Stargate Commander: История "Рассвета" (СИ) - Черный Александр Михайлович
– Не гарантирую, – произнёс я, но к мостику направился.
Связи с «Судьбой» (пока что считали, что это и впрямь она) действительно не было по всем диапазонам и частотам. Около часа мы пытались достучаться до соседнего корабля, используя бортовую систему связи «Колыбели зла», а шаг сетки, на минуточку, один герц. Не попасть в частоту при таких раскладах практически невозможно. На такой плотной передаче радиовещания хоть кто-то да должен был ответить. Если только, конечно, не выставили кодировку принимаемого сигнала, не отключили рацию или не уснули навсегда: в самом деле, корабль бы не долетел до этой галактики, экипаж это знал. Илай с Рашем бились над этой проблемой, но так и не смогли придумать ничего лучше, кроме как лечь спать. Прямо, как мы, русские. Если творится какая хрень в округе, у нас два универсальных ответа: «Пойду, поем» и «Пойду спать». Бывает, правда, и третий: «И чё?».
Помимо радиопередатчика, на «Колыбели» был установлен и подпространственный. Я сильно сомневался, что на таких малых расстояниях он сработает, но попытаться стоило. С мостика это сделать ещё успею, потому зашёл в узел связи.
– «Судьба», это «Рассвет»! На связь! «Судьба», это «Рассвет», на связь!
Вслед за мной зашёл внешне спокойный полковник Мигунов.
– Никак? – спросил он, держа руки за спиной.
– Или ещё не проснулись, или все мертвы, – резюмировал я спустя полчаса тщетных попыток. – Шутка.
– Придётся отправиться на «Судьбу», – выдохнул полковник. – Пойдёшь с нами.
– У вас куча специалистов, заточенных именно под «Судьбу», – отрезал я. – Я там буду лишним.
– Не будешь, – заверил Мигунов. – С тебя пилотирование этих шаттлов.
– «Шаттлов»? – переспросил я.
С мостика не было видно, что на «Колыбели» были пристыкованы другие корабли. А даже, если бы и были, я учился летать на абсолютно других типах, чем те, которыми была укомплектована «Судьба», и которыми, в теории, обязана была быть оснащена «Колыбель зла».
Офицер посмотрел на меня хитрым ленинским прищуром, и, улыбаясь, произнёс:
– Иди за мной.
Сердце в груди предательски ёкнуло.
Мы проследовали до самого зала врат. Но возле зала круто свернули направо и поднялись на три палубы выше по крутой винтовой лестнице. Последняя кончалась наверху неширокой, но достаточной для размещения стоя человек десяти площадкой. Полковник уже заученными движением раскрыл тяжёлую гермодверь, и, не дождавшись полного её открытия, шагнул во тьму. Сразу же врубился свет. Вашу мать…
Как вам передать мою реакцию… Вы когда-нибудь видели, как икает динозавр? А чихает крокодил? А глотает носорог? А давится пищей лев? Вот теперь соедините всё это в одну тварь – это и будет примерно моя реакция. Ибо в отсеке в три уровня стояли лёгкие универсальные многоцелевые истребители-штурмовики Древних. Нет, не модели «Судьбы». А те, что в Атлантиде было принято именовать «прыгунами». Каким образом кораблики образца расцвета эпохи Древних попали на борт корыта с возрастом старше мироздания – долго думать не пришлось. Значит, Древние всё же приходили сюда через врата. Ангар находился аккурат над залом врат: значит, имелась возможность перемещаться через последние прямо на таких вот «литачках». Тогда почему ушли? Тот ещё вопрос.
С одной стороны, странно, что мы не увидели следов прибытия в журналах корабля.
С другой стороны, мы и не искали. Не до того было.
Какой-то странный весь этот корабль и вся его история… Вот прямо от и до!
Полковник, похоже, заметил мою реакцию и тепло улыбнулся.
– Адские машинки, не правда ли? – спросил он, хитро щурясь.
– Управлять не умею, – нагло соврал я, но нервный глоток выдал меня с потрохами.
– Пошли! – меня буквально впечатали в задний бортик кораблика.
Глава 6. Разведка.
С этими «литачками» меня роднило многое. Настолько, что перечислять замаешься.
Закончив курс ускоренной подготовки на базе ДОСААФ, я сразу упал за «рычаги» «прыгуна». Мне не дали даже понять, что происходит: явившийся за мной «покупатель» (уполномоченный представитель силовой структуры, принимающий призывника или контрактника на пункте сбора и сопровождающий его до места прохождения службы) привёз меня на аэродром и сдал на руки местному командованию. Я ещё не успел встать на котловое и вещевое довольствие, а за мной уже закрепили «прыгун» и вменили в обязанности летать этот кораблик.
Что только мне не приходилось вытворять за его пультом… Транспортные задачи, разведывательные, дозорные, ударные, штурмовые, сопровождение, наблюдение, корректировки огня… Мы учились исполнять всё, что умеет машинка: начиная от тупых пересылок небольших грузов и заканчивая боевым дежурством в небе и на орбите.
И далеко не сразу – ой, как не сразу – мне стало известно, что подобные кораблики (как, в общем-то, и подавляющее большинство более или менее новых технологий Древних) чрезвычайно чувствительны к наличию у пилота и штурмана гена с труднопроизносимым именем, который для простоты и удобства все и поголовно именовали «геном Древних». Уж не знаю, каким боком, но я оказался в числе тех, кого одарила им судьба (вот это, блин, коллизия).
Суммарный налёт часов перевалил за тысячу. Пусть я не мог разобрать этот борт в соло на винтики и собрать его обратно (был пилотом, а не наземным техником), но системы знал и летать любил. Буквально спал и жил на борту: бывали и такие периоды, м-да. Меня как-то спросили по этому поводу: «Ты что, пятнадцать лет летал на них?», на что я ответил: «Всего полгода, но целыми сутками». Что правда, то правда. Курсируя между Землёй, МКС и Луной, я днями и ночами напролёт просиживал за штурвалом прыгуна, ел за ним, спал за ним, жил за ним. Так что этот кораблик знаю, как ничто другое.
Почуяв приближение носителя гена, кораблик вышел из спящего режима: задняя рампа ближайшего к нам «прыгуна» начала осторожно опускаться.
Как тут оказались эти относительно новые многоцелевые корабли – меня интересовало мало. Больше всего меня сейчас волновал вопрос – а на что они сейчас способны? Оказалось, на многое.
Питание и освещение активировались сразу же, как только я вошёл. Тут же подключился и главный бортовой компьютер, прогнав экспресс-диагностику систем. За незначительными забоями памяти – ничего существенного найдено не было.
Первым делом я посмотрел на версию операционной системы кораблика. Что самое весёлое – они стояли более поздние, чем на тех бортах, что прибыли с Атлантиды. Другими словами, версия обеспечения на Атлантиде старше, чем тут. Это значит, что сюда Древние прибыли уже после того, как затопили город.
– Чего застыл? – спросил Мигунов.
– Полетим только вдвоём? – посмотрел я на полковника.
– Пока только разведка, – кивнул офицер. – Если всё нормально, пойдём на второй заход.
– Маршрутный лист прилагается? – пошутил я.
– Облетишь вокруг корабля.
– Вас понял… – вздохнул я, но в кресло сел.
Беззвучно заработал антигравитационный двигатель прыгуна. Пилоны с маршевыми движками выдвигать не стал: не рекомендуется это делать в ограниченных пространствах, у этого кораблика ширина и без того порядка пяти с половиной метров будет. Медленно и осторожно за нами закрылась аппарель «прыгуна». Вот, только как мы выберемся в открытый космос? У «Колыбели» люка я, кажется, не заметил. А, нет. Показалось.
Заметил. Открылся сразу над нами, о чём яро начал свидетельствовать экран: на проекционном мониторе отобразилось схематическое изображение нашей части «Колыбели», откуда виднелся выделяемый другим цветом круг посреди корпуса возле носа. Это был ангар.
– Ну, чего завис-то? – хлопнул меня по спине полковник. – Полетели!
«Прыгун» оторвался от пола и беззвучно полетел вверх. Попутно я уронил взгляд на хронологическую графу правее главного изображения: там отобразилась последовательность действий прыгуна с точностью до тысячной доли секунды. Оперативный журнал полёта в движении мне не нужен: всего его отключал. Старался оставить минимально необходимый для задачи набор отображаемых голограмм приборов.
