Heiko2003 - Тёмная Ведьма и Некромант

Глава 10. Разоблачение

— Где бы он ни был, надеюсь, найдется кто–нибудь, кому он сможет довериться, — сказала Тонкс, удивив всех присутствующих, ведь они знали, что девушка сильно злилась из–за того, как Гарри обращался с ней.

— Как бы не так, — сказал Ремус.

— Тебе что–то известно? — спросила Гермиона.

— Возможно, но я ли должен говорить вам об этом? — как бы извиняясь, ответил оборотень.

— Мы ведь знаем, что у него есть тот, кто возьмет на себя эту прискорбную участь, — заявил Рон.

— Но почему её не было с ним, почему она не вступилась за Гарри теперь? — глубокомысленно проговорила Гермиона; еще секунда и её глаза расшились. — Мерлин!

Ремус взглянул на неё и повёл бровью.

— Потому что это касалось и её, — одними губами проговорила девушка, так, что никто, кроме Ремуса, этого не заметил.

— Возможно, — повторил он.

Гарри сидел на кровати в Гриффиндор — Мэноре, и слёзы стекали по его щекам: с момента смерти крёстного прошел уже год, но в подобные мгновенья парень просто не мог сдерживаться, боль захлёстывала, выворачивая душу наизнанку.

Двери тихонько открылись, и внутрь вошла Белла, подойдя к парню, она опустилась рядом и бережно обняла его за плечи.

— Прости, — сорвалось с её губ.

— За что? — спокойно переспросил подросток.

— За то, что убила его, — ответила ведьма, и её холодные глаза наполнились грустью.

— Я знаю, что ты сожалеешь об этом, — сказал парень, притягивая её к себе. — Ты ведь помнишь, что я не держу на тебя зла, это был всего лишь несчастный случай. Но было слишком больно осознавать, что эти идиоты обвиняют тебя, и поверь, ничто не заставит меня разлюбить тебя.

— Спасибо, Дрейк, — искренне проговорила она. Женщине было намного проще использовать выдуманное имя, чтобы хоть как–то уважить память о мародёрах. Немного погодя Белла вновь спросила: — Думаешь, еще кто–нибудь знает о нас?

— Я думаю, Гермиона догадывается. В любом случае, это неважно.

— Что ты имел в виду, говоря «неважно»? — заботливо поинтересовалась волшебница.

— Не знаю, Белла, — ответил Гарри и вздохнул. — Ты — моя надежда, мой друг, моя любовница, вот, что на самом деле волнует меня, а остальное неважно. Ты ведь знаешь, как я тебя люблю, но я боюсь, что не справлюсь с возложенным на меня бременем, и ты можешь потерять меня.

Присев около парня, Белла тихо проговорила:

— Я тоже тебя люблю, Гарри. И если есть кто–нибудь, кто способен справиться со всем их змеиным кодлом, то это только ты, и, что бы ты ни делал, я всегда буду рядом.

— Я знаю, — ответил парень, приподнимая её, чтобы поцеловать.

В тот вечер не было ни азарта, ни страсти, они просто легли пораньше, прижавшись друг другу и пытаясь ослабить путы боли, так сильно стянувшие грудь. Несмотря на нынешнюю слабость, они прекрасно знали, что очень скоро кто–то дорого поплатится за это.

Следующие несколько недель от Гарри не было никаких вестей, зато участились нападения на Пожирателей: они стали более смелыми и рискованными, все происходило быстро и четко, и ничего неподозревающих Пожирателей убивали даже по дороге домой. Каждый раз смерть сопровождалась появлением небезызвестного черного филина.

Естественно, Орден не оставлял попыток отыскать подростка, но даже информация о том, где он обитает, не давала никакого преимущества, ведь никто даже представить не мог, где мог находиться Гриффиндор–мэнор, так что они занялись разоблачением человека, совершавшего нападения.

Беллатрикс иногда появлялась в доме Блэков, но эти появления были до того непредсказуемыми и хаотичными, что ни у кого не возникло сомнений, что ведьма попросту действует им на нервы. Молли уже кипела от злости, но из–за предупреждения Гарри не могла ничего поделать, и ей пришлось смириться.

Ремус был единственным, кто вел себя в присутствии женщины непринужденно: ему было интересно, что Гарри увидел в ней такого, чего не видели другие. Белла находила это забавным, поэтому откровенно издевалась над оборотнем. Однажды мародеру удалось остаться с ведьмой наедине, хотя у двери комнаты, как оказалось, пристроилась Гермиона. Больше в доме никого не было — члены Ордена были на задании, а Рон и Джинни помогали близнецам в Косом переулке.

— Белла, можем ли мы, наконец, поговорить начистоту? — спросил он.

— Нет, — хихикая, ответила женщина. Что заставило шпионившую Гермиону неприлично громко фыркнуть.

— Отлично, тогда ответь всего на один вопрос, не зря ли Гарри просил нас не называть тебя сумасшедшей?

Женщина оскалилась, показав оборотню остренькие зубки, после чего ответила с неожиданной серьёзностью:

— Возможно, я и ненормальная, но не могу сказать о тебе того же, — подмигнув, ведьма продолжила. — Возможно, у меня и не все дома, но я не настолько сумасшедшая, как считаете вы. Я знаю, что ты волнуешься за Гарри, но он уже большой мальчик и в состоянии постоять за себя.

— Знаю, но мне хотелось бы, чтобы инцидента с Роном больше не повторилось.

— А мне нет? — тихо переспросила волшебница.

— Каково получить такой удар? Как вы перенесли это? Я видел, что его задели за живое.

Белла удивленно посмотрела на оборотня и позволила себе слегка улыбнуться, чем поразила его.

— Теперь я понимаю, что он нашел в тебе, Белла, — искренне проговорил Ремус. — Если бы, хм… к твоей настоящей улыбке добавить соответствующий наряд и немного косметики, никто бы и не признал в тебе бывшую Пожирательницу.

Беллатрикс засмеялась, но не как прежде, а по–настоящему:

— Гарри говорил то же, пока я не намылила ему шею, — улыбалась волшебница. — А потом он заставил меня надеть платье.

— Шутишь? — не поверил Ремус.

— Нет, — угрюмо сказала Белла, но потом улыбнулась. — Он пригласил меня поужинать в бесподобном ресторане, его не волновало даже то, что мы не были друзьями, он просто заботился обо мне. Гарри спас меня и вылечил… Не знаю, малыш просто купил мне какие–то шмотки и пригласил на ужин. Он сказал, что слишком устал для того, чтобы готовить что–то… Никто и никогда не делал для меня подобных вещей, — наконец добавила колдунья.

— В этом весь Гарри, — оборотень улыбнулся. — Но я всё еще не могу понять, почему он запал на тебя.

— Ну ладно, все началось с озорства. Еще до того, как он принес меня к себе домой, я потеряла сознание, а из–за того, что моя мантия была испачкана кровью, ему пришлось снять её. Придя в себя, я плохо помнила события предыдущей ночи, а Гарри, как назло, начал издеваться, сказав, что ему очень жаль, что я не помню нашей первой ночи. Когда я заглянула под одеяло, у меня был шок: на мне действительно не оказалось ничего кроме нижнего белья. И тогда я решила взять реванш, заставив мальчишку спать со мной в одной комнате, конечно же, я стесняла его, но это было неважно. Вскоре я увидела его обнаженный торс и, ясное дело, поспешила отплатить за его прошлую выходку, заставив покраснеть, но от этого его тело не перестало мне нравиться. В то же время я понимала, что Гарри всего лишь мальчик, и, тем не менее, он заботился обо мне. Знаешь, что мне нравилось больше всего? — мечтательно спросила ведьма.

Мародер отрицательно покачал головой, все еще заинтригованный этой историей.

— Он расчесывал мои волосы. Уже тогда мы начали привязываться друг к другу: он аргументировал это тем, что ему по душе заботиться о ком–то. А мне это нравилось, потому что никто прежде не делал для меня ничего подобного; по крайней мере, с тех пор, как Цисси вышла замуж. Я думаю, уже тогда Гарри стал небезразличен для меня. На следующий день я согласилась обучать его, предварительно дав клятву, что никогда не предам его.

Ему было тяжело из–за того, что он не мог никому доверять, мальчишку предали, и на этом фоне смерть Сириуса померкла; все те, кого он любил, те, кого считал своей семьей, отвернулись от него, и это было очень больно. Дамблдор по–прежнему продолжал играть в свою игру, поочередно дёргая своих кукол за невидимые ниточки, но измена практически убила парня.

Я помню, как он смотрел на меня взглядом доведенного до отчаяния животного, готового разорвать любого в клочья. Ты ведь не знаешь, что во время схватки в Суррее именно он убил моего мужа? Гарри был готов покончить и со мной, но то, что я защитила девочку, сбило его с толку. И тогда я призналась, что большинство убийств, инкриминированных мне, совершила не я, и что держали меня силой, а я ненавидела Рудольфуса, потому что он позволял своим дружкам насиловать меня, находясь рядом и насмехаясь, — стыдливо закончила Белла. — И что сделал Гарри? Он просто спросил, кто из Пожирателей мой муж, а потом убил этого ублюдка без каких–либо колебаний.