прижавшись спиной к двери. Сердце разрывалось от тоски, но для Марлин так будет лучше: рядом с ним сейчас слишком опасно.

* * *

Только через неделю после наложения заклятия Доверия на дом Поттеров, Северусу удалось просмотреть сознание Лестрейнджа, когда они вместе сидели в ожидании вызова от Лорда. Рудольфус, замерев в изящной позе в кресле, задумчиво смотрел в окно. Северус устроился за столом, как раз напротив него, и осторожно коснулся его сознания, проверяя. Перед внутренним взором промелькнул поток образов - Беллатрикс, Темный Лорд, Рабастан. Рудольфус на его попытку никак не отреагировал. Значит - получается, можно действовать дальше.

Нужную информацию Северус добыл на удивление быстро - видимо, Лестрейндж не считал ее такой уж тайной: образы плавали на поверхности подсознания. Он отчетливо увидел роскошно обставленную комнату, с тяжелыми темно-зелеными портьерами на окнах, и резной дубовый стол у окна. Он уже хотел прервать контакт, когда различил еще один образ, который ему очень не понравился.

Северус собрал Ремуса, Регулуса и Сьюзан у себя дома в Литтл-Уиндинге. Сириус остался в своем убежище - съемной квартире в магловском квартале Лондона. Он сначала пытался спорить, добиться права тоже участвовать во всех операциях, но скорее по привычке - он прекрасно понимал, что лишний риск ему сейчас ни к чему. Да и не лишний тоже. И он быстро уступил, правда, скорчив при этом недовольную мину.

Дом Северуса не слишком располагал к приему гостей - неуютная мрачная дыра. Хорошо еще отец-магл, вечно пьяный, злой и издевающийся над матерью, умер несколько лет назад. Мать, и так-то не отличавшаяся цветущим здоровьем, после его смерти сильно сдала и вела затворнический образ жизни, практически не выходя из дома. В дела сына она не вмешивалась, просто уходя в свою комнату в те редкие моменты, когда у него бывали гости.

Ремус растерянно огляделся. До сих пор он и не догадывался, что Северус живет в таком, мягко говоря, неприятном месте. Но Северус смотрел с таким вызовом и надменностью, что Ремус не решился ничего спрашивать: он безошибочно почувствовал, что любые вопросы и замечания на эту тему вызвали бы только раздражение.

- У меня две новости - плохая и хорошая, - с усмешкой ехидно сообщил Северус. - Новость хорошая: Лестрейндж хранит ключ от сейфа просто в ящике письменного стола в своем рабочем кабинете. Никаких охранных заклинаний - видимо, считает, что никому и в голову не придет его красть. Или, как вариант, что в поместье никто не сможет проникнуть. Новость плохая: сейф Лестрейнджей охраняет дракон.

Они растерянно переглянулись: дракон - это проблема.

- Не страшно, - легкомысленно заявил Регулус. - Наш семейный сейф тоже дракон охраняет. Меня отец как-то брал туда с собой, так что я знаю, как с ним управляться.

Сьюзан, на их совещаниях, как правило, молчавшая, после деланно легкомысленной реплики Регулуса, одарила его каким-то непонятным взглядом, перехватив который Северус нахмурился и недовольно поджал губы.

- Ну-ну, будем надеяться, - фыркнул он.

Ремус хмыкнул про себя: неужели Сьюзан все-таки удалось вызвать у Северуса ответные чувства? По крайней мере, заинтересованность с его стороны была налицо. Похоже, она тоже это заметила: ее губ коснулась быстрая улыбка, и, сделав невинное лицо, она отвернулась к окну, словно вдруг увидела там, что-то невероятно интересное.

* * *

Марлин бродила по дому, словно тень. У Лили сердце сжималось от жалости, глядя на нее. Она не смеялась, не болтала, не шутила, как прежде; улыбалась и то редко, и как-то через силу. Разговорить ее стоило титанических усилий. Хорошо хоть не запиралась в комнате для гостей, где ее поселили, а все-таки находилась в их обществе. Она бралась за любую работу по дому, стараясь отвлечься от гнетущих мыслей, а когда заняться было нечем, забиралась с ногами на подоконник и тоскливо смотрела на улицу, явно ничего там не видя. Лили изо всех сил пыталась ее отвлечь, но у нее не очень-то получалось.

Как будто этого было мало, так и Джеймс пребывал практически в том же состоянии, что и Марлин. Правда, у него тревога выражалась иначе: он метался по дому, как бешеный снитч, хватался то за одно, то за другое, тут же все бросал, и чуть ли не бился головой об стену. Лили практически слышала его никогда не высказываемые вслух мысли: зачем он позволил другу так рисковать, зачем предложил ему быть Хранителем?

Лили бегала между ними двумя, пытаясь хоть как-то успокоить. К тому же у нее и у самой сердце было не на месте - Сириус все-таки был для нее не чужой, она любила его как брата. В пору начать успокаивающе зелье пить ведрами. Как они только еще ребенка с ума не свели своими метаниями. Но как ни странно, Гарри действовал на всех троих поразительно умиротворяюще. Общаясь и играя с ним, Джеймс успокаивался, хотя бы на некоторое время, Марлин начинала улыбаться, Лили становилось гораздо легче.

В начале августа Марлин спустилась завтракать позже обычного. Лили уже хотела пойти спросить, что случилось - опаздывать было не в ее характере - когда она появилась в столовой. Лили сразу показалось, что выражение лица у подруги какое-то странное, словно она не знает плакать ей или смеяться. Одарив их с Джеймсом задумчивым взглядом, Марлин абсолютно будничным тоном, словно между прочим, спросила:

- Лили, а у тебя нет зелья для определения беременности?

Воцарилась ошеломленная тишина. Джеймс уставился на Марлин таким откровенно потрясенным взглядом, что Лили невольно хихикнула.

- Вообще нет, - спокойно ответила она, тихонько пихнув Джеймса, чтобы он пришел уже в себя. - Но я могу сварить - это не сложно.

Марлин кивнула и вдруг фыркнула:

- Джим, у тебя такое лицо, будто я сейчас в какое-нибудь невиданное существо превратилась.

Джеймс, наконец, отмер и усмехнулся:

- Еще бы - такими новостями с утра огорошивать, когда я еще и проснуться-то как следует не успел.

- Это ты-то проснуться не успел? Вот Сириус с утра бывает… - Марлин осеклась и прикусила губу.

Джеймс сделал вид, что ничего не заметил и беспечно отмахнулся:

- Да знаю я! Я эту картину маслом в течение семи лет каждый день наблюдал. К тому же почему-то именно в мои обязанности входило будить Бродягу на лекции.

Марлин улыбнулась, впервые за последнее время искренне и беззаботно. И Лили облегченно вздохнула.

На приготовление зелья ушло все утро. Марлин хотела было помочь, но Лили прогнала ее, сказав, чтобы она лучше присмотрела за Гарри.

Когда Лили с готовым зельем вошла в детскую, Марлин вместе с Гарри собирала волшебную пирамидку. Особенностью ее было то, что при правильном подборе всех деталей, она выпускала небольшой фейерверк, который взрывался не только цветными иллюзиями, но и яркими блестками, и даже небольшими конфетками. Гарри все это нравилось безумно, и он радостно хохотал, хлопал в ладоши и требовал еще.

- Держи, - Лили протянула Марлин зелье и взяла сына на руки. - А я пойду пока Гарри покормлю.

На этот раз сын решил побыть послушным мальчиком и обедал практически без капризов. Лили уже успела накормить его, когда спустилась Марлин и замерла в дверях. Первым ее заметил Джеймс.

- Ну что? - тут же спросил он.

Марлин зарделась:

- Результат положительный.

- Ой, Марлин! Поздравляю! - Лили радостно бросилась обнимать подругу.

Та заулыбалась какой-то обалдело-счастливой улыбкой, словно никак не могла в это поверить до конца.

- Здорово! - Джеймс ухмыльнулся и взлохматил себе шевелюру. - Бродяга будет счастлив!