Восход Темной Луны (СИ) - "Sedrik&amp

— Что скажешь, брат Синхэ? Ты ведь был знаком со Старшим Наследником Тёмной Луны? — обратился к нему также наблюдавший за происходящим Мастер Синего Теневого Зала — один из старших офицеров этих заговорщиков и практик пути Дракона Восьмого Небесного Уровня.

— Лян Ю с момента нашей последней встречи стал куда сильнее, — сухо ответил Е Синхэ, не подавая вида, какие в действительности испытывает эмоции.

— Но его методы всё столь же бесчестны и отвратительны! — патетично воскликнул собеседник. Синхэ вновь мысленно скривился. Уж кому не стоило заикаться о бесчестности и отвратительности, так это здешним ублюдкам. Брат Ю просто называл вещи своими именами и говорил правду, высвечивая гнусную суть, что пыталась скрыться за красивыми словами о справедливости и благородстве. Разумеется, тем самым выведенные на чистую воду мерзавцы проникались к нему жгучей ненавистью. А «Мастер Зала» продолжал: — Но мы верим, что ты сокрушишь его, Скользящий в Звёздном Свете Призрак Смерти!

— Да… — сжал кулак Е Синхэ, ощущая, как в его Ци поднимается та жестокая, тёмная и искажённая мощь, что он обрёл, практикуясь у «собратьев».

Обычно практики Звёздных Боевых Искусств сосредоточены на поддержке. Но некоторые, благодаря особым методикам развития, могут придать своей Ци не лечащие, а ядовитые свойства, сохранив целительную особенность по проникновению в чужой организм. Другие учатся скрываться, размывая своё присутствие в округе, словно рассеянный звёздный свет ясной ночью. Третьи, презрев мораль, черпают силы, исходящие из межзвёздной пустоты, уходящей в ледяное преддверие Преисподней, и могут проходить через это преддверие, скользя на грани Ада и реальности. Синхэ смог сделать то, что до этого считалось невозможным — он освоил все три направления. Почти необнаружимый, способный на мгновенные или просто сверхбыстрые перемещения и с атаками Ци, что могли если не убить мгновенно, то пройти защиту и сильно ослабить, а то и парализовать даже практика Восьмого Небесного Уровня. Он стал одним из опаснейших убийц если не на весь мир, то уж точно на всю Империю Чжоу. И сейчас этот убийца наблюдал, как человек, сделавший для него и его клана больше, чем кто-либо за последние пятьсот лет, всё глубже увязает в ловушке, созданной его похитителями. Правда, тот факт, что он шёл по гробнице так, словно сам её и построил, а идущий рядом с ним Духовный Зверь подозрительно походил на одного из спутников Императора Тянь Лун, всё-таки смущал. Да, Звёздные Глаза давали большое преимущество, пробудив их, Синхэ сильно ускорил своё развитие, судя по всему, Брат Ю сделал то же самое… попутно переделав технику из Боевых Искусств Звезды под искусства Дракона и Огня. Однако всё равно открывающаяся ему картина оставляла смутное беспокойство, сомнения… Уж не душа ли легендарного Императора обитает в теле наследника Тёмной Луны? И если да, то когда это произошло? Ведь то, что показывал Лян Ю, его характер, действия, способ построения фраз, манера себя держать, улыбаться — всё это было с ним ещё в первую их встречу. Хотя… А что если всё это время он был знаком не с наследником Тёмной Луны, — клана жестокого, лицемерного, подлого и отвратительного, — а с Великим Владыкой, что вернулся из небытия, когда чаша его терпения переполнилась от того, что творили Старшие Семьи? При всей невероятности этой идеи, она походила на правду более чем всё остальное.

И чем дольше Е Синхэ наблюдал, тем больше подтверждений находил для этой теории. Собрав все до единого Божественные Кристаллы Тянь Лун, Лян Ю не повёл свою группу дальше, к проходу в подготовленный лабиринт, нет, он развернулся и пошёл назад, вызвав немалые волнения среди окружающих члена клана Лазурного Пера заговорщиков. Те уже испугались, что, забрав артефакты, наследник Тёмной Луны просто уйдёт из гробницы, чем полностью поломает им планы. Е Синхэ же этому, наоборот, крайне обрадовался. Но все они ошиблись — Лян Ю не пошёл к выходу, он пошёл напрямик к другим местам, где хранились артефакты.

Как сейчас знал Синхэ, около шести лет назад эту гробницу обнаружил сам Линь Цзун — Мастер Павильона Шенхай. Но хоть он и обыскал весь комплекс вдоль и поперёк, он так и не смог заполучить Наследие Императора Тянь Лун и сокровища, что он оставил после себя. Линь Цзун обнаружил лишь несколько артефактов эпического уровня, которые были запечатаны и окружены ловушками. Идея использовать гробницу, чтобы заманить и уничтожить экспертов из разных Старших Семей со всей империи, родилась позже, когда члены Павильона окончательно убедились, что не смогут сами заполучить артефакты. По иронии судьбы, Лян Ю полностью угадал один из главных этапов этого плана — заманить экспертов в выстроенный специально для этого лабиринт и заставить сражаться друг с другом, обещая победителю в награду Наследие легендарного Императора. Однако, помимо этого, одна из главных задач Павильона состояла в том, чтобы следить за найденными артефактами и если найдётся кто-то, кто сможет извлечь их из хранилищ, то воспользоваться этим и любыми средствами отнять добычу. Именно для этого все входы в лабиринт проходили через места расположения артефактов — чтобы каждый из прибывших мастеров смог увидеть эти хранилища и попытать счастья в их взломе. И в этом тоже состояла ирония, ведь, взглянув на те хранилища лично, Е Синхэ, кажется, придумал, как можно достать артефакты. Можно сказать, он был уверен, что справился бы с этой задачей… Но не стал об этом никому говорить. Один артефакт, который он мог бы оставить себе, не стоил того, чтобы отдавать остальные этим мерзавцам.

Но и тут Лян Ю преподнёс сюрприз! Мало того, что он придумал какой-то свой способ обойти защиту, совершенно отличающийся от того, о чём думал для себя Е Синхэ, и, по правде сказать, совсем непонятно в чём состоящий. Поразительнее всего было то, что Лян Ю просто высокомерно наплевал на истину о том, что его душу должно было разорвать борьбой духов-хранителей артефактов, и без всяких пауз, ритуалов и какой-то видимой подготовки взял и надел на себя подряд четыре ценнейших предмета. И подчинил их. Слился с ними. Без всякого вреда для себя! Уже это было чем-то немыслимым, но немыслимое продолжалось и дальше.

Пошёл уже второй час с момента устроенной Лян Ю бойни в коридоре со статуями, а Е Синхэ только и оставалось, что оторопело и восхищённо наблюдать, как его Старший Брат передвигается по гробнице и собирает оставшиеся артефакты в других залах и коридорах, не испытывая не только проблем с их извлечением, но и продолжая надевать на себя всё новые и новые. И с каждым новым куском доспеха, в который он облачался, или орудием, что передавал своим спутникам, негодование и просто звериная ненависть членов Павильона Шенхай, что окружали выходца из Клана Лазурного Пера в зале наблюдения, брали всё новую и новую высоту. Е Синхэ же с трудом мог подавить улыбку и какое-то мстительное, сладостное чувство наслаждения чужими страданиями, которое растекалось у него внутри при виде реакции этих заговорщиков. Алчность, которую они стремились вызвать у заманенных в ловушку жертв, сейчас пожирала самих членов Синего Теневого Зала, как лихорадка, на пару с завистью к тому, кто смог сделать то, что другим не под силу. И при этом их растерянность и страх становились всё более и более заметны. Даже Глава Зала — сильный и уверенный в себе практик — уже не выглядел готовым лично повести людей на охоту за Лян Ю, и лица остальных тоже всё больше и больше отражали обеспокоенность перспективой столкнуться с экспертом, которого будет защищать столько могущественных вещей.

А ведь Лян Ю действительно не забирал всё себе, хотя было очевидно, что мог — и стал бы только сильнее. Но нет, наследник Семьи Грома получил Щит, что, судя по обнаруженным записям, мог держать удар и от практика Девятого Небесного Уровня. Его спутница получила Посох, способный принимать в себя вражеские атаки на основе Ци и выпускать их по воле хозяина. Ан Сюен обрела могучий огненный меч, а Ю Нин достался браслет, позволяющий залечить любые раны и защититься от отравления тысячей ядов. И все они уже слились со своими трофеями, тем самым весьма увеличив личную силу и шансы на выживание в бою. Лян Ю же облачился уже в полный доспех, столь удивительно подходящий его клановым цветам, словно это было сделано специально.