Вниз по кроличьей норе (ЛП) - "sweeteangel1"

— Ты раздразнил меня и даже не дал ощутить свой член в себе, — она выдвигает обвинения, чувствуя себя смелой. — Я оскорблена. Не думала, что ты из тех, кто оставляет своих партнеров неудовлетворенными.

Выражение его лица меняется после ее слов. Он резко отпускает ее, перемещаясь, хватая за колени и прижимая их к талии, широко раздвигает ноги. Высвободив руки, она тянется одной к его шее, а другой к плечу, чтобы опустить на себя. Он охотно ложится, прижимается к ней, касаясь своим все еще прикрытым членом ее влажного влагалища.

— Это то, чего ты желаешь? — рычит он, плотнее прижимаясь к ней. Половые губы раскрываются, чувствительная кожа трется от ткань его боксеров. Она чувствует его совсем иначе, нежели во время их первого секса.

— Да, — выдавливает из себя Гермиона сквозь стиснутые зубы, пытаясь найти больше сил, чтобы противостоять ему.

— Проси вежливо, как хорошая девочка, — безжалостно говорит он.

Она слушается.

— Пожалуйста, Драко, — сжимает его плечи, пытаясь притянуть к себе как можно ближе. — Я хочу ощутить твой член.

Он стонет ей в плечо, хватка очень сильна, словно тиски. Ее складки безумно влажные. Гермиона сгорает от желания, когда толкается навстречу ему.

Она устала от его бесконечных поддразниваний — она желает удовлетворения. До этих пор Гермиона позволяла ему задавать темп все это время, но терпение было на исходе, ведь она уже несколько недель фантазировала об их сексе.

Гермиона магией заставляет его боксеры исчезнуть.

Он смотрит на нее, потрясенный, пока она ухмыляется, чувствуя себя кошкой, которая получила сливки. Или, в данном случае, львицей, которая вот-вот обретет желаемое.

Его удивление длится всего мгновение, потом в глазах вспыхивает огонь страсти, и без всяких предисловий он вжимает ее колени в матрас и резко входит до конца.

Она вскрикивает, тело напрягается от растяжения. Стенки стискивают его, не зная, как освободить место для его ширины. Кожа влагалища натягивается почти до боли, и Гермиона испытывает облегчение от того, что она такая мокрая, иначе он бы не вошел. Пальцы на ногах сгибаются, пока влагалище сокращается несколько раз, приспосабливаясь. Разве в прошлый раз он не входил до конца? Член кажется больше, чем она помнит.

Он дает ей всего несколько секунд, чтобы привыкнуть к его размеру, прежде чем почти полностью выходит и грубо входит обратно. Она издает сдавленный звук, руки хватаются за простыню, колени смыкаются вокруг его бедер для опоры.

Драко рычит и снова раздвигает ее ноги. Гермиона чувствует себя уязвимой.

— Оставь их в покое, — приказывает он. — Я хочу, чтобы ты полностью раскрылась для меня.

После его слов из ее груди вырывается стон.

Он с силой затыкает ей рот, заглушая ее вздохи и хныканье, и просит дважды ущипнуть его за шею, если потребуется остановиться, а затем продолжает задавать темп.

— Непослушная, грязная девчонка, — отчитывает Драко, пока ее раздвинутые ноги дрожат при каждом сильном толчке. Она пищит, когда его пальцы находят клитор, расставляет колени еще шире.

Его таз врезается в нее, слышится мокрое хлюпанье, когда он вновь толкается. От этого звука узел в животе затягивается, а по шее пробегает ток. Гермиона запрокидывает голову и зажмуривает глаза, чтобы избежать вида потного, голого Драко Малфоя, трахающего ее. Это уже слишком. Она даже не уверена, хочет ли кончить — чувствует себя настолько опустошенной, просто приняв его член. Начинает беспокоиться, что оргазм разорвет ее на части.

Она кричит в ладонь, когда Малфой меняет угол наклона. Все мышцы замирают, будто она олень, застигнутый врасплох светом фар, потому что Драко начинает задевать какую-то чувствительную точку внутри. Гермиона глубоко дышит, пытаясь осознать это невероятное чувство.

Она знает, что завтра у нее будет синяк в том месте, где его рука сжимает талию.

Видя, что она задыхается, Драко вежливо убирает руку с ее рта, чтобы легонько, но властно обхватить ею горло. Это не мешает дышать, но заставляет чувствовать себя желанной. Она раскрывает рот, когда непроизвольно раздаются звуки. Ни слов, ни криков, просто звуки. Тело не может сдерживать все чувства, и они вырываются из ее рта.

Она ощущает, но не видит, как он ускоряет темп, голова отвернута в попытке сохранить рассудок. Узел в животе завязывается еще туже с каждой секундой, она понимает, что, если не подтолкнет себя к развязке, то будет балансировать на краю оргазма бесконечно. Она не знает сколько еще сможет выдержать этот безумный поток эмоций.

Гермиона высвобождает одну руку и просовывает между их телами, чтобы простимулировать клитор. И ее тут же бросает в дрожь — она на грани удовольствия.

Драко, очевидно, тоже это понял.

— Глаза, Грейнджер, — выдыхает он, Гермиона хнычет в ответ, ошеломленно качая головой.

— Я не могу, — выдавливает она. Если посмотрит на него, то потеряет связь с реальностью.

Она чувствует, как выходит из-под контроля и устремляется к освобождению. В одном человеке не может уместиться столько чувств — она уверена в этом. Если Гермиона взглянет на него, это может убить ее.

— Ты можешь, — настаивает он, задыхаясь, и требовательно нависает над ней. — Посмотри на меня.

Это не просьба. Она кричит в протест, уверенная, что вот-вот утонет. В последний раз зажмуривает глаза, прежде чем с силой распахнуть.

В тот момент, когда он ловит ее взгляд, все тело замирает, ноги вытягиваются до предела, дыхание застревает в легких. Момент блаженного ощущения, когда она погружается в серебристую вселенную его радужек. А потом кричит изо всех сил, хватаясь за него. Каждый мускул сжимается. Он прижимается к ней своим лбом, удерживая зрительный контакт, пока они полностью не поддаются удовольствию.

***

Она думает, что в момент пока он кончал, второй оргазм затуманил ее мозг. В одну секунду влагалище сжимало и разжимало его член, тело полностью вышло из-под контроля, а потом она плавала в серебристом море его глаз. Должно быть, после этого он слез с нее, потому что ощущается прохлада на животе, талии и ключицах. Гермиона пытается сфокусировать взгляд, но понимает, что для этого требуются слишком большие усилия. Она позволяет себе расплыться лужей, которой теперь и является.

Через некоторое время, или, может быть, всего через несколько секунд — кто знает? — она замечает, что начала дрожать. Сразу же ее приподнимают, а затем натягивают одеяла. У нее почти нет возможности для перемещения, но Грейнджер пытается прижаться к мягкой ткани. Они чудесно прилегают к коже, пушистые, шелковистые и теплые. А потом становится еще жарче, потому что сильная рука обхватывает ее за талию и притягивает к твердой манящей груди. Это немного отрезвляет — другие звуки начинают слышаться. Сзади доносится тихое бормотание, и чья-то рука гладит ее голове. Она мурлычет от удовольствия, закрыв глаза и запрокинув подбородок, и ноги переплетаются с его.

Какое-то время она наслаждается ощущением безопасности и комфорта. Однако в конце концов в горле першит, и она понимает, что хочет пить. Гермиона пытается восстановить свои мозговые процессы — выходит как у ребенка с покрытыми маслом руками, пытающегося поймать улетающий воздушный шар. Наконец, она приходит в себя и замечает красное покрывало, вспоминает, что за ее спиной лежит Драко Малфой. Обнимает ее. Способность думать о чем-то еще, кроме своего наслаждения, которое она испытывает от его заботы, пропадает.

Но ей действительно необходима вода, поэтому Гермиона слабо двигается вперед, пытаясь сесть. Все ее усилия прерываются рукой, обнимающей за талию.

— М-м-м-р-г-г, — недовольно ворчит она — и, уверена, это очень сексуально — после этого Драко ослабляет хватку, хоть и немного. Конечно, она потратила все свои силы на первую попытку встать с кровати, поэтому это уже не имеет значения.

Ладонь, которая гладит волосы, замирает. Его слова складываются в предложения, но она не в состоянии их переварить.

— Возвращаемся в страну живых? — спрашивает он низким голосом.