Космический инженер (СИ) - Берс Виктор
— Я решила сделать модель солнечной электростанции, — сказала девочка. — В такую погоду это кажется особенно актуальным. Если уж солнце решило нас поджарить, пусть хотя бы пользу приносит.
Джек фыркнул:
— У меня получается какая-то ерунда. Половина индикаторов не светится, а вторая половина мигает как новогодняя гирлянда. Госпожа Тэлла точно поставит мне тройку.
— Не расстраивайся, — подбодрил его Алекс. — Главное — показать, что ты понимаешь принципы. А техническое исполнение — дело наживное.
На самом деле Алекс лгал. Его проект был настолько совершенен, что мог бы поразить даже профессиональных инженеров. Но об этом он предпочитал не распространяться.
Они вошли в класс как раз когда прозвенел звонок. Помещение было просторным и светлым, с большими окнами, выходящими на восток. Сейчас жалюзи были плотно закрыты, защищая от убийственного солнца, но тонкие полоски света все равно пробивались сквозь щели, создавая на полу узор из золотых линий.
Алекс занял свое место у окна и, не удержавшись, слегка раздвинул жалюзи. Снаружи мир выглядел как поверхность чужой, враждебной планеты. Воздух дрожал от жары так сильно, что казалось, будто все плавится и течет. Редкие прохожие передвигались от тени к тени, как партизаны на вражеской территории. Листья на деревьях безжизненно повисли, словно сдались в неравной борьбе с солнцем.
Луч света, пробившийся в класс, был полон танцующих пылинок. Алекс завороженно наблюдал за их хаотичным движением — броуновское движение в действии. Пылинки кружились в воздушных потоках от кондиционера, создавая сложные узоры. Некоторые поднимались вверх, другие опускались, третьи крутились на месте. Это было похоже на миниатюрную галактику, где каждая частичка пыли была звездой, следующей своей непредсказуемой траектории.
Он слегка подул на луч света, и пылинки взметнулись в бешеном танце, их движение стало еще более хаотичным и прекрасным. В этом простом явлении была своя физика, своя математика, свои законы. Алекс мог часами наблюдать за такими вещами, находя в них отражение фундаментальных принципов вселенной.
Его размышления прервал звук шагов. В класс вошла госпожа Тэлла, и Алекс поспешно закрыл жалюзи.
Мариэль Тэлла была женщиной, которая сразу привлекала внимание своей необычной внешностью. Высокая, почти метр восемьдесят, с прямой, как стрела, осанкой, она двигалась с точностью хронометра. Ее седые волосы были аккуратно убраны в строгий пучок, закрепленный металлической заколкой геометрической формы — не украшением, а скорее функциональным элементом.
Лицо у нее было угловатое, с высокими скулами и прямым носом. Но главными были глаза — серо-голубые, острые, как лазерные сканеры. Эти глаза, казалось, видели все: каждую деталь, каждую неточность, каждую попытку схитрить или недоработать. За стальными очками в тонкой оправе скрывался ум, привыкший к точности и не терпящий приблизительности.
Одета госпожа Тэлла была в стиле, который можно было назвать "функциональным минимализмом". Темно-синий жакет из технической ткани, устойчивой к пятнам и деформации. Прямые брюки того же цвета, без единой лишней детали. Белая блузка с воротником-стойкой, застегнутая до самого верха. На запястье — не украшение, а многофункциональный хронометр, способный измерять время с точностью до микросекунды.
Это была одежда человека, для которого красота заключалась в функциональности, а элегантность — в отсутствии лишнего. Каждый элемент ее гардероба был выбран по принципу максимальной практичности. Даже туфли — строгие, на низком каблуке, с нескользящей подошвой, идеальные для долгих часов в лаборатории.
Но при всей своей внешней строгости, госпожа Тэлла никогда не была холодной с учениками. Когда она говорила, в ее голосе звучала особая интонация — точная, размеренная, с легким техническим акцентом. Она произносила слова так, словно каждое из них было тщательно откалибровано для максимальной ясности передачи информации.
— Доброе утро, класс, — сказала она, и даже это простое приветствие прозвучало как начало технического брифинга. — Надеюсь, все добрались до школы без перегрева систем охлаждения. — Она улыбнулась, и эта улыбка преобразила ее лицо, сделав его теплым и почти материнским. — В такую погоду особенно важно помнить о терморегуляции организма.
Несколько учеников хихикнули. Госпожа Тэлла имела привычку говорить о человеческом теле как о сложной технической системе, что поначалу казалось странным, но постепенно стало привычным и даже забавным.
— Перед тем как мы перейдем к новой теме, — продолжала она, активируя настенный дисплей, — проверим параметры вашего понимания предыдущего материала. Джек, объясни принцип работы трансформатора.
Джек заерзал на месте:
— Ну... он трансформирует электричество?
— Спецификация недостаточна, — мягко, но твердо сказала госпожа Тэлла. — Лина, дополни алгоритм объяснения.
— Трансформатор изменяет напряжение переменного тока с помощью электромагнитной индукции, — четко ответила девочка. — Первичная обмотка создает магнитное поле, которое индуцирует ток во вторичной обмотке.
— Корректно. Коэффициент трансформации определяется отношением количества витков обмоток. — Госпожа Тэлла кивнула одобрительно. — Видишь, Джек? Точность формулировки критически важна для понимания процесса.
Алекс наблюдал за учительницей с интересом. Ее способ общения был уникальным — она использовала технический жаргон даже в простых разговорах, но делала это с такой естественностью и добротой, что никто не чувствовал себя глупым или непонятым. Наоборот, она как будто приглашала учеников в свой мир точных формулировок и ясных определений.
— Алекс, — обратилась она к нему, — какие факторы влияют на эффективность энергопередачи?
— Сопротивление проводников, потери на нагрев, индуктивные потери, — начал он, потом остановился. Он мог бы продолжать еще минут десять, рассказывая о квантовых эффектах и резонансных частотах, но решил не умничать. — И... ну, еще качество изоляции.
— Базовые параметры определены верно, — одобрила госпожа Тэлла. — Но список можно расширить. Кто может добавить дополнительные факторы?
Несколько рук поднялось в воздух, и началось обсуждение. Алекс слушал вполуха, снова глядя на пылинки в луче света.
Тем временем госпожа Тэлла подошла к центру класса, где стоял голографический проектор. Это было устройство последнего поколения — компактный цилиндр высотой около полуметра, выполненный из матового металла. На его поверхности не было видимых кнопок или индикаторов, только тонкие линии, которые светились мягким синим светом, когда аппарат работал.
Проектор реагировал на жесты и голосовые команды, но госпожа Тэлла предпочитала использовать небольшой пульт управления — еще одно проявление ее любви к точности и контролю. Когда она активировала устройство, воздух над проектором начал мерцать, словно нагреваясь, а затем в нем материализовалось трехмерное изображение.
Голограмма была настолько четкой и детализированной, что казалась реальным объектом. Можно было рассмотреть мельчайшие детали, приблизить любой элемент, повернуть изображение под любым углом. Цвета были яркими и естественными, а когда госпожа Тэлла показывала движущиеся части системы, они перемещались плавно и реалистично.
— Итак, класс, — объявила госпожа Тэлла, активируя голопроектор, — ваше задание на следующие две недели: создать действующую модель городской энергосистемы.
На голограмме появилась упрощенная схема энергораспределения Кореллии — основные генераторы, передающие станции, распределительные узлы. Изображение медленно вращалось, показывая систему с разных сторон. Отдельные элементы подсвечивались разными цветами: генераторы — красным, передающие линии — синим, распределительные узлы — зеленым.
Алекс изучал эту систему месяцами, и то, что показывала учительница, было детской игрушкой по сравнению с реальностью. Настоящая энергосеть Кореллии включала тысячи компонентов, резервные системы, автоматические переключатели, системы защиты от перегрузок. А здесь была показана лишь базовая схема, понятная десятилетним детям.
