Fanfics.me Magenta - Шпеер

— Гарри, — крикнул он, перекрывая шум вертолета и подтверждая факт, что он, Г. Дж., никак не вынырнет из сновидения: только во сне замминистра мог звать его по имени.

— Вам лететь минут тридцать, но если хотите что-то осмотреть, договаривайтесь с пилотом сейчас, — прокричал Малфой ему на ухо. (Даже во сне от господина Малфоя пахло отличным парфюмом). — С вами летит врач, правда, Северус грозится высадить его над Темзой без парашюта, — блеснул зубами он. (Во сне у замминистра была красивая улыбка). — Все-таки, Гарри, вдруг что-то случится по пути, или там, в Истборне...

— Где-где? Он с ума сошел? — завопил Гарри в лицо Малфою. — Какой на х... Истборн? Я думал, экскурсия над городом! Через час Северус вырубится, и у него будет шок от вашего Истборна!

— С какой стати у него будет шок? Он запланировал эту поездку неделю назад! Старый дом его отца, чему там удивляться?

«Тот самый чертов домик в Сассексе? Что-что он сказал, НЕДЕЛЮ назад? А как же Вена?..»

Малфой вложил в руку остолбеневшего Г. Дж. плоский черный предмет.

— Телефон! — крикнул он, наклонившись к уху Гарри. — Для связи со мной лично! В любое время суток. Повторяю, в любое, — серебристые волосы, мягкие и почему-то пахнущие весной, защекотали лицо Г. Дж. — Счастливого Рождества!

— Счастливого Рождества, — пробормотал совершенно потрясенный Гарри.

— Vade retro!² Изыди, Санта, — рявкнул на Малфоя Северус, сгреб Гарри в охапку и присосался к его губам горячим поцелуем.

_______________________________________________________________________________________

http://www.pichome.ru/SI

Коллаж ЯROSTЬ

_______________________________________________________________________________________

1) Ильза Кох — жена коменданта концлагеря, прозванная «Бухенвальдской ведьмой», прославилась садистскими наклонностями. Любила сувениры из человеческой кожи, за что была также прозвана «Фрау Абажур». Абажурами дело не ограничивалось, фрау шила перчатки, скатерти, переплетала книги и не брезговала нижним бельем из кожи заключенных.

2) Vade retro — Северус обыгрывает латинское «Vade retro, Satana» — Изыди, Сатана.

* * *

61. Гениальная сволочь

Теряясь в глубокой синеве небесного шатра, прощально мигая огоньками, улетевшая стрекоза исчезала в ночи, превращаясь в далекую светящуюся точку.

— Не могу поверить, что это со мной... с нами происходит.

Перед глазами еще стояла убаюканная сумерками земля в золотистой колыбели из огней-паутинок.

Очарованный нереальностью происходящего, Г. Дж. в немом восторге смотрел на широкие воды пролива. Разгоряченное лицо овевал ветер — прохладный, порывистый и влажный. Бриз Ла-Манша, как фривольный француз, шутливо трепал холодными пальцами волосы, забирался за воротник и обещал неведомые радости, наполняя сердце чем-то подозрительно похожим на счастье. Жадно раздувая ноздри, не в силах насытиться, Гарри вдыхал, пил благословенный воздух, пахнущий морем и приключениями.

Темные волны пролива, усеянные пенными барашками, шептали глухим прибоем под обрывами высоких меловых скал. Говорливая у подножья горы вода затихала вдали, простилаясь мерцающим полотном куда хватало глаз — до тонущего в лиловом мареве горизонта. Уходя к невидимым французским берегам, таяли вдали огоньки паромов, растворяясь в тронутой тревожным закатом туманной дымке. Приветствуя моряков и странствующих романтиков воздетой к небу каменной рукой, из утеса поднимался одинокий маяк с красным глазом на вершине.

— «На островах надежды есть причалы», — пробормотал Гарри.

— Мыс Семи Сестер. Излюбленное место самоубийц, — стоящий за спиной Северус обнял его за плечи и прижал к себе, окутав теплом. — Холодно сегодня, Scheis-s-s.

Гарри попятился, всем телом оттесняя непрошенного гида подальше от края скалы.

— Умеешь ты романтику перегадить, Шатц. Пошли отсюда. Где твой дом?

«Черт! Который час? Еще немного, и...»

Мысль о том, что Северус вот-вот «выключится», окончательно разрушила очарование пахнущего морем волшебства.

— Это не мой дом. Твой. Если хочешь, — Северус стиснул Гарри еще крепче, не давая повернуться в плену сильных рук.

Взъерошив носом и без того истерзанные ветром вихры на макушке Г. Дж., он поцеловал его голову и зарылся лицом в растрепанные волосы.

— Verzeih mir, Liebling, — прошептал он. — Bitte verzeih mir!..

— За что фэцай? — бездумно спросил Гарри, озабоченный мыслью о предстоящей «смене фазы». Не разрывая объятий, они продолжали медленно пятиться от обрыва, рискуя поскользнуться и шлепнуться на задницы: скала поросла влажной пожухлой травой — бородой на скулах каменного великана.

Выгнувшись в руках Северуса, Г. Дж. запрокинул голову, пытаясь поймать его губы своими. Губы заполучить не удалось, зато взгляд наткнулся на странное и потерянное выражение блестящих темных глаз.

«Началось?..»

Не без усилия он извернулся в тисках-объятиях и вгляделся в лицо Северуса.

— За что прости, Шатц? — Гарри отвел трепещущую на ветру прядь его волос, проверяя, на месте ли пластырь, и погладил белеющую в сумерках скулу, очертив пальцами упрямый подбородок.

«Мы приземлились, было семь часов! Сейчас начнется Альберт-Холл!» — подумал он, силясь скрыть охватившее его волнение — как будет реагировать человек, потерявший сознание в Лондоне и очнувшийся на берегу Ла-Манша, он не мог себе и представить.

Северус прижал его к себе еще крепче, впившись пальцами в плечи. Пару раз открыл и закрыл рот, глотнул воздух, но так и не сказал ничего.

— Шатц! — глаза Гарри мимо воли наполнились слезами. — Тебе плохо? Ты... Идем быстрее, где чертов дом, там?..

Он мотнул головой в сторону убегающей вверх по пустынной местности белой тропинки.

На верху холма, затаившись среди паутины качающихся деревьев, горел фонарь, бросая призрачный свет на черный хребет крыши. Кроме этого одинокого и потерянного светлячка среди продуваемых ветрами просторов не было видно ничего, лишь россыпь далеких огоньков. Увы, цивилизованный Истборн не был точным местом назначения: красиво проплыв под гудящим брюхом стрекозы, город остался позади — дом отца Северуса затерялся в скалах побережья. (Ни от каких Снейпов ждать открытости не приходилось).

— Да... Там, — пробормотал Северус. — Я... м-м... просто хотел показать тебе... Показать...

«Началось».

— Показать пролив, — подсказал Гарри и, крепко схватив его под руку, потащил вверх по каменистой тропинке.

Северус покорно ускорил шаг.

— Я просил там убрать, — он споткнулся, и Гарри крепче прижал к себе его локоть. — Надеюсь, с водой все в порядке, это... то, что меня беспокоит... Да. Вода. И продукты. И вода.

«Черт, да что с ним? Я последний идиот, что согласился на эту гребаную поездку!» — в отчаянии подумал Г. Дж.

До цели осталось всего ничего. Гарри уже видел серые стены маленького коттеджа и похожие на горбы каминные трубы над черепичной крышей — дом отца Северуса казался одиноким, отставшим от каравана верблюдом, застрявшим в холмах Сассекса, как бактриан в песках пустынь.

— Не знаю, что они там купильи... — с возрастающим акцентом сказал Северус, глядя себе под ноги. — Город недалеко, и... Можно на пароме... nach Frankreich... во Францью.

— Разве ты не хотел в Вену? — не выдержал Гарри. — Какого черта ты дал мне биле... — он остановился, обхватил за шею Странного Зверя, заглянул в его глаза и поразился их выражению.

Виноватому. Почти испуганному.

— В Вину? — исковеркал английский Северус. — Нет. Oh nein! Verzeih mir, mein Lieber, — прошептал он, глядя в расширившиеся зрачки Г. Дж.

Глаза Большого Зверя черными углями лихорадочно блестели в полутьме.

— Прости, Liebling, — повторил он. — Если можешь. За Альберт-Халль, за проклятую комьедию в больнице, за амнезию, за всё! Помнишь, я однажды пошутил про амнезию, после того, как поцеловал тебя на улице? Тогда, когда упал этот... эта... как это Scheiße для рекламы называется? — Северус говорил быстро, его губы дрожали, как от холода.

— Потом, когда я это вспоминал... То подумал...

Под взглядом сурово молчащего Г. Дж. его акцент стал еще заметней.

— Liebling! Я не предполагал, что ты... Будешь так сильно переживать... Так страдать. Мне в голову не пришло, потому что никто до тебя... Никогда... Я нье хотел причинить тебе боль, Liebes! Es war eine schlechte Idee, — Северус быстро глянул на Гарри и зажмурился. — Самый плохой из фсьех моих планов.

Он замолчал. Его лицо лишилось красок, напоминая цветом меловые горы Сассекса. Блестящие неровные зубы вонзились в побелевшую нижнюю губу.

Задыхаясь от рвущих сердце чувств, клокочущих у горла непролитым криком, Гарри схватил Северуса за воротник пальто и дернул на себя с такой силой, что треснула ткань.

— Комедия? — прохрипел он. — Значит, это все-таки была комедия?

Северус медленно кивнул, по-прежнему не открывая глаз.

— Я нье стою твоих чувств, Liebling, — пробормотал он. — Играть еще месяц? С ТОБОЙ? Нет. Довольно. Nein. Genug.

Это было последней каплей.

Взорвавшись в застившем весь свет огне ярости, Гарри размахнулся и что было силы впечатал кулак в его скулу.